– Да, кажется, трещина, госпожа, – видимо, слуга ее понял. – Взгляни, почтенный Фусан.
Старик, тяжело кряхтя, слез с повозки и присел возле злополучного колеса.
– Доехать хватит, – авторитетно заявил он, когда мимо проходила тяжело нагруженная женщина. Мужчина с интересом поглядывал на повозку, не забывая подталкивать спутницу палкой и визгливо ругаться.
К счастью, они скоро скрылись в дверях подозрительной лавчонки. Алекс быстро откинул циновку.
– Лезь, госпожа. Там теплая куртка и одеяло.
Сайо кивнула, быстро легла на дно повозки. Высокая корзина с припасами и два мешка с рисом образовывали крошечный закуток, где она могла свободно лежать. Слуга вернул циновку на место и прошептал:
– Сиди тихо, госпожа, и не вылезай, пока не скажу.
– Хорошо, – прошептала Сайо. Оказавшись в темноте, она первым делом взялась переодеваться. Повозка тряслась на ухабах, девушка то и дело ударялась о стенки своего импровизированного убежища. Освободившись от юбы, она нашарила под собой куртку из толстого сукна и мягкие матерчатые сапожки. Натянув их на теплые шерстяные носки, девушка перевела дух. Теперь пора подумать о прическе. Нельзя сказать, что Сайо так уж нравились свои волосы, слишком прямые и тонкие. Но обрезать их ей совсем не хотелось. К счастью, в холодную погоду многие простолюдины ходят в платках. Заботливый Алекс позаботился и об этом. В углу она нашла сложенный теплый платок. Вот только повязать его лежа, да еще в темноте оказалось совершенно невозможно. После нескольких безуспешных попыток девушка просто обмотала им голову и, успокоившись, стала ждать. Она не знала, сколько времени провела в своем убежище. Но вот повозка встала.
– Госпожа, – тихо проговорил Алекс. – Ты готова?
– Да, – хриплым от волнения голосом ответила Сайо и тут же едва не ослепла от яркого дневного света.
Не церемонясь, слуга вытащил ее из закутка, куда немедленно нырнул Фусан. Парень окинул госпожу критическим взглядом и хмыкнул.
– Мужчины не так платок носят. И куртку поправить надо.
Алекс бесцеремонно одернул полы одеяния.
– Вот так.
Потом сорвал платок и, сложив вдвое, набросил уголком на голову.
– Завяжи сзади.
Послушно, словно так и должно быть, Сайо связала концы платка на шее.
– Ты, госпожа, прости, – усмехнулся Алекс. – Но пока я тебя Саем звать буду. Чтобы никто не догадался.
– Хорошо, – кивнула девушка, чувствуя себя крайне непривычно.
Слуга еще раз придирчиво ее оглядел.
– Ты все еще слишком красивая.
Сайо невольно улыбнулась. Алекс достал из кармана грязный, замызганный платок и прежде, чем девушка успела что-то сказать, несколько раз грубо провел им ей по лицу.
От неожиданности, обиды и неприятного запаха Сайо едва не задохнулась. А парень удовлетворенно хмыкнул.
– Вот теперь ты похожа на слугу. Только глаза старайся не поднимать. Благородные господа этого не любят.
Сайо вытерла выступившие на глазах слезы и покорно кивнула.
– Садись, – Алекс помог ей забраться на лавочку, а сам взял осла под уздцы и потащил его по холодной вонючей грязи.
Девушка огляделась. Повозка катилась по узкому, пропахшему помоями и экскрементами переулку. На углу перед главной улицей слуге пришлось оттаскивать с пути повозки то ли мертвого, то ли упившегося вусмерть старика. Прислонив бесчувственное тело к мокрой стене, Алекс забрался на лавочку.
– Не робей, Сай! – с веселой злостью крикнул он и ударил несчастного осла плетью.
Издав полный обиды и горести крик, животное рванулось вперед. Повозка под гневную ругань пешеходов и носильщиков выехала на дорогу.
Сайо немного переживала, что ее будут узнавать, несмотря на мужскую одежду и грязное лицо. Но людям вокруг было совершенно безразлично, кто и куда едет на тяжело нагруженной телеге, запряженной печальным серым осликом.
Они постепенно продвигались к краю пригорода. Уже закончилась тянувшаяся сплошной стеной череда лавок, харчевен и прочих злачных мест. Теперь по краям дороги тянулись хижины разной степени убогости.
Вдруг Алекс остановил повозку и, сунув Сайо в руки вожжи, соскочил на землю. Девушка увидела сгорбленного торговца горячим чаем, торопливо направлявшегося в центр пригорода. С наступлением холодов их много появилось на улицах Канаго. В медных, обмотанных тряпьем кувшинах, с приделанными внизу жаровнями, клокотал кипяток, а в привешенных к поясу мешочках хранились сухие чайные листья. Любой желающий за медяк мог согреться ароматным чаем.
Торговец, к которому направлялся Алекс, видимо, только что наполнил кувшин. Из трубки, торчавшей за спиной старика, шел дым.
– Здравствуй, почтенный, – поздоровался слуга.
– Здравствуй, – отозвался старик. – Вода уже закипела. Тебе какой чай заварить?
– Мне не чай, – улыбнулся Алекс и указал пальцем на толстый, полный воды бурдюк, висевший на груди торговца. – Продай.
– Зачем тебе? – насторожился тот.
– Дорога дальняя, – ответил парень. – Не везде встречается хорошая вода.
– Два лебедя, – назвал свою цену торговец. – Дешевле нельзя. Я без него как без рук.
– Согласен, – кивнул Алекс. – Только вместе с бурдюком я возьму и чай.
– Ты что! – возмутился старик. – Это же настоящий джангарский!
– В твои годы, почтенный, нехорошо обманывать молодежь, – покачал головой парень. – Мешочек джангарского чая стоит больше, чем ты и твой кувшин.
Торговец обиженно крякнул, потом махнул рукой.
– А забирай! Как такому умному отказать.
Когда они поехали дальше, Сайо тихо спросила:
– Зачем тебе этот бурдюк?
– Он гораздо удобнее кувшина, – отозвался слуга. – И старик теперь нас запомнит.
– Зачем?
– Он видел только тебя и меня, – пояснил Алекс. – А Фусана с нами уже нет. Значит, он ни при чем.
– Ты так заботишься о нем? – понизив голос, спросила девушка.
– Еще бы, – ответил парень. – Кто же нам будет сообщать новости?
Сайо понимающе кивнула и осмотрелась. Они только что свернули в какой-то боковой проезд, и сейчас мимо них тянулись настоящие трущобы, за которыми вдалеке темнела полоска леса.
– Эй, пацаны! – раздался громкий крик, и наперерез повозке бросился щуплый паренек в рваной куртке. – Стойте!
Алекс вскочил с лавочки и ударил осла плетью. Серый обиженно рявкнул, но не прибавил скорости.
– Стой, я сказал! – сверкая голыми коленками, мальчишка за минуту догнал их и схватил ослика под уздцы.
– Тебе чего? – совсем не дружелюбно осведомился Алекс, доставая из-под лавки крепкую дубинку.
