Калиссандра ди Каллис хлопнула в ладоши, и светильники разом погасли. Эван услышала удаляющиеся от ее кровати шаги и голос волшебницы:
– Теперь – сон! Я буду у себя, но узы тут же сообщат мне, если что-нибудь случится. А меч Патрика охраняет тебя прямо здесь! Спокойной ночи, ученица.
– Спокойной ночи, фрау Калиссандра.
Открывшаяся дверь на несколько секунд осветила палату светильниками в коридоре и выпустила арханта темных, а еще показала фигуру ликтора, который все так же стоял у выхода.
Эван покачала головой на подушке. Что бы сказал ее бедный отец, узнав, что дочка ночует в одной комнате с посторонним мужчиной до замужества… Ах, что отец вообще может сказать, ведь младшенькая-то теперь – темная!..
Послышался звук передвигаемой кровати. Патрик переставил ближайшую, перегородив выход из палаты, и устроился на ней сам.
– Спокойной ночи, фрейлейн.
– Спокойной ночи, – ответила Эван.
Она сгорала от стыда и ничего не могла с этим поделать. Понимала, что глупо краснеть в ее-то положении – после случившегося у фонтана ей в самом деле нужен страж, да и ученице темной чего краснеть-то? Но Эван все равно заливалась краской, ей казалось, что слышит дыхание герра Патрика, и перед мысленным взором появлялись четыре обнаженные фигуры в доме фрау Калиссандры.
Благодарение Девятерым! Вокруг непроглядная ночь, и никто не увидит стыд Эван… Она попыталась отвлечься, вспомнила, что чуть не погибла сегодня… Это было по-настоящему страшно… А потом вновь вернулась обида. Ну почему она? Почему это все с ней? Она не хочет пропускать завтрашнюю лекцию.
Но она совершенно бессильна. Настольно, что почти не чувствует себя. Она слаба, очень слаба.
Усталость взяла свое. Эван заснула, погрузившись в тревожный сон, где возвращались то жуткие воспоминания об ужасе в фонтане, схватившем за ногу, то вдруг видение постыдного сотворения уз между ученицей и наставницей – она, фрау Калиссандра и Патрик вместе с Брюсом. Все сменялось лекцией мессира ректора, и душу заполняло щемящее чувство обиды.
И так вперемежку, одно за другим. Эван просыпалась несколько раз и снова и снова думала в полубреду, что несправедливо лишать ее учебы. Мечты, о которой грезила последние годы.
Эван открыла глаза. Вернее… Она ли сейчас смотрела в потолок? Девушка осознавала себя, но притом будто наблюдала за собой со стороны, забившись куда-то далеко, и она не противилась тому, что завладело ею.
Откинув одеяло, Эван села и свесила с кровати ноги. Ничуть не смущаясь, что рядом посторонний мужчина, что он может увидеть, как задралась выше колен ночная рубашка. В зеленых глазах засверкали золотом прожилки.
Эван полуприкрыла глаза, узрев сквозь ресницы узы, что связывали с наставницей. Калиссандра ди Каллис спит и не узнает, что ученица сейчас иная. Эван осторожно перехватила узы. Теперь то же самое сделать со связью между ней и желтой волшебницей… Спи, фрау Аландра, спи. Все хорошо.
Девушка опустила босые ноги на пол. Встав с кровати, она шумно выдохнула. Перехватить узы было очень непросто. В ней почти нет сил, и она тратит последние на магию. Но должна восстановить отнятое в фонтане полупрозрачным чудовищем, и здесь тот, кто ей нужен!
Следующий выдох, и узы Патрика с Калиссандрой тоже перехвачены. Это отняло последние крохи сил. Покачнувшись, Эван шагнула к ликтору.
– Фрейлейн Эван? – произнес страж. Ликтор ложился не раздеваясь и сейчас сидел на кровати, свесив ноги. Глаза привыкли к темноте. Ученица и ликтор видели друг друга.
Девушка молча подошла к стражу. Когда до него остался шаг, Патрик поднялся. Сила завладела им, полностью и без остатка. Золотые прожилки в зеленых глазах девушки сверкнули. Ликтор уже во власти непреодолимого желания, пусть и не понимает этого.
– Эван… – хрипло произнес страж.
Ночная рубашка сползла с девушки, на ней более ничего нет. На миг Эван полностью осознала себя. Что? Что она творит? Но ее руки уже взяли ладони Патрика. Эван ди Рокк вновь стала наблюдателем.
Девушка прижалась губами к губам ликтора, не замечая легкой щетины.
– Раздевайся!
Эван помогла Патрику торопливо раздеться и опустилась перед ним на колени, и двое забылись в страсти…
Сила наполняла Эван. Да! Так! Патрик не стал первым мужчиной Эван, но уже достаточно! Она могла бы продолжить. Прямо сейчас, и мужчина не смог бы устоять! Он не смог бы противиться и не желая девушку, и даже ненавидя ее! А она забирала бы силу с каждым разом, пока мужчина не отдал бы все без остатка.
Но сейчас хватит! Девушка поднялась. Золотые прожилки в ее глазах гасли, но еще не потухли до конца.
– Спи, – произнесла Эван.
Патрик покорно подчинился. Вернулся в кровать и мгновенно заснул, а Эван, подняв с пола ночную рубашку, шагнула к себе.
Она вдруг споткнулась, широко раскрыв от испуга глаза и рот. Что это было? Прежняя Эван вернулась. Золотые прожилки погасли.
Она… Она… Что она натворила?… Это была она?
Торопливо натянув рубашку, девушка нырнула в свою постель, свернувшись под одеялом калачиком. Страх – похлеще, чем тогда, в фонтане, – охватил ее. Девушка боялась пошевелиться и страшилась утра и Патрика. Если он сейчас проснется? Однако сила суккуба повелевала ему спать.
Эван лежала под одеялом, стараясь и не дышать лишний раз. Думала, что не уснет, но сон незаметно завладел девушкой.
А утром, проснувшись от чужого прикосновения, Эван узрела разъяренную Калиссандру ди Каллис.
Глава 12
После ночи
Эван с ужасом смотрела на темного мага. Волшебница в ярости, и она здесь только по одной причине. Из-за случившегося ночью. О! Сколь бы много Эван отдала, чтобы близость с Патриком оказалась сном… Но сон был сном без сновидений и только лишь сном, а бесстыдная ночь – явью. Темная волшебница была бледна, как снег, от терзающего ее гнева.
– Встань!
Эван вскочила с постели быстрее, чем моргнула. Взгляд серо-зеленых глаз мага приковал к себе взор Эван крепче стали: девушка не могла ни отвернуться, ни даже покоситься в сторону.
Под взглядом наставницы и одновременно арханта темной силы ученица казалась самой себе прозрачнее родниковой воды. Взор Калиссандры ди Каллис просвечивал ее насквозь, а еще Эван чувствовала поток силы, что обрушился на нее через узы. Магия исследовала каждый закуток в душе и теле ученицы.
На несколько мгновений прожигающее насквозь внимание фрау Калиссандры оставило Эван, и девушка смогла отвести взгляд от лица волшебницы. В палате они вдвоем – герр Патрик исчез, его пустая кровать отодвинута от двери и аккуратно застелена.
За окном раннее утро, рассвело не более часа назад; но столь ранняя пора не помешала фрау Калиссандре явиться в лекарский дом в наряде более подходящем для торжественного приема, чем для выволочки ученицы. Волшебница была в роскошном черном платье. Корсет высоко подпирал полуоткрытую грудь, которую украшало золотое ожерелье. На плечах красная шаль, что должна была укрыть от утренней прохлады. Волосы мага уложены в высокую сложную прическу. Эван подумала, что по виду Калиссандры ди Каллис не скажешь, что та тратила время на сон. Скорее, всю ночь готовилась к выходу, только ученица точно знала – ее наставница отошла ко сну прежде, чем случилось то, что случилось между ней и Патриком.
