Следующим днем поперва на Красную площадь в «Мюр и Мерилиз».
– Анна, выбери себе подарок.
– Никак не можно. Ты сам должен выбрать и подарить, это же на память.
Павел выбрал цепочку с кулоном в виде сердечка, по моде. Уже на Красной площади подарил.
– Анна, выходи за меня замуж.
Зарделась, помолчала.
– Ты серьезно?
– Более чем. Разве такими предложениями шутят?
– Я согласна, – без колебаний ответила она. – Но надо спросить разрешение родителей.
– Сватов, как полагается, заслать не могу, у меня в Москве ни одного знакомого нет.
– Сам приходи вечером просить моей руки.
Немного погуляли по Кремлю. Доступ всем желающим свободный, не то что ныне. Павел посмотрел на монастыри и церкви, которые большевики снесли после революции. Да потом еще Н. С. Хрущев, будучи генсеком КПСС, снес старинные постройки и поставил Дворец съездов – безликую коробку из бетона и стекла. Явно руководствовался словами из гимна «весь мир до основанья мы разрушим, а затем – мы свой, мы новый мир построим…». Павел понять не мог, зачем разрушать то, что стояло веками, и строить худшее?
После обеда в ресторане Павел отвез избранницу на извозчике домой, сам к цирюльнику постричься, править усы. Сходил в душевую при гостинице, потому как в номерах только умывальники. Горничная за отдельную плату почистила и погладила костюм, туфли до зеркального блеска довела. В зеркало посмотрелся – вполне!
В семь вечера заявился на Мясницкую. Кто его знает, как просят руку и сердце девушки? Встал в комнате перед родителями на одно колено.
– Люблю вашу дочь и прошу ее руки и сердца.
Родители переглянулись. Может быть, еще что-то надо сказать?
– Анна, подойди! Встаньте оба рядом.
И родители, сняв с красного угла икону, благословили на брак. Только этого мало. Как любой военнослужащий, жандарм, он должен был испросить согласие начальства, подать прошение. Формальность, но исполнить надо, о чем и сказал присутствующим.
– Анна приедет в столицу к сентябрю. Думаю – уладите формальности?
– Полагаю – да. В моих интересах.
Для себя Павел решил купить квартиру. Если вскоре он будет семейным человеком, то лучше жить в собственном жилье, чем в арендованном. К тому же у него такая профессия, что может погибнуть от рук террористов. Тогда супруга не останется без крыши над головой.
Утром следующего дня Павел выехал с Петербургского вокзала в столицу и прибыл на Московский вокзал, полную копию московского. С поезда на квартиру. Не так давно уехал, а запах затхлый и пыль, хотя форточки закрыты. Нанял прислугу убраться. Пока в отпуске, многое надо решить, в первую очередь по квартире. Деньги в купеческом банке на счету, там больший процент идет. Но с чего начинать поиски, даже не знал. Потом подумал о генерале, по чьей просьбе папки с компроматом уничтожил. Генерал тыловик, стало быть пройдоха, подскажет хотя бы.
На следующий день адъютант пропустил Павла даже без предъявления визитки. Павел объяснил ситуацию.
– Поможем! Где хочешь, в каком районе?
– Поближе к центру.
– На какую сумму рассчитываешь?
– Пятнадцать тысяч.
На счету было семнадцать, но еще свадьба впереди, обстановку купить.
– Вполне уютное гнездышко подобрать можно. Оставь, Павел Иванович, адрес свой адъютанту, он сообщит, когда что-то подберем.
От генерала в штаб Отдельного корпуса жандармов, подал прошение на женитьбу. Как правило, ответ не раньше чем через месяц. Проверяли избранницу – не судима ли была, какого вероисповедания и прочее. Опасались, что супруга сможет выдать заинтересованным лицам ставшие ей известные детали службы. Мало ли, случайно оставил муж-жандарм на столе папку с розыскным делом, либо в подпитии проговорился.
Месяц прошел как нельзя лучше. И разрешение на брак получил, и квартиру купил. В один из дней к нему приехал адъютант.
– Не передумали, Павел Иванович?
– Никак нет.
– Тогда едем смотреть.
Квартира в кирпичном доме на Фурштатской оказалась хороша. Три комнаты на третьем этаже, центр города, но улица не самая шумная, как Литейный или Невский проспекты. Вид из окна хороший, даже видна церковь Святой Анны, что по соседству. Павел принял это как знак.
– Согласен.
– Тогда едем за деньгами и в городскую управу, оформлять документы.
Уже к вечеру квартира была в собственности Павла. А вот обстановку покупать не спешил. Приедет Анна, вместе решат. Тем более Анна письмо прислала, что купила билет на поезд на 25 августа. Стало быть, 26-го ее надо встретить.
Встретил, с вещами на ее квартиру привез, а потом показать свою обновку. Анна квартиру осмотрела.
– Нравится. В аренду брать будем?
– Наша! Купил несколько дней назад!
Анна издала вопль и кинулась Павлу на шею. Потом прошлась по пустой квартире еще раз.
– Вот здесь поставим кожаный диван для гостей, а там – письменный стол для тебя.
– В маленькой комнате детская будет.
В общем – успели комнаты обставить, свадьбу сыграли. Из Москвы на бракосочетание родители приехали, брат и сестра с семьями. А еще сослуживцы были. Ресторан едва всех вместил. Отец Анны покупку квартиры одобрил, приданое дал – пять тысяч рублей.
Зато по службе аврал. Студенты Санкт-Петербургского университета организовали группу революционеров. Хотелось риска, романтики. В группе двадцать человек под руководством Петра Шевырева. На заговорщиков вышли случайно. Один из них, Андреюшкин, явно не знакомый с конспирацией, написал письмо приятелю в Харьков, что они готовятся убить государя, и теракт намечен на первое марта. В этот же день был убит бомбой Александр II, сын его Александр III должен был посетить поминальным визитом могилу отца в Петропавловском соборе, что за стенами Петропавловской крепости. Письмо студента попало на просмотр цензора жандармского управления. Сразу задействовали всех следователей и опытных розыскников, в том числе Павла. Уже 27 февраля был установлен отправитель. До покушения оставалось два дня. В состав группы входили Василий Осипанов, Василий Генералов, Пахомий Андреюшкин и Александр Ульянов, старший брат Владимира Ульянова – Ленина. Именно они должны были осуществить убийство. Поскольку денег на подготовку у студентов не было, продали за сто рублей золотую медаль Ульянова «за успехи в учебе». На эти деньги купили два «браунинга» и собрали три самодельные бомбы. Их изготовлением занимался Ульянов. За Андреюшкиным уже плотно следили, фиксировали все перемещения и контакты. Сам руководитель, убоявшись последствий, сбежал в Крым.
До первого марта, кроме Андреюшкина, жандармы установили еще троих – Гаркуна и Кангера, Осипанова. За всеми ходили филеры.
