– Ты помнишь все дословно? – засомневался дознаватель.
– У меня хорошая память, мой господин.
– А вот твой слуга говорит, что письмо написал Токого, – усмехнулся чиновник и, заметив тень растерянности в зеленых глазах, добавил. – Это барон тебя предупредил о грозящем аресте.
– Я не давала слугам читать мое письмо, – возразила девушка. – И кто этот слуга, что так бесстыдно меня оклеветал?
– Кажется, этого парнишку зовут Алекс, – ответил дознаватель.
Сайо равнодушно пожала плечами.
– Или он оказался слишком слаб для ваших палачей, или слишком подл даже для простолюдина.
– Еще он сказал, что вы были любовниками?
Глаза девушки расширились от удивления, хотя Чубсо показалось, что это выглядит немного наигранно.
– Это ложь, – спокойно ответила она, презрительно скривив губы.
– Тайному Оку Сына Неба видно все, – наставительно проговорил чиновник.
– Под пытками человек может признаться в чем угодно, Чубсо-сей, – возразила Сайо.
– Оставим простолюдинов, – махнул рукой старший дознаватель. – Что было дальше?
– Я вызвала Алекса, – продолжила девушка. – И приказала ему готовиться к побегу.
– Не объяснив причин?
– Разве слуге нужно что-то объяснять? – удивилась Сайо.
– Ты не боялась, что он тебя выдаст?
– До сегодняшнего дня я считала Алекса преданным и верным слугой, мой господин, – девушка вздохнула. – Кажется, я ошиблась. Это он сказал, где меня искать?
Чиновник сделал вид, будто не расслышал ее последних слов.
– На что ты надеялась, убегая от Айоро? – спросил он, поднимаясь со стула.
– Я хотела добраться до своей матери, – ответила Сайо.
Чубсо повернулся к трудолюбиво скрипевшему пером Митино.
– Все записал?
– Да, мой господин.
– Тогда в замок.
Едва они покинули гостиницу, в зал ломанулась толпа посетителей. Можно подумать, что половина жителей пригорода вдруг захотели выпить и закусить именно в «Белом журавле». Всем хотелось узнать, о чем говорили соратники сегуна и знаменитый разбойник.
Оглянувшись, Чубсо улыбнулся.
«Выручка у Гера сегодня будет знатная».
Сайо ехала, закутавшись в плащ и пряча лицо от любопытных глаз. Старший дознаватель, наоборот, гордо выпятил грудь и орлиным взором окидывал спешащих куда-то людей.
– Отправляйся в мою комнату и готовь отчет, – распорядился Чубсо, слезая с лошади.
– Да, мой господин, – поклонился Митино.
– Я думаю, для охраны хватит и трёх соратников, – сказал чиновник Сабуро. – Остальные пусть ждут.
– Как прикажешь, Чубсо-сей, – пожал плечами десятник.
Они плотной группой шли по замковым переходам. Придворные и слуги торопливо прижимались к стенам, освобождая дорогу знатной пленнице. Весь замок уже знал об аресте дочери Самозванца.
У лестницы в подвал соратники повернули направо. Чиновник едва не потерял свою свиту.
– Куда это вы? – грозно окликнул он воинов.
– Прости, мой господин, – поклонился Сабуро. – После смерти слуги господ Айоро старший соратник распорядился сажать арестованных тобой в отдельные камеры. Я лично буду отвечать за их сохранность.
Старший дознаватель хотел разозлиться, но быстро согласился с таким решением. Теперь, по крайней мере, будет с кого спросить.
– Почему не сообщили раньше? – все-таки счел своим долгом повозмущаться чиновник.
– Прости, мой господин, – развел руками десятник. – Ты так торопился.
– Показывай, где эти камеры, – распорядился Чубсо.
Они прошли мимо лестницы в тюремный подвал, прошли два поворота и уперлись в деревянную стенку, перегораживавшую коридор.
Один из соратников открыл дверь. За ней оказался небольшой тамбур с широкой лавкой.
– Зажги факел, – приказал другому воину Сабуро и, обратившись к чиновнику, добавил: – Здесь будет стоять караул.
Принесли огонь.
– А это камеры, мой господин.
Чубсо увидел две низенькие двери с толстыми засовами.
Десятник открыл одну из них и махнул рукой Сайо, приглашая войти. Старший дознаватель шагнул следом и обомлел. В комнате с белеными стенами стояла большая чугунная жаровня, в крошечное застекленное окно под самым потолком светило солнце. У стены располагалась кровать с толстым ватным одеялом. Дальний угол закрывала бумажная ширма.
– Эт… это что?!!
– Она все-таки благородная девушка, Чубсо-сей, – ответил Сабуро с невинным видом.
– Она дочь государственного преступника!!! – рявкнул старший дознаватель так, что окно жалобно задребезжало.
Десятник вздохнул.
– Кровать и ширму убрать! Хватит с нее и тюфяка!
– Как прикажешь, мой господин, – смиренно согласился воин.
– Жаровню унести!
– Здесь очень холодно, пленница может заболеть, – возразил на это десятник. – Вот повезешь девчонку в столицу и делай что хочешь, а здесь я отвечаю за ее жизнь.
– А вдруг она устроит пожар? – сбавил тон чиновник.
– В двери есть окошечко, Чубсо-сей, стража не даст ей навредить себе.
– Хорошо, – вздохнув, согласился старший дознаватель.
Все время их разговора Сайо смирно стояла у стены, щурясь от падавшего в окно солнечного света.
– Помни, мой господин Сабуро, ты теперь отвечаешь за ее жизнь, – со значением проговорил чиновник на прощанье. – Никто не должен с ней разговаривать без моего разрешения.
– Караул предупрежден, Чубсо-сей, – заверил его десятник.
Со смешанным чувством старший дознаватель вошел в свою комнату. Митино сидел за столом, мрачно глядя на начальника. Перед ним сиротливо лежал наполовину исписанный лист.
– Ты еще не написал донесение Канцлеру?! – кажется, у чиновника все-таки будет на ком сорвать раздражение.
– Приехал гонец, Чубсо-сей, – пролепетал писарь. – Дарийцы разбили войско Хайдаро и взяли Нагаси.
– Что? – переспросил чиновник.
«Материальный стимул – великое дело!» – Александра мысленно повторила одно из папиных изречений. Расширив пролом, она, наконец, добралась до кувшина.
Вода в нем казалась ей удивительно вкусной, а слежавшийся соломенный матрас – мягким как перина. Алекс с гордостью взглянула на дыру в стене. По ее расчетам, на то, чтобы проделать такой лаз, ушло не менее трех часов. Раствор здесь оказался значительно крепче, чем в той новостройке, где брат приобрел в кредит квартиру.
