— Я тоже, — присоединился к словам жреца Александр и протянул юноше браслет. В глазах поэта вспыхнул алчный огонек. — Возьми. Это за храбрость, что ты проявил в битве с бандитами.
— Благодарю, — улыбнулся Треплос, сунув драгоценность за пазуху.
— Это поможет тебе какое-то время не думать о еде, — проговорил жрец. — И я надеюсь, больше не встречаться с тобой, юноша.
— Конечно, господин маг, — поэт поклонился, и ни на кого не глядя, вышел, скрипнув только что навешенной дверью.
В комнате повисла нехорошая тишина. Тусет тихо сопел, не сводя взгляда с Айри. Девочка стояла, переминаясь с ноги на ногу как разгильдяй — ученик перед строгим директором школы. Пока одни слуги заменяли мебель, другие подмели пол. Пришел хозяин, и еще раз извинившись, просил «уважаемого мага» не съезжать из его гостиницы и не позорить его на весь Нидос.
— Я уже нанял дополнительную охрану, — заверил он жреца. — Теперь тебе и твоему богатству ничего не угрожает.
— Прикажи принести пива! — тихо проговорил Тусет, и хозяин, поклонившись, испарился.
— Как ты посмела впустить в мой дом постороннего! — рявкнул жрец, изо всех сил ударив посохом об пол. — Забыла кто ты? Хозяин из дома, а служанка телом торговать? Бесстыжая!
Девочка вздрогнула.
— Я взял тебя с улицы, дал тебе кусок хлеба и будущее! И ты так заплатила мне за доброту?
— Я… Я…Я, — казалось, Айри вот-вот расплачется.
— Мудрец, — негромко проговорил Александр.
— Что? — Тусет обернулся.
— Это очень странное нападение, — проговорил Алекс. — Почему-то из всех номеров гостиницы налетчики выбрали именно твой.
— Из-за того, что кто-то разболтал о своем богатом приданом! — Тусет вновь замахнулся посохом.
Девочка вздрогнула и вскинула руку, защищаясь.
Но жрец сдержался.
— От хорошей порки тебя спасает только то, что твой любовник оказался смелым человеком и защитил наше добро.
— Господин, — всхлипнула Айри.
— Не перебивай меня! — крикнул жрец.
И тут раздался стук в дверь. Служанка принесла кувшин пива и большой медный бокал. Выпив около литра, Тусет слегка подобрел.
— И впредь никогда! Слышишь, никогда не впускай в дом посторонних без моего разрешения! Или будешь наказана палками по пяткам! Понятно?
— Да, господин, — пролепетала испуганная девочка.
— Сейчас иди к хозяину, возьми у него папирус и чернила. Я хочу написать письмо, а ты его отнесешь.
Возле самой двери Айри остановилась.
— Прости, господин. Совсем забыла тебе сказать. Ночью приходил какой-то человек и принес…
Она замялась.
— Какую-то штуку. Он сказал, что ты велел положить её к моему приданому.
Александр заметил, что жрец слегка переменился в лице.
— Когда это было? До нападения или после?
— Человек пришел около полуночи, а налетчики появились уже под утро.
— Принеси мне то, что он передал, — велел старик Айри. — И беги за чернилами!
Девочка нырнула в комнату слуг и скоро вернулась, держа в руках деревянный цилиндр, почему-то напомнивший Алексу футляр для подзорной трубы.
— Вот, господин, — Айри поставила его на стол и поспешно покинула комнату.
Какое-то время жрец рассматривал цилиндр, потом решительно вытащил тугую пробку и достал серый листок папируса, испещренный ровными рядами иероглифов и кусок кожи с такими же значками. Нахмурив лоб, Тусет быстро пробежал глазами по одному, затем по другому, тяжело вздохнул и задумался, машинально взяв кувшин и сделав большой глоток прямо из горлышка.
И тут Александра начали, что называется, «терзать смутные сомнения». Не за этими ли листочками приходили незваные ночные гости? И не вляпался ли он вновь в историю связанную с «власть имущими»? Сразу вспомнился сон, веселый смех девушек из сна, и от этого ему сильно поплохело.
Тусет вернул папирусы в футляр и проговорил:
— Отнеси назад.
Юноша спрятал его под ворохом одежд на самом дне сундука.
Погруженный в свои мысли жрец вертел в руках бокал. Заметив Алекса, он спросил:
— Пива хочешь?
— Не откажусь, — настороженно ответил Александр.
— Пей, — старик сделал приглашающий жест.
Вошла Айри с чернильницей и стопкой листов папируса.
Юноша взял бокал, отошел к стене и принялся потягивать густой, горьковатый напиток.
Тусет стал быстро писать. Закончив один лист, он отложил его в сторону и, почесав кончик носа пером, пододвинул к себе второй папирус.
— Знаешь, где находится площадь Великого Флота? — спросил жрец у Айри.
Девочка быстро — быстро закивала головой, преданно смотря на господина.
— А усадьбу Сентора Касса Крумона?
— Её все знают, — улыбнулась девочка. — Дворец больше чем у Наместника и огромный сад.
Тусет поморщился.
— Отправляйся туда. Привратникам скажешь, что принесла письмо от второго пророка храма Сета в Абидосе, лично известного господину Сентору. Запомнила?
— Да, господин, — ответила Айри и повторила. — Сказать привратникам, что у меня письмо от второго пророка храма Сета в Абидосе, лично известного господину Сентору Кассу.
— Хорошо, — похвалил ее жрец. — К тебе выйдет кто-нибудь из слуг. Ему передашь этот папирус и попросишь ответа.
— Я все поняла, господин, — поклонилась девочка, собираясь уйти.
— Постой! — остановил ее старик, сворачивая еще один папирус.
— Потом зайдешь в порт в канцелярию. Ну, знаешь, где сидят писцы?
— Конечно! — девочка даже обиделась.
— Это письмо нужно передать писцу Мирхану, — старик поднял вверх палец. — Но сделать это нужно незаметно. Сможешь?
— Что-нибудь придумаю, — твердо пообещала Айри.
— Вот и замечательно, — улыбнулся жрец. — Иди.
Девочка замялась.
— Что? — нахмурился Тусет.
— Я не знаю, как быстро получится передать второе письмо. Можно мне взять пару медных колец, купить еды?
— Конечно! — разрешил жрец. — Они же твои.
После ее ухода Тусет сходил в ванную и завалился спать. А Александр решил привести в порядок нервы. Заперев дверь, он принялся выполнять комплекс упражнений. Под заливистый храп старого жреца Алекс садился на шпагат, растягивая связки, приседал, отжимался от пола, совершал странные, сложные движения руками и ногами, прыгал, нанося удары по воображаемому противнику. Но даже двойная нагрузка не помогла ему обрести душевного равновесия. Вот только сил на третий подход уже не было.
