— Алекс!
Дискотека и школьный актовый зал испарились, а над ним склонилось озабоченное лицо Мерисид.
— Очнись!
С трудом разлепив пересохшие губы, Александр пролепетал:
— А я не сплю.
Девушка помогла ему сесть, поднесла ко рту бурдюк. Морщась, парень сделал глоток.
— Я принесла мазь, — танцовщица присела рядом.
— Тебе надо сменить повязку, — она стала ловко разматывать обхватывающие его живот бинты. — Сейчас будет больно.
Прежде чем он успел среагировать, Мерисид резко рванула.
— …аать! — Алекс вцепился в многострадальный кожаный браслет.
— Не приучены вы мужчины терпеть, — бормотала девушка, нанося на кожу зеленовато-желтую, пахучую мазь, консистенцией напоминавшую растаявший на солнце шоколад или чего похуже.
— Я сбежала на минуточку, — Мерисид сунула в рот пучок каких-то листьев и с минуту сосредоточенно жевала. Выплюнув кашицу на ладонь, прижала её к ране, которую тут же начало пощипывать, и принялась бинтовать.
— Где ты этому научилась? — спросил Александр, с удивлением чувствуя, как чуть стих полыхавший в ране огонь.
— Я же танцовщица, — усмехнулась она. — А на праздниках чего только не случается. Да и среди мужчин всякие… попадаются.
Она ловко завязала узелок и поправила парик.
— Вот. Все, сегодня я больше не приду. Тут лепешки и кувшинчик с вином. Я знаю, ты пиво не очень любишь.
Девушка встала.
Алекс взял её за руку.
— Спасибо тебе. Я этого не забуду.
Мерисид шмыгнула носом.
— Нефернут…
— Я найду их, — пообещал юноша. — Слышишь, найду и на ремни порежу. Клянусь…
— Не попадись страже — пробормотала она, ловко забираясь на чуть живой от старости причал. — Не высовывайся!
Александр лег и закрыл глаза. Мимо носа с глухим гудом пролетел здоровенный слепень, спикировавший на голое плечо.
— Ах ты, сволочь! — скрипнул зубами парень, отгоняя докучливое насекомое.
После перевязки он почувствовал себя значительно лучше. Повернувшись на бок, Алекс вытащил флакон и бурдюк с вином. Приготовив лекарство, одним духом выпил и, скрючившись, задремал под циновкой.
Где-то опять плескала вода, стрекотали стрекозы, обиженно гудели кровопийцы, лишившись дармового угощения.
Александр вынырнул из своего полусна уже в сумерках. Пожар в боку уже не бушевал, а лишь тлел как угольки под пеплом. Луна еще не поднялась из-за горизонта, и он рискнул сесть. Подкрепился лепешками и финиками, запивая их сладким, невкусным вином. Намочил в реке старые бинты и с наслаждением вытер лицо. Лег и тут же почувствовал, как что-то большое ударило о борт лодки. Юноша затаил дыхание и нащупал меч. Зашуршали камыши, и ночь прорезал хриплый, булькающий рев какого-то зверя. Алекс даже икнул. Ничего похожего ему еще не приходилось слышать. В голосе неизвестного существа слышалась тупая, равнодушная сила. Парень даже дышать старался через раз. В наступившей темноте крик повторился. Потом тихо плеснуло, и лодка чуть качнулась на мелкой волне.
— Вот сволота пресмыкающаяся, — одними губами пробормотал Александр.
Очень скоро он вновь закрыл глаза, проваливаясь в белесую черноту забытья.
— Эй, гляди, куда ступаешь?! — резанул по ушам близкий крик.
Алекс распахнул глаза, с трудом приподнялся на локте и огляделся. По берегу один за другим двигались три огонька. Послышался лязг металла и возбужденные голоса.
Какой-то мужчина живописал в красках свои любовные похождения, да так, что сочности языка позавидовал бы сам Треплос.
«Интересно, а что с ним стало? — вдруг подумал юноша, опускаясь на дно лодки. — Он хотя бы жив? Или тоже я убил?»
Больше его никто не побеспокоил. Ночь наконец-то принесла долгожданную прохладу. Александр лежал с закрытыми глазами и пустой, гудящей от жара головой. Время тянулось медленно, словно мед из свежих сот, которым угощал когда-то Сашу Дрейк знакомый отца. За ночь он еще два раза намешивал себе питье из зелья Энохсета и вина. Помогло оно, или омоложенный организм стал потихоньку справляться с повреждениями, только под утро Алекс по-настоящему заснул.
Он вновь увидел себя во дворе замка Гатомо-фами. На высоком крыльце стоял сам Одо Гатомо в новеньком сикимо с мечом за поясом и разговаривал о чем-то с Тусетом. Жрец внимательно слушал рыцаря, качая лысой головой и поглядывая на Александра прищуренными глазами.
— Да вы спросите Сайо-ли, уважаемый мудрец, — громко сказал Гатомо. — Если еще сомневаетесь в моих словах.
В коридоре замка послышались легкие шаги. Сердце юноши нервно сжалось. И тут болезненный укол в ногу вырвал его из сна.
— Вот, гад! — он разглядывал раздавленного комара. — Разбудил, Каллен проклятый.
Из-за вампиристого насекомого Алекс так больше и не заснул. Отчаявшись, он допил остатки вина, которое принесла Мерисид, и с трудом заставил себя съесть половину лепешки.
Солнце полыхающим шаром взбиралось на небосвод, а спасительница не появлялась. Все сильнее мучила жажда. Чтобы хоть как-то уберечься от заразы, Александр смешивал воду из канала с остатками вина.
Танцовщица появилась неожиданно. Прошелестели кусты, зашлепали по воде босые ноги. Алекс резко сел, сжимая меч дрожащей от слабости рукой. Одетая только в белую юбку, Мерисид, пыхтя, тащила большую корзину. Заметив его, девушка устало улыбнулась.
— Я уже думала, что зря пришла.
Отвечая, Александр растянул потрескавшиеся губы в подобии улыбки. Едва не упав на чуть живом причале, танцовщица с наслаждением избавилась от груза. Ловко спрыгнув на дно лодки, она окинула парня оценивающим взглядом.
— Давай, перевяжу.
Александр безропотно согласился.
— Сейчас все празднуют, вот я и ушла незаметно, — говорила она, ловко разматывая бинты. — А вечером новоселье у Небраа, надо будет помочь твоей Анукрис с устройством праздника. Держись.
Парень тихо ойкнул.
— Очень быстро заживает, — с ноткой удивления проговорила девушка. — Не зря мне жрец эту мазь нахваливал.
Раненого перевязали, напоили пивом и прикрыли циновкой от любопытных глаз.
— Тусет сильно переживает из-за смерти Нефернут, — проговорила Мерисид, работая веслом. — Постарел сразу на десять лет.
— Ты его видела? — спросил Алекс, чтобы поддержать разговор.
— На празднике, — ответила девушка. — Слышала, что сепах очень ругал Моотфу за то, что тебя так и не нашли. Мождеям приказали еще раз обыскать каждый дом.
— Мне бы только в себя прийти, — пробормотал юноша. — А там я с ними разберусь.
Мерисид пренебрежительно фыркнула.
