— О как. — Элисон о чем-то задумалась. — Заходи ко мне в магазин. В понедельник. Зайдешь, я подберу тебе что-нибудь без цветочков. С глубоким вырезом, если хочешь. И короткой юбкой. На свой вкус. А потом можешь заняться прической. Лили, да стоит ли оглядываться на мужиков, мало ли что кому из них нравится. Делай, что хочешь!
Лили улыбнулась. Может быть.
— Надо чем-то заесть, — ответила Элисон, достала печенье и чипсы и высыпала их на тарелку.
Лили огляделась вокруг. Кухня была выкрашена в теплый кремовый цвет. Самая настоящая деревенская кухня, но чистая и аккуратная, везде порядок. В отличие от их кухни, заставленной горшками с пряностями и банками травяных чаев, с детскими рисунками на холодильнике, музыкальными подвесками и разноцветными подушками.
У Элисон здесь уютно, но без особых изысков. Она не пыталась что-то заявить миру о себе и своем образе жизни, обставляя дом.
На стене висели фотографии. Элисон и Холли, в основном недавние. За исключением фото эмбриона с УЗИ-обследования.
— У Дэвида целый альбом таких, с нашими близнецами, — сказала Лили, указывая на рамку. — Фото УЗИ. Браслеты из роддома. Локоны первых волос. Знаешь, я одно время чувствовала себя дико виноватой: когда они родились, мне все это было совершенно безразлично, но потом поняла, что это послеродовая депрессия. Самая настоящая депрессия, в полный рост. Сначала сложная беременность, преэклампсия, потом все планы родов и кормления полетели к чертям. Я просто не выдерживала, в этом все дело.
— У тебя была депрессия, а Дэвид альбомчики клеил?
Лили покраснела.
— Пожалуй, я даже благодарна ему за это. По крайней мере останется на память. А ты делала альбом для Холли?
Элисон посмотрела на фото в рамке. На ее лице проступила скорбь.
— Нет, — сказала она.
— Ну, что ж. Зато УЗИ ее на видном месте.
— Это не Холли, — ответила Элисон. Ее голос звучал странно, словно вдруг запершило в горле.
Лили не знала, что сказать.
— Это Роза.
Элисон взяла бокал и отпила. На груди и на лице появились яркие красные пятна.
— Извини, — сказала Лили. — Не знала, что у тебя был еще ребенок. Она… с ней что-то случилось?
Элисон внимательно разглядывала стойку между ними.
— Она не мой ребенок. Это Холли.
Лили изумленно молчала.
— Холли забеременела в четырнадцать лет. С каким-то мальчишкой. Она даже не понимала еще, что такое секс. Или понимала, но не думала, что возможны последствия. Скорее всего, ей просто хотелось быть как все. Потому что на самом деле Холли лесбиянка. Когда она объявила, что ей нравятся девочки, я, как ни смешно, заволновалась только об одном: а как же дети? Волновалась, что ей будет по жизни трудно. Пожалуй, сейчас времена другие, наверное, проще, чем раньше, но я все равно переживаю. В общем, надо мне было быть с ней внимательнее. А я… Господи! Как она тогда перепугалась. Вот мне урок на всю жизнь. Никогда больше такого не допущу. Никогда! Чего бы это ни стоило.
В ее голосе звучало столько боли, что Лили затаила дыхание.
— Она оставила ее в роддоме? — спросила она.
Элисон покачала головой.
— Мы держали все в тайне, сколько могли. Это УЗИ на двадцать четвертой неделе. Ей хотелось узнать, мальчик будет или девочка. Уже имена выбрала. Но…
— Выкидыш, — сказала Лили. — Бедный, несчастный ребенок. В таком возрасте все это пережить.
Элисон тихо заплакала.
— Нет, не выкидыш.
Лили прижала руку к груди. У нее сильно забилось сердце. Она потянулась через стойку и взяла Элисон за руку.
— У меня столько… так это наболело, — сказала Элисон. — Хочется выговориться. Даже нужно. Но Холли не хочет. Прости, Лили. Это вовсе не потому, что мне хочется держать интригу.
Лили покачала головой.
— Господи, да конечно. Не извиняйся. Мы же едва знакомы, Элисон, ты не обязана мне ничего рассказывать. Но если захочешь, я всегда готова поговорить. Если ты сама решишь. Боже мой, как верно ты заметила сегодня. У нас у всех проблемы. Иногда полезно напоминать себе об этом, что мы не одни такие.
Элисон кивнула. Она вытерла слезы и смотрела на свой бокал.
— Я пойду, — сказала Лили. — Ты звони. Днем или ночью, я всегда найду время, хорошо? Обещай, что не постесняешься!
Элисон сжала руку Лили.
— Я уже пыталась раньше кое-кому довериться. Оливии. Ничего хорошего из этого не вышло, но с тобой, думаю, может быть иначе.
— Только не сравнивай меня с Оливией.
Женщины посмотрели друг на друга.
Обе неуверенно улыбнулись.
Как знать, может, этот кризис в итоге разрешится?
Крисси
№5
Они обнаружили Кэма под одеялом, где он смотрел на планшете фильм ужасов.
— Кэм, дружище. Разве тебе разрешали? — Мэтт забрал у сына планшет. — Господи боже, что это такое? «Очищенные»! Слышала о таком, Крисси?
Крисси покачала головой: на 7-дюймовом экране мужчина зверски кромсал ножом женщину.
Оба чувствовали себя виноватыми, потому что бросили сына одного на целый день. Все оказалось еще хуже, чем они опасались.
— Боже мой, — сказала она, переводя взгляд с экрана на одиннадцатилетнего сына. — Кэм, как ты это нашел? Я же поставила на Netflix ограничения.
Сейчас их разговор внизу отступил на второй план. У Крисси и Мэтта есть сын, и, пока они выясняют отношения, он сидит в своей комнате и смотрит фильм 18+, от которого и большинство взрослых будут мучить кошмары.
Кэм смущенно смотрел на них обоих.
— Ты только мне поставила ограничения, — сказал он. — А у тебя их нет.
— Да, черт возьми. Зачем ты только купил ему эту хреновину, Мэтт, это безумие!
— Я не покупал, — сказал Мэтт.
Крисси покачала головой и выключила планшет. Она едва слышала мужа из-за истошных воплей.
Раз Кэм смотрит такие вещи, что ж, по крайней мере, понятно, откуда эта страсть убивать птиц. Это надо немедленно прекращать.
Крисси стало лучше. Она давно не чувствовала себя так хорошо. С каждым принятым решением возвращалось немного уверенности в себе.
После разговора с Мэттом она приняла душ. Потом выпила чаю с тостом, который он ей приготовил. Пока она ела, он отправил на работу письмо, предупредил, что возьмет несколько дней отгулов на следующей неделе.
Они решили не торопиться. Больше разговаривать, подыскать психотерапевта. Надо начинать искать дом. Переезжать отсюда, другого выхода нет. Но момент подходящий, их дом опять начал расти в цене. Можно продать его и переехать куда-нибудь в пригород Дублина, и еще останутся деньги, плюс ипотека поменьше.
