На плите закипает жаркое из морепродуктов, однако аппетит у меня пропал. Я выключаю конфорку и тянусь за бутылкой цинфанделя. Сегодня утешение мне необходимо; эта бутылка уже откупорена, и я стремлюсь ощутить едкие танины и алкоголь на своем языке. Щедро налив себе вина в бокал, я подношу его к губам и вдруг обращаю внимание на мусорное ведро в углу.
Оно переполнено пустыми винными бутылками.
Я отставляю бокал. Желание выпить по-прежнему сильно, однако бутылки рассказывают печальную историю одинокой женщины, которая живет со своим котом, покупает вино ящиками и каждый вечер напивается до беспамятства, чтобы скорее уснуть. Я пыталась утопить в алкоголе свое чувство вины, однако выпивка – всего лишь временный выход, разрушающий печень и отравляющий мозг. Из-за этого я не уверена, что происходит на самом деле, а что – в моих фантазиях. Существует ли мой идеальный возлюбленный в действительности – или он всего-навсего пьяная галлюцинация?
Пора мне наконец узнать правду.
Я выливаю свой бокал в кухонную мойку и совершенно трезвая поднимаюсь по лестнице – спать.
23
Около полудня следующего дня я уже сижу в машине – еду на юг, в Кейп-Элизабет, где живет Артур Шербрук. Он единственный живой родственник Авроры Шербрук; видимо, он знал ее лучше всех – разумеется, если ее вообще хоть кто-то знал. Сколько людей, например, на самом деле знают меня? Даже моя сестра, человек, которого я люблю больше всех и который мне ближе всех, понятия не имеет, кто я и на что способна. Самые мрачные тайны мы обычно оставляем при себе. И по большей части скрываем их от тех, кого любим.
Я сжимаю руль и внимательно смотрю на дорогу, изо всех сил пытаясь сосредоточить мысли на чем угодно – на чем угодно, кроме Люси. История Вахты Броуди очень хорошо позволяет переключиться: провалиться в кроличью нору и бесконечно копаться в жизни и смерти людей, с которыми я никогда не встречалась. Неужели их судьбы предопределяют мою? И, как Юджиния и Вайолет, Маргарет и Аврора, я встречу свою кончину под кровом капитана Броуди?
Однажды я бывала в Кейп-Элизабет – ездила на выходные к однокашнице из колледжа – и прекрасно помню красивые дома и аккуратно подстриженные лужайки, тянущиеся до самого моря; эти места навевали мечту выиграть когда-нибудь в лотерею и поселиться здесь на пенсии. Обсаженная деревьями дорога ведет к двум каменным колоннам – там на медной дощечке значится адрес Артура Шербрука. Ворот, которые могли бы преградить мне путь, нет, так что я продолжаю ехать по дороге, и она, петляя, выводит к соляному болоту. Возле него смотрит фасадом на тростник неуютное строение из цемента и стекла. Оно напоминает музей, а не жилой дом; каменные ступени ведут через японский садик к входной двери. Здесь на страже стоит вырезанный из дерева разъяренный индонезийский демон – не самое приветливое лицо для встречи гостей.
Я звоню в дверь.
Сквозь толстое рифленое стекло замечаю какое-то движение – к порогу будто бы приближается фигура инопланетянина, длинная и тонкая, как веретено. Дверь открывается – стоящий за ней мужчина и вправду высок и худ, с холодным взглядом серых глаз. Артуру Шербруку семьдесят с небольшим, однако он выглядит крепким и подтянутым, как бегун на длинные дистанции. Его острый взгляд упирается в меня, подобно лучу лазера.
– Господин Шербрук?
– Профессор Шербрук.
– Ах, прошу прощения. Профессор Шербрук. Я Эйва Коллетт. Спасибо, что согласились встретиться.
– Так, значит, вы пишете книгу о Вахте Броуди, – произносит он, когда я переступаю порог прихожей.
– Да, и у меня море вопросов об этом доме.
– Вы не хотите его купить? – обрывает меня он.
– Не думаю, что смогу себе это позволить.
– Если вы знаете человека, который может сделать такое приобретение, я с радостью избавлюсь от этой недвижимости. – Он умолкает, а затем добавляет: – Но без финансовых потерь.
Я иду вслед за ним по отделанному черной плиткой коридору в гостиную, из которой через огромные окна во всю стену можно видеть болото и тростниковые заросли. У подоконника стоит готовый к работе телескоп, а на журнальном столике лежит бинокль «Лейка». Замечаю, как за окном пролетает морской орел, за которым гонятся три вороны.
– Какие бесстрашные птицы эти вороны, – говорит Шербрук. – Они готовы прогнать любого, кто нарушил их воздушное пространство. Я изучал именно этих представителей семейства врановых на протяжении десяти поколений, и, кажется, с каждым годом они становятся все умнее.
– Вы профессор орнитологии?
– Нет, просто я всю жизнь наблюдаю за птицами.
Он машет рукой в сторону дивана, надменно приказывая мне сесть. Как и вся прочая обстановка комнаты, диван неуютный и минималистский – обитый голой серой кожей, он выглядит непривлекательно, и на него совершенно не хочется садиться. Тем не менее я устраиваюсь на нем, повернувшись к стеклянному кофейному столику, на котором нет ничего – ни одного завалящего журнальчика. Главное в этой комнате – окно с видом на соляное болото.
Хозяин дома не предлагает ни кофе, ни чая, просто падает в кресло напротив и закидывает одну аистиную ногу на другую.
– Я преподавал экономику в Боудин-колледже, – говорит он. – Ушел на пенсию три года назад – и на удивление оказался еще более занятым, чем обычно. Путешествую, пишу статьи…
– По экономике?
– О семействе врановых. Воронах и во́ронах. Хобби превратилось во вторую работу. – Он наклоняет голову и тут же становится до ужаса похожим на птицу. – Вы сказали, что у вас есть вопросы о доме?
– О его истории и людях, которые жили там все эти годы.
– Я провел небольшое исследование по данной теме, но ни в коем случае не считаю себя знатоком, – скромно пожав плечами, говорит Шербрук. – Я могу сказать вам, что дом был построен капитаном Броуди в тысяча восемьсот шестьдесят первом году. Через десять лет он пропал в море. Впоследствии домом владели несколько разных семей, и в итоге он перешел ко мне лет тридцать назад.
– Насколько я понимаю, этот дом вы унаследовали от вашей тетушки Авроры Шербрук.
– Да. Поясните еще раз, какое отношения имеют ответы на эти вопросы к теме вашей книги?
– Моя книга называется «Капитанский стол». Она о традиционной кухне Новой Англии, о блюдах, которые подавали в домах моряков. Мой редактор считает, что рассказ о Вахте Броуди и ее первом владельце может занять центральное место в книге. Это добавит ей колорита, создаст атмосферу подлинности.
Мой ответ удовлетворил Шербрука, и он поудобнее уселся в кресле.
– Очень хорошо. Вы хотите узнать что-то особенное?
– Расскажите мне о своей тетушке. О том, как она жила в Вахте Броуди.
Он вздыхает, будто именно этой темы предпочел бы избежать.
– Тетушка Аврора прожила там бо́льшую часть своей жизни. И умерла в этом доме, что, похоже, и является одной из причин, по которым я не могу от него отделаться. Ничто так не сбивает цену на вторичную недвижимость, как смерть владельца. Конечно, всему виной глупые суеверия.
