Алекс подошла к стене и подняла голову. До окна было не менее двух метров. Девочка скрылась в комнате, появилась Сайо.
– Прыгай, скорее! – крикнула Александра. – Я поймаю.
Девушка побледнела, прикусила нижнюю губу и стала протискиваться, задрав почти до бедер подол платья. При виде голых, стройных ног у Алекс пересохло в горле.
«Извращенка!» – изругала она себя, отгоняя непрошеные мысли.
Очевидно, Сайо что-то почувствовала.
– Не пялься мне под подол! – прошипела она, стараясь уцепиться носками сапожек за бревна стены.
– Очень нужно, – только и успела фыркнуть Александра, как, коротко пискнув, девушка полетела вниз. Прямо в гостеприимно подставленные руки.
– Опусти меня на землю! – прошипела Сайо, с ненавистью глядя ей в глаза.
Алекс почувствовала, как жгучая, непереносимая обида заполняет все ее существо.
– Да пожалуйста!
Девушка звонко шлепнулась на задницу и застонала от боли.
– Пойдем, госпожа, – проговорила Александра, отворачиваясь.
– Я велела опустить, а не бросать, – прошипела Сайо.
– Если ты собралась меня ругать, то нечего было вылезать из окна, – заметила Алекс.
Девушка отряхнула платье и, слегка прихрамывая, быстро ее догнала. Александра выглянула из-за угла и скомандовала.
– Иди вперед.
Они подходили к воротам, когда с крыльца раздался грозный окрик:
– А ну, стоять!
Соратник, мирно беседовавший с монахом, взглянул на гостиницу, потом на них.
– Беги! – крикнула Алекс.
Воин бросился ей наперерез. Прыжок Александры мог сделать честь самому Ванн Даму или даже Брюсу Ли. Удар ногой в голову отбросил соратника к забору. Алекс, перекатившись через голову, вскочила и тут же оказалась нос к носу с четвертым воином, все это время скрывавшимся за лошадьми.
Она удивительно четко разглядела его обветренное, в глубоких оспинах лицо, большую, волосатую руку, сжимавшую рукоятку меча, тускло блеснувшую полоску стали, летящую ей навстречу. Невероятным, запредельным усилием Александра выгнулась, спасаясь от приближавшейся смерти. Острие меча разрезало куртку на груди и пропахало на коже глубокую, кровавую полосу, чиркая по ребрам. Не обращая внимания на боль, Алекс с утробным звериным криком, поднырнула под руку с мечом и ударила кинжалом в прикрытый броней живот.
Его доспехи выдержали, а её нож разлетелся. Охнув, воин ударил Александру рукояткой меча по спине. Падая, она успела развернуться и грохнулась на землю спиной. Плавно развернувшись, соратник вновь занес клинок.
«Ну вот. Теперь, кажется, точно все», – с безнадежностью и каким-то облегчением успела подумать Алекс.
– Не убивать! – громко прокричал бежавший мимо воин. – Не убивать!
Лезвие просвистело, с неохотой возвращаясь в ножны, а на голову Александры обрушился мощный удар сапога.
– …ять! – только и успела выкрикнуть она, загораживая руками лицо, как второй удар пришелся в живот, третий в горевшую огнем грудь. Очевидно, близко познакомившийся с забором воин пришел помочь товарищу.
Двое здоровенных мужиков с азартом буцкали сапогами по беззащитному телу юноши. Сквозь взрывную боль ударов, заливавшую сознание, Алекс услышала громкий крик:
– Принцесса!
Сайо выбежала за ворота, оглянулась и увидела, как на слугу налетел высокий воин с занесенным мечом. Понимая, что она ничем не может ему помочь, девушка бросилась к проулку, ведущему вниз к реке.
Солнце растопило замерзшую грязь, ноги скользили, и она то и дело хваталась за забор, чтобы не упасть. Со двора донесся хриплый вопль Алекса. «Убили!» – молнией пронеслось у нее в голове. Тут ноги Сайо заскользили. Она попыталась дотянуться до частокола, но не смогла и, нелепо взмахнув руками, упала на бок, попав щекой в раскисший навоз.
– Стой! – раздался крик, и в проулке появился соратник.
«Вот и все! Опять тюрьма! Смерть!» – с обреченностью подумала девушка, стоя на коленях. Ей не уйти, и Алекс уже никогда не придет на помощь. Сайо рванула ворот платья, достала из кожаного мешочка на шее стеклянный пузырек и, сорвав крышку, прижала его к губам.
– Принцесса! – воин остановился и вытянул вперед руки. Лицо его побледнело. – Не надо, принцесса! – повторил он, испуганно махая руками.
Девушка замерла, глядя на него расширенными от ужаса глазами.
– Мы воины Истинного Сына Неба, – негромко проговорил соратник, сделав шаг. – Нас послал твой дядя Бусо Сакуро по приказу великого рекса.
У Сайо на глаза набежали слезы, а рука, крепко сжимавшая яд, задрожала.
– Госпожа, – голос воина дрогнул. – Все хорошо, госпожа. Мы здесь, чтобы спасти тебя.
Он подошел и, встав на одно колено, склонил голову.
Пальцы, сжимавшие пузырек, разжались. С негромким чмокающим звуком смертельный сосуд упал в грязь. У Сайо закружилась голова, и она едва не упала, подхваченная растерявшимся соратником. Ткнувшись грязной щекой в жесткую кольчугу, девушка плакала, а немолодой, закаленный воин несмело гладил ее по спутанным волосам загрубелой рукой и морщился, часто-часто мигая.
Как только девушка слегка успокоилась, воин отстранился.
– Госпожа, тебя в замке ждет господин Сакуро.
Сайо взглянула на свое грязное, измазанное навозом платье.
– Я не могу предстать перед ним в таком виде.
Соратник помог ей подняться и, поклонившись, отступил назад. Девушка посмотрела на него и вдруг нахмурилась.
– А как ты меня узнал?
– Ты очень похожа на свою мать, госпожа, – проговорил воин. – А я прошел с ней от столицы до дарийских степей. Как же я мог тебя не узнать?!
Сайо благодарно улыбнулась, потом достала из рукава платья платок и вытерла лицо.
– Мне надо привести себя в порядок.
– Мы подождем, госпожа, – поклонился соратник.
– Мой слуга! – вскинула брови девушка и, подхватив платье, поспешила во двор.
Алекс сидел, прислонившись спиной к поленице, а один из воинов, что-то виновато ворча, перевязывал ему грудь. Лицо парня представляло собой сплошной кровоподтек. Увидев Сайо, он растянул в улыбке разбитые губы.
– Госпожа.
Девушка посмотрела на соратников. Те виновато отвели глаза.
– Уж больно резвый у тебя слуга, госпожа, – глухо проговорил один из них. – Дрался за тебя как волк.
– Все в порядке, госпожа, – сказал второй, заправляя повязку. – Ребра целы, рана не глубокая. В замке есть лекарь. Дней через пять будет как новенький.
– Нет, он не волк, – Сайо улыбнулась. – Он кот.
Алекс засмеялся, но тут же скривился от боли.
