Через день после прибытия в Брис «Радость воды» остался единственным кораблем в порту. Купец вовсю подгонял команду, торопясь как можно скорее покинуть ставший вдруг опасным город. Но ремонт корабля затянулся.
Для начала пришлось часть груза перенести с кормы на нос, и тут стали видны истинные масштабы повреждений. Как ни спешил Ронли, а пришлось ему заменить несколько досок, заново проконопатить швы и покрыть борт смолой. При этом то ли от жадности, то ли от скудоумия купец отказался от услуг местных плотников, предлагавших помощь за весьма умеренную плату.
Вечером второго дня в порт пришла Ю и сообщила, что почтенная Хаера очень плохо себя чувствует и вряд ли сможет продолжить плаванье. Купец заметно приуныл, но девочка сказала, что он может оставить себе аванс насовсем и Заша до окончания ремонта.
Придя в хорошее настроение, Ронли заявил девочке:
– Передай своей хозяйке, что я задержусь в городе еще на пару дней. Если она к этому времени поправится, то место для нее всегда найдется.
Ю поклонилась и направилась к Александре, которая стояла в двух шагах и внимательно слушала их разговор.
– Она все же решила заболеть? – вполголоса спросила Алекс, пряча улыбку.
– Ага, – кивнула девочка. – Тебе велела, как только купец отпустит, идти в гостиницу.
– Я понял, – кивнула Александра.
Ю ушла. Алекс отправилась к костру, над которым в большом котле кипела смола. К вечеру они закончили смолить борт и перетаскали груз обратно. Теперь оставалось только приладить новый руль, и можно покинуть гостеприимный Брис. Уставшие матросы во главе с хозяином, работавшим вместе со всеми, пошли в трактир ужинать.
Кроме них в полутемном зале сидели несколько завсегдатаев с пропитыми физиономиями и горящим вечным похмельем взором. Хозяин заведения, несказанно довольный хотя бы такими посетителями, подсел за стол к купцу и заговорил о последних новостях.
Он только начал расписывать страдания барона Буро, доставленного верными соратниками в замок Бриса, как за стенами послышались слитный топот и бряцанье железа. Трактирщик побледнел. Матросы и Алекс перестали жевать. Питухи притихли, стараясь спрятаться в темных углах зала.
Дверь распахнулась, и вошли несколько воинов в полном вооружении и с горящими факелами.
– Здесь хозяин «Радости воды»? – громко спросил один из них. Высокий детина угрюмого вида с гербом Хайдаро на доспехах.
Ронли проглотил вставшее комом в горле пиво и, не торопясь, поднялся.
– Это я, мой господин.
– По приказу господина Хайдаро всем кораблям и лодкам запрещено покидать Брис. Чтобы не случилось никаких недоразумений, тебе и матросам нельзя находиться на судне. Для наблюдения на пристани выставляется караул!
Ошарашенный купец взвыл:
– Мой господин, товары…
Воин вскинул руку. Ронли заткнулся. Зато послышался глухой ропот команды. Соратник на секунду задумался.
– Ладно, разрешаю присутствие на борту не более двух человек. Я скажу часовому.
Он еще раз оглядел притихший зал.
– Кроме того, всем жителям города запрещается выходить за его пределы без разрешения. Все ясно?
– Мой господин, – несмело подал голос трактирщик. – А у кого я могу получить такое разрешение?
– На дорогах будут посты. Скажешь соратникам, куда тебе нужно и зачем.
– Благодарю, мой господин.
Воины вышли, оставив посетителей трактира в полном недоумении.
– Зачем управителю понадобилось задерживать нас? – недоуменно пожал плечами Ронли, потом поднял глаза к потолку и, тяжело вздохнув, тихо проговорил: – О Вечное Небо, обитель богов! Всего один день! Уже завтра утром мы могли бы уплыть!
Он налил себе полную кружку водки и, морщась, выпил.
Александра пихнула в бок Ганна.
– А при чем тут управитель? Приказ-то отдал сам сегун?
Купеческий сын посмотрел на нее с плохо скрытой жалостью, как на убогого.
– Да какое дело сегуну до какого-то Бриса? Он, говорят, вообще убит. Это управитель приказал. Именем своего господина. Таков порядок.
Алекс поняла, что прокололась, и поспешила перевести разговор на другую тему.
– Нужно будет завтра сходить в гостиницу и предупредить Хаеру.
Ганн кивнул.
– Конечно, пусть знает, что мы тоже задерживаемся. Может быть, когда разрешат уплыть, она уже выздоровеет.
Его отец уже договаривался с трактирщиком о ночлеге для себя и членов команды. Придя к консенсусу, он в сопровождении двух матросов отправился на судно. Александра увязалась за ними.
Прямо у трапа стоял соратник в полном доспехе с копьем. Заметив Ронли, он нахмурился. Купец снял шапку и поклонился.
– Я хозяин этого корабля и хочу взойти на борт.
– Только ты один, – предупредил воин.
Матрос, остававшийся караулить на борту, с нескрываемым облегчением бросился к купцу. Алекс огляделась и заметила еще двух караульных, неторопливо прохаживавшихся по причалу.
Купец спустился в трюм, вынес оттуда какую-то сумку и передал ее Укани.
– Возвращайтесь в трактир. Я останусь на корабле.
– Почтенный! – окликнула его Александра. – Разреши мне сходить утром к хозяйке? Надо предупредить Хаеру, что мы задерживаемся.
– Иди, – махнул рукой Ронли. – Без тебя справимся.
Ганн, как сын хозяина, получил в свое распоряжение целую комнату, однако не спешил идти спать. Он заказал у сонного трактирщика еще пива и соленых орешков. Вдвоем с Алекс они уселись в уголке и решили поболтать на сон грядущий. Как всегда, в основном говорил Ганн, а Александра только слушала, то и дело прикладываясь к высокой деревянной кружке. Пиво было свежее и приятно горчило.
После очередного монолога Ганн вдруг пристально посмотрел на нее сквозь свесившиеся на лоб волосы.
– Ты какой-то странный, Заш. Как-то непохоже, что ты жил в столице.
– Да я там почти и не жил, – отмахнулась Алекс, предполагавшая примерно такой вопрос. – Господину меня продал один рыцарь. На земле которого меня нашли этим летом.
Белесые брови парня полезли вверх.
– Только ты никому не говори. Не хочу, чтобы на меня пальцем показывали, – понизила голос Александра. – Память я потерял. Ничего кроме своего имени не знаю. Ранен я был. Сильно. А кто со мной такое сотворил, не помню.
– По тебе не скажешь, – усмехнулся польщенный доверием Ганн. – Вон какие мешки ворочаешь.
– Нутро отбил, – тяжело вздохнула Алекс и сделала долгий глоток.
– Тогда все понятно, – проговорил он и припал к кружке.
После этих слов они еще немного посидели и отправились спать. Александра завернулась в одеяло на полу, а Ганн с удобством расположился на широкой кровати.
