Сейчас прибывший в Управление раньше всех Бланка сидит в дешевом офисном кресле за своим рабочим столом, листает какой-то журнал и прихлебывает из белого пластикового стаканчика отвратительную бурду, которую вместо кофе впаривает всем желающим здешний кофейный автомат. Лично я с момента приобретения нормальной кофе-машины «казенный» кофе стараюсь не пить вообще. У меня от него изжога. А Хави – по барабану. Молодой, здоровье пока и не такое позволяет. Таким как он – «Na halyavu i hlorka – tvorog». Ага, еще один зубодробительный русский афоризм от Влада, привет из не такого уж и далекого, но все же прошлого.
– Ола, Хави! – приветствую молодого коллегу взмахом руки и закидываю шляпу на свой стол. – Что пишут? Поп-звезда Бамбина все-таки разводится со своим муженьком-наркоманом?
– Странные у вас интересы, господин старший детектив, – ехидно хмыкает Бланка и демонстрирует мне обложку журнала. – Уж не знаю, на кой черт вам сдались та Бамбина и ее наркоша, но лично мне на подобные «новости» – наплевать.
Ого, надо же – «Независимый военный вестник»! Хави продолжает расти в моих глазах! Солидное издание, из тех, что в свободной продаже, а не под грифами секретности самых страшных степеней, пожалуй, наиболее авторитетное.
– Достойно, – абсолютно серьезно выражаю я одобрение коллеге. – Что интересного?
– Янки, чтоб им пусто было, вплотную приблизились к созданию носимого боевого лазера…
– Да брось, Хавьер, к нему все, кому ни попадя, приблизились уже лет сорок как. А толку? – скептически хмыкаю я.
– Прогресс не стоит на месте, – наставительно поднимает указательный палец вверх мой молодой коллега. – Та же тяжелая боевая броня еще сорок лет назад тоже в перспективных разработках числилась. А потом, всего-то за десять лет – раз… И уже у всех на вооружении. Так и лазеры. На линкорах космофлота ведь стоят. И у нас, и у янки, и у русских…
– У линкоров космофлота, дружище, по два атомных реактора на борту. И по двухтонному аккумулятору на каждый излучатель… И при всех этих красотах, напомнить тебе, какая у тех линкоров боевая скорострельность?
– Зато мощь какая! – не сдается Хавьер.
– Ты как ребенок, – улыбаюсь я. – Лишь бы жахнуть как можно сильнее и громче… Все равно, пока не изобретут достаточно мощного источника питания весом хотя бы в полсотни килограмм – старое доброе нарезное со сцены не сойдет. А до этого, похоже, еще очень далеко. Взять ту же тяжелую броню. Ведь, еще в конце двадцатого века над первыми прототипами экзоскелетов для нужд армии работать начали. А до ума довели когда? Сам сказал – три десятка лет назад. И это при том, что броня энергии один черт потребляет чуть больше карьерного проходчика… Что уж говорить про боевой лазер…
Хавьер не ответил, но явно остался при своем мнении. А я в его глазах теперь, точно, законченный старый пер… ретроград. Честно – не понимаю я его в этом вопросе. Кому и на кой черт те лазеры в атмосфере сдались? Пуля пистолета или штурмовой винтовки, отправленная в полет хоть зарядом старого доброго бездымного пороха, хоть более современным ЖМВ
[6] – по-прежнему делает свое дело быстро и надежно. Бронежилеты? Ну, они, во-первых, далеко не у всех есть, а во-вторых, толщину пластины до бесконечности увеличивать невозможно – пределы носимого веса никто не отменял, даже с учетом возможностей только что упомянутой боевой брони. А вот энергия пули патрона с жидкостной взрывчаткой возросла существенно… На мой взгляд, огнестрельное оружие еще долго позиций своих не сдаст. Тот же русский АК-600 взять… Впрочем, что-то отвлекся я.
Хави уже отложил журнал и сидит, упершись локтями в столешницу, с мечтательным видом. Видать, о носимом боевом лазере грезит.
– Спать нужно было дома, Бланка, – с порога, не успев даже толком войти в офис, рявкает лейтенант Рудицки, наш с Хавьером непосредственный начальник.
Вот уж у кого внешность совершенно с должностью не сочетается. Ну, не похож наш лейтенант на копа. Хоть убейте! На кого похож? Не знаю, на какого-нибудь сантехника. Причем, серьезно себя запустившего и во внеслужебное время крепко любящего «заложить за воротник». Вот только внешность, как известно, обманчива. В случае с лейтенантом это утверждение справедливо вдвойне. И в морду он кому хочешь до сих пор зарядить может так, что «оппонента» в сознание вернет только санитар «неотложки», и голова у него светлая и ум цепкий. Вообще ничего общего с поляками из анекдотов
[7]. Жесткий, хладнокровный и чертовски умный мужик. Профи.
– Побежали на брифинг, парни, – энергично дает нам отмашку Рудицки. – Папа лично сегодня ответственный от руководства Управления. А он опозданцев не любит.
Час от часу не легче! Мало того, что рабочая суббота, так еще и капитан Симмонс собственной персоной в ответственных. Та еще, чувствую, будет смена!
Планетоид LV-918 Булыжник, час «Ч» минус 76 часов
– Нэйт, – только что едва не вывихнувший в могучем зевке челюсть Хавьер вопрошающе смотрит на меня. – Может, пожрать скатаемся? Сам ведь знаешь, еще немного и работяги по барам до кондиции дойдут – точно некогда будет.
Пожрать – это можно. Хави прав, еще час – полтора, и до самого утра кусок в горло не полезет. Вернее, не будет ни единой свободной минуты, чтобы этот самый кусок в себя запихнуть. Опять же, есть у нас тут рядом пара вполне подходящих местечек.
– Чего больше хочешь? – интересуюсь я у напарника.
– Бургеры в прошлый раз были, – потирает в раздумьях мочку левого уха Бланка. – Может, по кебабу сегодня?
Кебаб? Хм, а почему бы и нет? С тихим свистом набирает обороты турбина под капотом и наш патрульный кар плавно и почти бесшумно (еще бы нет, сколько часов механики в сервисе Большого Мо нашу «ласточку» перебирали и до ума доводили) откатывает от края тротуара и, набирая скорость, стартует в сторону Син стрит.
– Салам алейкум, детективы! – упитанная, заросшая аккуратной, явно тщательно лелеемой «трехдневной» мачистской щетиной, физиономия Ахмеда, хозяина небольшой, но весьма приличной арабской забегаловки «Халяль», прямо-таки лучится радушием.
– Ола, – дружелюбно делает ручкой арабу Хавьер.
– Добрый вечер, Ахмед, – это уже я.
– Что привело вас, уважаемые, в мое скромное заведение? Какую помощь могу я оказать стражам закона?
Вот умеют же арабы красиво и витиевато выражаться, а! Любую, даже самую простенькую беседу норовят в цитату из «Тысячи и одной ночи» превратить.
– Да мы, собственно, перекусить зашли, – Бланка с присущей его невеликому возрасту непосредственностью сразу переходит к делу.
