– Что ты говоришь? – спросила Сайо, не в силах разобрать ни единого слова.
– Это заклинания, моя госпожа, – поклонился молодой человек. – Полезны при выполнении определенных упражнений. Помогают сосредоточиться.
– Я слышала об этом, – кивнула девушка. – Преподобный Кимцзы иногда читал их. Говорил, что они написаны на старинном языке тонган. Но те слова звучали по-другому.
– Эти слова остались в моей памяти, госпожа, – со вздохом поклонился Алекс. – Но я не знаю, что они обозначают. Может быть, это язык древних людей или каких-то других народов, о Сайо-ли.
– Эти звуки не похожи на те, что произносил мой учитель, – согласилась девушка. – И звучат они как-то странно. Особенно последнее.
– Kozatoshaya? Veshelka c glazami? Или sterva blagorodnaya? – поинтересовался молодой человек.
– Эти, – кивнула Сайо. – И другие тоже. Какая-то zadnitsa и ать, ать, ать. Ты его всех чаще упоминаешь.
– Ну, госпожа, – покачал головой Алекс, откашлявшись. – Это очень сильные заклинания. Как я помню, их женщинам лучше не произносить.
– Почему? – тревожно вскинула брови девушка.
– Не знаю, – пожал плечами молодой человек и тут же закашлялся.
– Ты не заболел? – встревожилась Сайо.
– Пока нет, – покачал головой Алекс. – Но вот отойти мне точно нужно.
Он подхватил с земли куртку и, сгибаясь от кашля, побежал за кусты.
Так и не дождавшись его возвращения, девушка почувствовала, что стала замерзать, и пошла в шалаш. Там она подбросила в костер сухих веток и стала бездумно смотреть на пламя.
Слуги вновь подозрительно долго не было. Сайо уже начала беспокоиться, когда он, деликатно постучав по стволу березки, вошел в шатер. В руках он держал тушку зайца.
– Где ты его взял?! – удивилась и обрадовалась девушка.
– В кустах застрял, госпожа, – улыбаясь, ответил парень. – Ты будешь есть сейчас или подождешь?
– Кончено, подожду, Алекс! – вскинула брови Сайо.
Обед получился роскошный, несмотря на то, что половину тушки оставили на ужин. Едва парень помыл посуду, к шалашу пришла Нянька.
– Пойдемте в дом, – сказала она, тяжело отдуваясь. – Мосх уехал.
Молодой человек остался сворачивать овчины, а дамы пошли вперед. Отойдя от шалаша, старуха вдруг захихикала.
– Ну и натворили вы дел в Канаго.
Девушка от неожиданности встала. Едва не налетев на нее, Нянька поспешила успокоить:
– Да ничего страшного. Просто за твою голову сегун объявил награду в пятьдесят тысяч «цапель».
– Сколько?! – ужаснулась Сайо.
– Пятьдесят тысяч золотых, госпожа! – с видимым удовольствием повторила Нянька. – Сколько ни живу, такой награды не помню.
– Вечное Небо, какой ужас, – проговорила девушка.
– Да ты не стой, госпожа, – напомнила старуха. – Иди в дом. Там подумаем, как ловчее соратников-то обмануть.
Расположившись на лежанке, Сайо с интересом слушала рассказ хозяйки. Та споласкивала в корытце посуду и непривычно быстро тараторила:
– У Мосха сестра замужем в Канаго за лавочником. Он позавчера к ней ездил. Пряжу отвозил. Вот и наслушался! Соратники как с цепи сорвались! Тебя ищут. Хватают баб, девчонок прямо на улице и волокут в замок или еще куда! У Мосховой сестры глазки чуть с зеленью. Да и молодая она еще. Двадцать только летом исполнилось. Пошла на рынок. А там облава. Её схватили, кто, мол, такая да откуда. Она отвечает: «Лешекова жена. Лавочник он в Кривом переулке. Хоть сейчас до мужа провожу. Да и соседи подтвердят».
Нянька закудахтала:
– Уж лучше бы помолчала. Соратники ей бока намяли, потом в город поволокли, в усадьбу какого-то знатного человека. Там заставили догола раздеваться. Ну, бабенка в рев! «У меня же муж, благородные господа. Пощадите! Не позорьте!» Её опять побили. Разбили нос, порвали одежду. Пришел какой-то соратник, только глянул и сказал: «Не она». Те воины, кто ее притащил, давай орать. Ей бы дуре промолчать. А она возьми и ляпни: «Я же говорила».
– И что с ней стало? – с тревогой спросила девушка.
– Да ничего, – пожала плечами старуха, вытирая чашку. – Побили ее да отпустили. Два ребра сломали, Мосх у меня бальзаму попросил. Как тут не дашь. Хотя за свой язык баба пострадала. Разве же можно с благородными спорить? Да еще когда такая награда объявлена.
Сайо вдруг почувствовала себя очень неуютно.
И тут как раз вошел Алекс с тюком за плечами. Рассовав вещи по углам и сундукам, Нянька уселась на табуретку.
– На ужин я вас рисом побалую с зайчатиной, луком да чесноком.
– Было бы неплохо, – улыбнулся молодой человек.
– А тебе, госпожа, я сливок сделаю с ягодами на меду. Мосх привез за бальзам.
– Спасибо тебе, почтенная, – поблагодарила девушка, все еще оставаясь под впечатлением от бесхитростного рассказа.
Ужин действительно оказался выше всяких похвал. Алекс отправился за водой. Хозяйка ни за что не хотела прерывать курс лечения. Возясь у печки, она вполголоса ворчала:
– Уж если такие деньги предлагают, то искать тебя будут всерьез, госпожа. Так и придется тебе на глаза пленку ложить.
– Что еще за пленка? – насторожилась Сайо.
– Вроде мыльной, – стала объяснять старуха. – Только темная.
– А я не ослепну?
– Нет, – покачала головой хозяйка. – Только глаза слезиться будут. Да видеть будешь словно через бычий пузырь. А дня через три-четыре она начнет пропадать.
– Значит, ее нужно делать прямо перед уходом? – уточнила девушка. – Чтоб на дольше хватило.
– Да, – подтвердила старуха. – Но зелье настаивать я уже поставила. Еще волосы тебе выкрасим в черный цвет, лицо подправим. Никто не узнает.
– Пусть услышит тебя Вечное Небо, – вздохнула Сайо.
Очевидно, у нее на самом деле имелись покровители на небесах. Утром пошел дождь и лил весь день.
– При такой погоде в шалаше не отсидишься, – ворчала хозяйка, стряхивая с накидки воду.
Алекс в углу у печки точил инструмент. Девушка сидела на кровати, укрывшись одеялом. Нянька решила порадовать гостей пшеничными лепешками и возилась с тестом. Между делом она советовала, как им вести себя дальше.
– Как придете к Софеду, часть вещей спрячьте в лесу. Спросите в деревне Скотий конец. Там издавна селятся торговцы всякой скотиной, нужной путешественнику. Покупайте осла. Только не ошибись, госпожа. Торговцы во все времена норовят покупателю самый завалящий товар всучить.
– Алекс в скоте разбирается, – проговорила Сайо, внимательно слушая хозяйку.
– Не во всем, – буркнул парень, доводивший кинжал до бритвенной остроты. – Мне все больше с ослами приходится дело иметь.
