Ого, как его проняло! К выпученным глазам теперь еще и удивленно отпавшая челюсть добавилась. А я неспешно, слегка рисуясь, разворачиваю ленту так, чтобы он смог без труда прочесть написанное на ней слово. Это название он тоже знать просто обязан. История была громкая и как раз в пору его юношества, когда такие как он, задиристые и крепкие парни, службой в спецподразделениях бредят. Русский непроизвольно сглатывает.
– И учти, сынок, – уже на английском продолжаю я, – это – не сувенир. Сам знаешь, такое в армейских сэконд-хендах не продают.
А то, такое вообще нигде не продают. И это он тоже отлично знает.
– А не врешь? – спустя несколько секунд изрядно протрезвевший русский предпринимает последнюю попытку сохранить лицо.
– Тебе весь экипаж пофамильно перечислить? – будто сквозь прицел холодно и отстраненно смотрю ему точно в переносицу, прямо между глаз.
Еще минуту назад уверенный в себе и буйный во хмелю крепкий мужик, бывший десантник, только неуверенно головой отрицательно мотает.
– Не, не нужно… Прошу прощения, не знал, лишнего наговорил, товарищ… товарищ?..
По взгляду вижу, пытается звание угадать.
– Уже давно просто «господин старший детектив», можно – «сэр».
– Понял, – с очумелым видом кивает русский. – Понял, сэр…
Чего он там для себя понял – я не знаю. Возможно, принял за глубоко законспирированного и внедренного агента… Чего только людям с пьяных глаз не мерещится…
– Ну что ж, – оборачиваясь к Доновану и Хавьеру тяну я, – Полагаю – инцидент исчерпан. Все затраты на ремонт помещения и лечение пострадавших, плюс административный штраф, делим пополам между обеими бригадами. Сейчас детектив Бланка соберет ваши Ай-Ди
[11]…
Да уж. Оказывается сильно изумленных людей сейчас в «Каравелле» трое: к русскому прибавились еще совершенно ошалевший от происходящего Донован, и мой собственный напарник. Который явно пытается сообразить, что это за ленточка такая, одним видом своим способная угомонить пьяного и явно готового помахать кулаками дебошира. И, похоже, прикидывающий, где что-то подобное раздобыть ему. Эх, молодой-зеленый,! Это не просто ленточка… Это тявочка
[12]. Причем, тявочка очень непростого подразделения, базирующегося на широко известном в узких кругах боевом корабле. Корабле русского военно-космического флота. И чтобы заполучить такую, нужно было через очень многое пройти и очень многое пережить. Впрочем, вряд ли я ему об этом когда-нибудь расскажу…
Даже на угомонившихся и покорно сдавшихся на милость правосудия (в наших с Хавьером лицах) шахтеров уходит еще почти полтора часа. Вызвать «неотложку» для пострадавших, собрать у всех ID и «откатать» их на считывающем устройстве. Составить типовой протокол по факту административного правонарушения, распечатать и раздать всем участникам… В общем – не на пару минут работенка. Под конец непривычный пока к таким «массовкам» Хавьер чуть не подвывал.
– Да что ж такое? – в сердцах шипит он сквозь зубы. – По космосу летаем, другие планеты освоили, и только делопроизводство – будто при царе Хаммурапи… Как все здорово в старых фантастических романах: нанороботы, импланты разные, голограммы… А мы тут перед ЖК-мониторами сидим и по клавишам молотим, будто до сих пор двадцать первый век на дворе…
Это да, есть у нашего Хави безобидное хобби: любит он старинную фантастику. Двадцатый и двадцать первый век. Говорит – тогда еще люди мечтать не разучились и писали с душой. Возможно, я с ним не спорю. В свое время прочел пару книг, что он мне из своего богатого архива сбросил… Неплохо, но и только. Сейчас ничуть не хуже пишут.
– Это все потому, Хави, – я наставительно поднял вверх указательный палец, – что твои любимые древние фантасты даже в ночном кошмаре не могли себе представить, сколько денег, ресурсов и человеко-часов рабочего времени уходит на разработку и изготовление хотя бы одного атмосферного процессора для терраформирования всего одного несчастного куска космического камня, вроде нашего Булыжника. И хотя бы на один космический корабль, который тот процессор сюда доставил. Если бы знали и могли посчитать, резко бы умерили свои фантазии. При таких затратах на что-то действительно важное, на прочую мишуру, вроде твоих любимых наноимплантов и прочих голограмм просто не остается ни времени, ни средств. Вот, может, лет через сто…
– Мне уже все равно будет, что там через сто лет навыдумывают, – тяжко вздыхает Бланка. – Мне сейчас работать…
Ну, не знаю… Как по мне – так нормально все. По крайней мере, в этот раз задержанные ведут себя тихо и пристойно, не пытаются сбежать или сопротивление оказать – и то хорошо. А ведь бывает и по-другому. Вспомнить хотя бы первые две мои встречи с милейшим и вежливейшим мистером Робертом Донованом…
К «Золотым куколкам» подъезжаем уже далеко за полночь. По дороге успеваю перезвонить в морг и выслушать краткий доклад Дэнни. Ножевое в область сердца, несомненно умышленное… Собственно, что и требовалось доказать… Твою мать!
– Со мной пойдешь? – на всякий случай интересуюсь я у Бланки, хотя ответ мне заранее известен.
Не пойдет. Еще один пробел в подготовке нашего стажера. В Академии учат почти всему, но исключительно в теории. А вот задавать разные (в том числе и весьма непростые и неприятные порой) вопросы близким погибших – это самая что ни на есть практика. И пока у нашего Хави с этим проблема. Он, в отличие от меня, или того же Дэнни Чена, еще не успел стать отстраненным циником. И находиться рядом с людьми, потерявшими родственников или друзей, ему пока очень тяжело. Слишком сильно на него чужое горе давит. Ну, я и не гоню лошадей – привыкнет понемногу. Уже привыкает, просто сегодняшний случай для нас обоих слишком личный.
Понимающе кивнув на отрицательный жест Хавьера, выбираюсь из «патрульки».
– Головой по сторонам крутить не забывай, мало ли…
И это не пустые слова. Смена наша не закончилась еще, субботняя, впрочем, нет, скорее уже воскресная ночь в самом разгаре.
– Понял, – хмурит брови напарник.
В «Куколках» с моего последнего посещения ничего не поменялось: невысокие подиумы с хромированными шестами-пилонами, на которых крутятся, заводя зрителей, исполнительницы «экзотических танцев», толпа пьяных и восторженно ревущих мужиков вокруг… Длинная полированная барная стойка, внушительных размеров батарея разнообразного спиртного на полках позади нее. И Вики, стоящая за стойкой возле пивных кранов. Музыка, гвалт, пьяные вопли и свист, перемигивание стробоскопов. Нормальная для подобного рода заведений рабочая обстановка…
