– Сайо нет в пещере.
– Где же она?
– Не знаю.
Чубсо огляделся и увлек помощника к нише.
– Объясни?
– Мешок с рисом, кувшин с водой, одеяла и посуда. Этого слишком много, чтобы унести вдвоем.
– Они могли раньше спрятать эти вещи в глубине пещеры, – возразил Чубсо. – Там такой лабиринт, что и с армией ничего не найдешь.
– Я говорил с соратниками, которые их искали. Они не заметили никаких следов за пределами второй залы, – возразил писарь. – Да и старик говорил, что они устроились именно там.
– Ты меня не убедил, Митино-сей, – Чубсо собрался направиться дальше.
– Подожди, мой господин, – взял его за рукав помощник. – Если они бежали в глубь Чердака Демонов, зачем слуга выскочил из пещеры?
– Осмотреться, разведать.
Мало ли зачем?!
– Прости, мой господин, – робко возразил Митино. – Но соратники сказали, что парень выбежал, а не вышел! Так не ходят на разведку.
Чубсо молчал до самой двери в подземелье. Стоявший на посту соратник открыл засов и отступил в сторону.
Спускаясь по еле освещенной лестнице, старший дознаватель тихо спросил:
– Кто же, по-твоему, нас опередил, Митино-сей?
– Или те, кто прислал к Сайо гонца, или местные разбойники.
– Разбойники?
Они подошли к перегораживавшей коридор решетке. Из двери рядом с ней вышел толстый соратник в засаленном кимо. За ним возвышалась тонкая фигура в халате.
– Мой господин Чубсо, – поклонился он. – Тебе еще нужен палач?
– Пусть готовит инструменты, – ответил дознаватель. – Открывай!
Тюремщик снял с пояса толстую связку ключей и безошибочно выбрал нужный. Втроем они зашагали вдоль длинного ряда камер, большинство из которых были открыты.
– Вот тут твой постоялец, мой господин, – пробормотал толстый соратник, отыскав нужную дверь.
Петли противно взвизгнули, тюремщик отступил в сторону. Митино снял со стены ближайший факел.
– Фусан, выходи, – крикнул он, входя в камеру.
На куче гнилой соломы, свернувшись клубочком, лежал старик.
– Вставай! – рявкнул писарь.
У Чубсо сжалось сердце. Он подошел к телу и перевернул его. Голова неестественно откинулась, и на старшего дознавателя уставились остекленевшие глаза.
– Мертв! – с болью проговорил Чубсо. Он сразу понял, что говорливому слуге сломали шею.
– Старенький, – вздохнул тюремщик.
Старший дознаватель схватил его за отвороты кимо и изо всех сил ударил спиной о стену.
– Кто к нему заходил? Кто?
– Я жрать приносил вчера вечером, – испуганно залепетал соратник. – Он живой был, просил какую-нибудь мазь. Палец лечить.
– А ты? – глаза старшего дознавателя сверкали, рот оскалился в хищном оскале.
– Здесь ему не Храм тысячи богов! – завизжал тюремщик. – Подумаешь, ноготь сорвали!
Чубсо отшвырнул тюремщика в сторону и почти бегом бросился из камеры.
– Мой господин, мой господин, – затараторил сзади Митино. – Я никому ничего не говорил, клянусь!
– В усадьбу Айоро! – зарычал Чубсо, перескакивая через ступеньки. – Теперь остались только управитель и слуги!
Как ни торопил старший дознаватель соратников, те явно не спешили. Десятник Сабуро, которого Чубсо получил в свое распоряжение, куда-то пропал, а без него воины категорически отказывались выезжать из замка.
Не выдержав столь явных проволочек, чиновники Тайного Ока выехали в усадьбу одни. И первое, что им бросилось в глаза, это трое соратников, стоявших на посту у ворот. Воины хмурыми взглядами проводили Чубсо и Митино. Двое из них вошли вслед за ними на территорию усадьбы.
Чубсо спрыгнул с коня и поспешил к главному входу. В прихожей он столкнулся с высокой старухой, опиравшейся на толстый посох. Женщина решительно преградила ему путь. Взглянув на богатую юбу и золотые серьги, Роно удивленно спросил:
– Кто ты такая, госпожа, и где господин Каямо?
– Я Тоно Махаро, управительница усадьбы господ Айоро, – поклонилась старуха. – Господин Каямо куда-то уехал.
– Когда? – нахмурился чиновник.
– Вчера утром, мой господин, – ответила управительница. – А ты кто?
– Я Роно Чубсо, старший дознаватель Тайного Ока Сына Неба!
– Мой господин! – управительница низко поклонилась. – Что нужно здесь такому важному человеку?
– Мне необходимо увидеть господина Дзоко Каямо, управителя этой усадьбы, – повысил голос старший дознаватель. – Я видел его вчера утром, и он никуда не собирался!
– Я не знаю, Чубсо-сей, – развела руками Махаро. – Вчера вечером ко мне приехала сама госпожа Айоро и попросила временно вернуться в усадьбу, пока господин Каямо в отъезде.
– Прикажи позвать сюда повара, служанку и конюха. Быстро!
– Сейчас, мой господин, – управительница торопливо засеменила вглубь дома.
Чубсо прошел в гостиную и расположился в знакомом кресле.
– Тебе, Митино-сей, придется побыть за соратников, – улыбнулся он писарю. – Будешь заводить их по одному.
В дверь постучали. Вошла управительница.
– Слуги ждут, мой господин, – поклонилась она. – Я собрала всех, кого ты велел.
Повинуясь движению бровей начальства, писарь скользнул за дверь.
– Я могу идти, мой господин? – спросила старуха.
– Иди, Махаро-ли.
Допрошенные один за другим слуги признались, что действительно в день исчезновения Сайо в усадьбу прибыл неизвестный воин. На вопрос, почему же тогда они не рассказали об этом при первом допросе, слуги сослались на запрет господина Каямо.
Чубсо заканчивал допрос конюха, когда за дверью послышались шаги и шум голосов. Слуга, мрачный мужчина средних лет, с тревогой посмотрел на дверь. Чиновник пододвинул ближе меч.
В гостиную вошел Сабуро. Десятник выглядел взволнованным.
– По-моему, это важно для тебя, мой господин, – он протянул Чубсо сложенный лист бумаги.
Старший дознаватель торопливо развернул письмо.
«Мой великодушный господин Айоро, я страшно виноват перед тобой и не могу больше жить. Твой верный Дзоко Каямо».
– Что это? – только и смог произнести Чубсо.
– Слуга принес это письмо господину Айоро вчера вечером, – пояснил десятник.
– Какой слуга?
– Мальчишка Тим.
– Где он? – все-таки сорвался на крик Чубсо.
Через несколько минут испуганный тощенький парнишка с ужасом смотрел на разъяренного чиновника.
