Уже вечером к Павлу на квартиру пришел сотрудник Сыскного отдела. Павел обрадовался, думал – новости узнает. А коллега по отделу огорошил:
– Меня Путилин к тебе послал. Адресок Расстанная, восемнадцать, тебе знаком?
Екнуло в груди. Путилин вышел на фальшивомонетчика или случилось что-то?
– Федор, ты про тридцать седьмую квартиру?
– Именно. В четыре часа пополудни дворник в отдел прибежал, тебя спрашивал. Дежурный сказал – нет тебя. Дворник говорит – сутки уже некий Бородин из квартиры не выходит. Не было прежде такого.
У Павла сразу мысли замелькали. «Неужели почуял фигурант, что ему на “хвост” сели? Собрал саквояж и сбежал. Гельсингфорс финский рядом, Великий Новгород, Псков. Пойди найди беглеца. Или случилось что? Если так, нити к фальшивомонетчику снова оборвались».
Федор расценил молчание Павла по-своему.
– Думаешь – убили?
– Всякое могло быть. А где сейчас дворник?
– Путилин отправил с ним Козлова, они тебя у дома будут ждать.
– Очень правильно.
Долго ли накинуть куртку цивильную? Только что кобуру с револьвером на ремень нацепил. Так вдвоем и направились. По дороге Федор коротенько обо всех делах в отделе обсказал. Во время службы в Сыскном отделе они приятельствовали.
У восемнадцатого дома, в арке их ждали. Козлов и дворник.
– Ну наконец-то. Бородин – твой?
– Да.
– Идем в квартиру или дворника послать?
Сообща решили – лучше дворника. Вдруг этот Бородин в пьяный загул ударился. При виде чужого человека насторожится.
– Пойди в тридцать седьмую квартиру. Попробуй узнать у жильца – дома ли? Что-нибудь спросить надо бы.
– За аренду он задолжал. Надысь купчиха Арефьева спрашивала – не случилось ли чего?
– Вот и узнай у жильца.
Дворник ушел. Вообще, дворники были первыми помощниками полиции и жандармерии. Всех жильцов знали в лицо, чем занимаются. А еще понятыми были, иной раз в задержании участвовали в качестве физической силы. А, кроме того, приглядывали за домами на вверенной территории. Вроде охраны получалось. И жильцам за мзду малую помогали – вещички поднести, дров наколоть, иной раз печь натопить. Жильцу облегчение, дворнику копеечка в карман.
Козлов и Федор даже по папиросе выкурить успели, дворник к арке торопится.
– Ой, беда! Жилец-то мертвый!
Полицейские и Павел переглянулись.
– Веди! Только тихо.
Подошли к двери квартиры. Дворник рассказывать стал.
– Потянул я за цепочку колокольчика, через дверь слышу – звенит. Но не отворяет никто. Уходить собирался, толкнул дверь, а она открылась. Покричал, вдруг хозяин спит? Не отзывается. Прошел в коридор, вижу – в комнате на полу жилец лежит.
– Почему решил, что он мертвый?
– Сами посмотрите!
Вошли, двери за собой прикрыли, подошли к двери комнаты. Это столовая была, судя по обстановке. Жилец лежит на полу, голова в сторону двери повернута, глаза открыты, не моргают, мертвые. Убийство – вотчина Сыскной полиции. Сыщики сразу дворника спросили:
– Ты раньше в квартире бывал?
– Один раз, но дальше коридора не заглядывал.
– Тогда, братец, ищи подводу, надо будет труп в морг доставить.
Дворник ушел. Козлов сказал:
– Я осмотрю труп, надо установить причину смерти. А вас попрошу осмотреть квартиру. Не взяты ли ценные вещи? Хотя на грабеж не похоже.
Да, бывал Павел на ограблениях. Вещи обычно раскиданы, забирали самое ценное, то, что можно было быстро продать. Здесь же полный порядок.
Павел расстроился. Вышел на предполагаемого фальшивомонетчика, а теперь тупик. Один действовал Бородин или с сообщниками и какова его роль в шайке, если она была?
За фальшивомонетничество наказание было суровым – смертная казнь. Причем довольно жуткая. Осужденным заливали в глотку расплавленный металл, и казненные долго мучились.
По Соборному уложению 1649 года смертной казнью карались 60 видов преступлений. Казнь могла быть простой (повешение) или квалифицированной (сожжение, отрубание головы, утопление, четвертование, посажение на кол). При Екатерине II смертная казнь четвертованием была применена к участникам пугачевского восстания. Сжигание применяли за богохульство или сектантство. Например, в 1682 году в Пустозерске сожгли живьем пророка Аввакума с тремя его сподвижниками. В 1826 году декабристов, всего 31 человек, приговорили к отсечению головы, но казнь им заменили каторжными работами, а пятерых, приговоренных к четвертованию, повесили. После восстания декабристов применяли только два вида казни – расстрел (за военные преступления) и повешение. В 1881 году было отменено публичное исполнение казни.
Желая помочь сыщикам, Павел начал тщательный обыск. Как учили – по часовой стрелке, не пропуская ни одного предмета. Простукивал стены, стыки мебели. Упорная и кропотливая работа принесла успех. Подоконник оказался полым, а открывалась ниша малозаметным гвоздиком. Потянул Павел за его головку – и вот он – тайник! Небольшой по глубине, узкий, но во всю ширину подоконника. Павел сразу сыщиков позвал. Для сыскной полиции он нынче не сотрудник, потому может быть понятым.
Козлов обрадовался.
– Жильца-то убили, не сам умер. Тупым предметом по затылку приложили. Не содержимое ли этого тайника искали?
Из тайника выудили полсотни фальшивых кредитных билетов, ибо у всех имелся одинаковый номер. Да и как он мог быть другим, если и клише нашли – гравированную металлическую табличку. А еще несколько листов чистой пеньковой бумаги. Не было только краски и пресса. Но их вполне мог прихватить убийца. Фактически жандармерия могла закрывать дело о фальшивомонетничестве – фигурант убит, изъято клише, что гарантировало прекращение выпуска поддельных денег. И клише и фальшивые деньги описаны и отданы Павлу. А сыщикам достался труп, и найти убийц Бородина – их задача.
На службу Павел не пошел, уже поздний вечер. А у себя на квартире написал рапорт. Все расписал, в том числе находку в тайнике – клише. Это было важнее поимки фальшивомонетчика, без клише он никто. Тем более виновный уже мертв.
Утром положил на стол Скрябину рапорт, клише и фальшивые деньги, целую стопку.
Скрябин аж подскочил на стуле.
– Где взял?
– В тайнике у фигуранта. Убит он, полагаю – кем-то из шайки.
– Отличная работа, Павел Иванович. Я иду к шефу. Не так часто случаются удачи!
Штабс-капитан вернулся через четверть часа.
– Иди к Петру Андреевичу. Жаждет видеть!
После стука Павел вошел в кабинет. Граф выказал уважение, встал из-за стола.
– Ну-с, Павел Иванович! Рад, что не ошибся в вас. Клише у нас, сам фальшивомонетчик мертв! Вкратце расскажите о ходе расследования.
