— Мы отменили все поставки мути, — дополнил его доклад Шер, — продавать по мелочи это всегда высокий шанс попасться. Если у нас будет один крупный канал, то лучше все сливать туда.
— Резонно, — согласился с ним Гвоздь и перевел взгляд на Мефодия, — миллион доз сможешь выдать за пару недель?
— Нет, — покачал головой «староста» рыбаков, — тысяч двести. И то вряд ли.
— Давай Рому с его антроморфами подключим?
— Незачем. Муть руками не соберешь. Ведь муть это, по сути взвесь наномашин, в питательном растворе. Мы ее не производим в прямом смысле этого слова. Она сама размножается.
— Это как? — Гвоздь не понял, как может саморазмножаться питательный раствор.
Нахмурившись, Мефодий глянул на участников совещания.
— Ладно, раз мы в это дело сообща лезем, думаю, я могу вам раскрыть кое-какие секреты. Нанороботы в мути способны размножаться сами. Это еще мой отец биохимик открыл. Помещаете роботов в среду, которая содержит все необходимые материалы для воспроизводства в растворенном виде, и подаете сквозь этот суп управляющий сигнал. Все, машины начинают клепать себе подобных.
— Просто, как квас! Закваску с сухарями брось и погнали!
— Примерно так.
— Рома, помоги Мефодию собрать все необходимое. Деньги на материалы и оборудование берите из общего котла. Мы, кстати, с Лаской туда кое-что закинем.
Девушка горестно всхлипнула, а голос из динамиков на потолке заявил:
— А я прослежу, чтобы бабки расходовались с максимальной эффективностью.
Гвоздев подумал о том, что Чорного Воина надо будет обязательно познакомить с Палычем. У двух самых странных ИИ на свете точно найдется, о чем друг с другом поболтать.
— Деньги тратим на подъем уровней бойцам Шершня. Как минимум все должны перешагнуть пятидесятый уровень, а еще лучше — и семидесятый.
— А моим что? — задал вопрос майор.
— Твоим картриджи, технику и новое оружие. Я этим озабочусь. Оснастимся и будем ждать новостей от Ли. Он к тому времени однозначно что-нибудь про Мадагаскар раскопает.
— Мефодий, надо бы еще эту штучку исследовать, — вкрадчиво сказала Ласка и положила на стол круглый железный бачок. Одну сторону бака покрывала копоть.
Мефодий взял в руки бак и поболтал его. Внутри что-то тихо плескалось.
— Что там?
— Жидкость, с помощью которой Чистые из импов дебилов делают.
— Для процедуры стерилизации сознания?!
— Именно. В Ленине подобрала из сбитых комаров. Я же вам говорила — я девушка хозяйственная, тяну все полезное, что гвоздями к полу не прибито. А если прибито, то отрываю и все равно тяну.
— А чем эта гадость нам может быть полезной? — Рома поморщился глядя на бачок.
— Мефодий, срочно оцени, сможем ли мы эту хрень производить! — ценность плещущейся в емкости жидкости Гвоздь осознал раньше остальных. Пусть он и относительный новичок в этом мире, но любую вещь он интуитивно оценивал именно как оружие.
— И это срочно. И муть срочно.
— Именно так, жизнь вообще штука скоротечная, поэтому надо спешить. Все вроде, основные моменты обсудили? Остальное будем корректировать по ходу. Ром, у меня к тебе еще одно дело есть, — Гвоздь помахал «золотым» картриджем.
— Вау! — инженера аж заколотило от азарта, — а давай вскроем? И тоже исследуем?
— Нет. Вот будет несколько таких, пустим часть на опыты.
Глава 21
Первый закон вселенского равновесия гласит — когда все складывается хорошо, жди какой-нибудь подлянки. Личная жизнь наладилась, звание новое получил, здоровья в тебе как в коне? Значит, жди и бойся. Подлянка уже в пути, расправив крылья она уже вылетела, и ее мелкие злобные глазки выбрали тебя своей целью. У Гвоздева сердце заныло еще за столом совещаний, уж больно все как-то гладко и красиво складывалось. Не жизнь, а малина, прямо идеальная приманка для подлянки.
Поместив картридж в реактор, и засунув Гвоздева в капсулу, Рома в пляс пошел от радости, увидев расшифровку улучшения на мониторе.
— Что там? — голос Гвоздева через стекло был еле слышен.
— Бомбааа! — потирая руки, ответил Рома.
— Какая еще бомба?! Ты это… погоди, не взрывай… — засуетился было Гвоздь, но Рома уже нажал на кнопку «старт».
Капсулу быстро заполнила жидкость, Гвоздь пару раз трепыхнулся и затих. Но гораздо сильнее он трепыхался тогда, когда его достали из капсулы.
— Повтори-ка еще раз, какой ген ты мне влупил?
— Австралийской лягушки! Это просто фантастика! Ты теперь можешь входить в состояние эстивации…
— В какое состояние?
— Анабиоза, по-другому говоря. Если ты вдруг останешься без воды и пищи, замерзать начнешь или наоборот перегреешься, то твой организм впадет в спячку. И может пробыть в ней до года, пока тебя не спасут.
– То есть мне сейчас пытаешься сказать, — вытирая с лица остатки жидкости и пытаясь не сорваться на ор произнес Гвоздь, — что случись какая-либо жопа, я просто в обморок грохнусь и буду лежать, пока мой спаситель не придет?
— Типа того! Представь, как повышается уровень твоей выживаемости…
— Да ни хрена он не повышается! Не нужен мне ген австралийской лягушки! Ты бы мне лучше ген лягухи из сказки вставил, которая до последнего дергает лапками, взбивая молоко в масло! Вот так я выживать привык! А не валяться в эсти… эсте… тьфу ты — в отключке и ждать год спасения… ген обратно выковырять нельзя?
Обиженный Рома отрицательно покачал головой.
— А если меня через год не найдут?
— Резервов организма на год или около того хватит. Потом начнут безвозвратно атрофироваться мышцы, внутренние органы, а затем и мозг.
— Радость-то какая. Лежишь в отключке и сам себя жрешь. А твой аппаратик, который меня автоматом глюкозой кормит, может помочь?
Лицо инженера просветлело.
— Да! Питание извне способно увеличить срок спячки! Правда, насколько именно, получится выяснить, только проведя натурный эксперимент…
— Не-не-не. На сегодня, да и на ближайшие десять лет с меня экспериментов хватит. А то дай тебе волю, посадишь меня в колбу, откачаешь воздух и будешь с интересом наблюдать, как я там квакаю. Заканчиваешь аппарат по подаче глюкозы и баста, — глядя на то, как Рома покраснел до кончиков ушей, Гвоздев добавил, — ладно, хватит убиваться. Я виноват не меньше твоего. Запрыгнул в капсулу, как мальчишка и не подумал, кого у руля оставил.
— Кого? — шмыгнул носом Рома.
— Талантливую личность, имеющую неуемную тягу к научным открытиям, — без тени иронии сказал Гвоздь. Постоянно тюкать парнишку за его неуклюжесть не следовало, Гвоздь был уверен, что тот рано или поздно сможет их удивить. Причем в хорошем смысле этого слова.
