Весьма довольный собой жрец приказал слугам готовиться к отъезду. Айри подошла к охраннику.
— Ты обещал поделить богатство, — напомнила она ему. — Давай сейчас это сделаем?
— Хорошо, — с готовностью кивнул юноша.
Он не мешал ей отобрать себе в приданое самые ценные вещи, но не отдал ни одного драгоценного камня.
Привлеченный их спором, в комнату вошел Тусет.
Айри не утерпела и высказала ему все, что думает о скупости телохранителя. Жрец удивленно посмотрел на юношу.
— О каких драгоценных камнях она говорит.
— Очевидно об этих, — Алекс показал на богато украшенное ляпис-глазурью ожерелье.
Обозленная девочка, задохнувшись от возмущения, открыла рот, чтобы возразить, но заткнулась на полуслове. Взгляд, который метнул на нее Алекс, был страшен. Айри вдруг вспомнила, с каким пугавшим хладнокровием этот молодой человек убивал, и послушно кивнула.
— Его можно разделить, — предложил Тусет и показал как.
— Не стоит портить хорошую вещь, мудрец, — покачал головой Алекс. — Пусть забирает, а я возьму себе вот этот кинжал. Согласна?
— Да, — кивнула девочка.
После этого маленького происшествия делёж пошел гораздо быстрее. Вскоре Айри с удовольствием смотрела на полный сундук. Теперь она ни одной безделушки не позволит взять отсюда. Это её приданое, гарантия выгодного замужества и счастливой семейной жизни. Пришел слуга доложить, что повозка готова, и можно грузить вещи.
Спустившись во двор, девочка услышала чей-то жалобный крик, долетавший с улицы. Вдвоем с Треплосом они взгромоздили на повозку сундук жреца.
— Кто это там воет? — спросил поэт у возчика.
Тот фыркнул.
— Ранв, привратник. Господин его вчера выгнал.
— За что? — поинтересовалась Айри.
— Подрался с наемниками и обозвал господина «жирным бараном».
Мужчина захихикал.
— А сегодня с утра стоит на коленях, просит прощения. Кричит, что его околдовали.
Слуги Тусета переглянулись и поспешили за остальными вещами.
Карах тепло попрощался со знатным постояльцем, облегченно вздохнув, когда за ним закрылись ворота гостиницы.
Они направлялись в Хлебный порт. К его причалам постоянно пристают большие корабли, перевозящие главное богатство Келлуана — пшеницу и ячмень. Отсюда зерно шло в либрийские колонии, в ольвийские королевства и даже на далекие холодные берега халибского моря. Другие товары: золото, ткани, ювелирные украшения, экзотические благовония и редкие животные составляли лишь малую часть от общего объема торговли.
Как и в день прибытия в Нидос Тусет отказался сесть на повозку, и надменно вскинув голову, шел пешком прямо за Алексом, который расталкивал прохожих, забывавших уступать дорогу важной персоне. Следом за жрецом такой же важный вышагивал осел, потряхивая ушами. На повозке рядом с зевавшим возницей сидела Айри, положив руку на свой сундук. Замыкал шествие Треплос с мечом за поясом, старавшийся выглядеть независимо и грозно, как и подобает верному слуге благородного господина.
Часть 3. Шторм
Глава I. Воды благословенного Лаума
«Хогварц Эскпресс» безостановочно двигался на север, и пейзаж за окном постепенно становился всё более
диким и к тому же мрачным, поскольку облака на небе сгущались.
Джоан Кэтлин Роулинг
Гарри Поттер и Тайная Комната
Это судно совсем не походило на корабль Нарона. Меньшего размера, без палубы, с двойной мачтой, напоминавшей перевернутую букву «V», прикрепленную к бортам, оно имело двадцать гребцов и большой свернутый парус. Капитан стоял на носу и громкими криками отдавал команды рулевому, ворочавшему парой широких весел.
Александр с удивлением заметил, что одетые в одни набедренные повязки матросы не носят париков, обходясь собственными коротко подстриженными волосами.
В отличие от подчиненных, капитан щеголял в белой юбке и красивом парике, украшенном золотыми заколками. Рядом с ним расположился второй пророк храма Сета в Абидосе. Опираясь на посох, Тусет с нетерпением вглядывался в горизонт, ожидая появления родных берегов Келлуана.
Его слуги сидели среди огромных бухт кожаных канатов, которые капитан должен доставить в Уразские каменоломни и на стройки Амошкела.
На горизонте появилась неровная цепь зеленых пятен.
— Лаум, — тихо проговорила Айри, — Я слышала, что эта река самая большая в мире, и она течет из центра земли.
— Вранье, — пренебрежительно отозвался Треплос. — Это кровь отца богов Таруса. Его ранил в поединке царь богов Керун. Он упал на край земли и вечно истекает кровью. Когда раны затягиваются, Керун присылает железного орла, который вновь разрывает его тело. Тогда Лаум разливается.
— В Келлуане слыхом не слышали ни про какого Керуна и его отца, — фыркнула девочка. — У нас свои боги.
Александр вполуха слушал диалог спутников и размышлял над вчерашним происшествием. Он разгадал план неизвестных врагов. Проснувшись, слуги должны были передраться между собой. На них же собирались свалить и безвременную смерть жреца, которого для надежности собирались прирезать еще ночью. Не случайно вор не взял ничего из сокровищ, кроме футляра с папирусом. Ограбления нет, есть сошедшие с ума слуги, убившие господина. И волки сыты: Тусет мертв, документы пропали. И овцы целы: никто ни причем, во всем виноваты рехнувшиеся простолюдины.
Юноша усмехнулся.
«Вот тебе и примитивное общество. Похоже, враги мудреца люди умные и хитрые. Тем более, нужно как можно скорее отсюда смотаться. Принесу жертву и до свидания, Тусет. Переберусь в Нидос. А может, воспользуюсь советом Энохсета и поселюсь на Дедиловых островах. Куплю корабль и буду путешествовать, пока не надоест. Средства, как говаривал незабвенный кот Матроскин, у нас есть. Только бы ума хватило».
Придя к такому решению, Алекс огляделся. Моряки продолжали налегать на весла. Навстречу кораблю плыл караван низко сидящих в воде судов. Юноша с удивлением заметил, что большие сильно выпуклые паруса привязаны не к нижней рее, а к бортам.
— Это пограничная крепость, — раздался сбоку голос поэта.
Приобняв Айри за плечи, он показывал ей что-то впереди. Александр глянул в ту сторону и увидел среди зеленого моря прибрежных зарослей большое белое пятно.
Их корабль проплыл мимо песчаной мели с редкими кустарниками. Это была первая земля, встреченная ими после отплытия из Нидоса. Повинуясь команде капитана, рулевой навалился на весло, поворачивая вправо. Скоро они поравнялись с судами каравана. Моряки приветствовали друг друга радостными криками.
Сидевший ближе всех к Алексу худой высушенный солнцем келлуанин с копной седых волос заорал, не переставая грести:
