Сильвия не знала, что ей сказать.
Подобные разговоры сбивали ее с толку. Ей очень хотелось просто сидеть и молчать, наблюдая за тем, что происходит вокруг. Она взглянула на сэра Роберта, который, откинувшись назад, сидел во главе стола и с внимательным видом слушал длинную историю, которую вкладывала в его уши герцогиня. Она перевела взгляд на других женщин, на их обнаженные плечи, сверкающие бриллиантами, подрагивающие эгретки в их высоких прическах, пальцы, украшенные дорогими кольцами. Они казались нереальными, похожими на оживших кукол, которые сошли со страниц иллюстрированной книжки. Джентльмены, сидящие рядом с ними, в белоснежных манишках с высокими воротниками, были такими элегантными и представительными, что Сильвия ничего подобного, и представить себе не могла. Они совершенно отличались от тех немногих мужчин, которых она знала до сих пор: от дяди Октавиуса, доктора Доусона, торговцев, встречающихся на улицах Пулбрука. На нее произвело впечатление то, как изысканно они изъяснялись, как неспешно журчали их голоса. Она чувствовала стеснение и в то же время возбуждение, когда время от времени кто-то из них бросал на нее пристальный взгляд, в котором нельзя было не прочесть восхищения. Стол сам по себе тоже был достоин внимания. Безупречно белая скатерть и салфетки из дамаста, тяжелые серебряные канделябры со свечами, огромное блюдо с фруктами из теплицы и живописный, искусно составленный букет из живых цветов – все это являло собой образец совершенства, за этим чувствовалась рука настоящего знатока своего дела. И угощения тоже состояли из блюд, неизвестных Сильвии. Здесь были такие деликатесы, которых она не только раньше не пробовала, но о которых даже и не знала: перепела, гусиная печенка, трюфели, каштаны в сахарной глазури. Кругом было так много всего, что хотелось попробовать и рассмотреть, но все время приходилось помнить, что рядом соседи, что их нужно слушать, отвечать на их вопросы, стараясь делать это как можно достойнее.
Справа от нее сидел пожилой мужчина, оказавшийся большим любителем охоты и одновременно страшным занудой. Как только Сильвия оборачивалась к нему, он начинал какую-нибудь длинную, нескончаемую историю из своего охотничьего опыта, что для нее, человека очень далекого от подобного рода утех, было совершеннейшей пыткой.
– Вы должны попросить сэра Роберта, чтобы он взял вас на охоту, – в конце концов, сказал он. – Наши места, конечно, не самые лучшие, но обещаю, вы сможете понаблюдать за настоящей травлей зверя. Такого вы нигде больше не увидите. Вот уж истинное удовольствие! Запомните, что я вам сказал!
Сильвия почувствовала, что больше не в силах все это слушать, поспешно поблагодарила пожилого джентльмена и, прежде чем он успел набрать в легкие воздуха, чтобы с новым энтузиазмом взяться за следующую тему, девушка уже отвечала на вопрос капитана Дэвидсона.
– Послушайте, а у вас есть хоть один выходной? – спросил он.
– Что вы имеете в виду? – поинтересовалась Сильвия простодушно.
– Ну, вы же не можете быть все время рядом с ребенком, – ответил капитан Дэвидсон, понижая голос. – Как насчет того, чтобы как-нибудь встретиться? Я знаю в этой местности все вокруг. Я бы мог подъехать на двуколке и покатать вас. Более того, через неделю или где-то около этого я смогу предложить вам кое-что еще более интересное. Я покупаю машину.
– Ой, как интересно. Я никогда даже не сидела внутри. На ней, наверное, так страшно ездить!
– Готов держать пари, вы так не будете говорить уже через пару месяцев, – сказал капитан Дэвидсон. – Предоставьте это мне. Я готов придумать план. Только это, конечно, между нами.
– Я… я не знаю. Я имею в виду… я ничего не обещаю, – проговорила Сильвия довольно растерянно.
В этот момент герцогиня встала из-за стола, намереваясь увести всех присутствующих дам из-за стола.
– Но только это между нами. Ни одна живая душа не должна знать, – тихо произнес капитан Дэвидсон, отходя в сторону и выпуская Сильвию из-за стола.
Герцогиня объявила, что она собирается сходить наверх и навестить леди Клементину.
– Скажите ей, что я тоже хотела бы ее видеть, – заявила еще одна величественная пожилая дама.
– Я передам Клементине вашу просьбу, – церемонно ответила герцогиня. – А уж, какое количество посетителей она сможет принять, будет зависеть от ее самочувствия. – Остальных дам препроводили на верхний этаж в одну из огромных спален, которая была предоставлена в их распоряжение. Тем временем Сильвия, воспользовавшись тем, что на нее никто не обращает внимания, проскользнула в свою комнату. Она взглянула на себя в зеркало и увидела, что ее глаза сияют, а на щеках горит румянец. Ей захотелось переменить прическу, но она не осмелилась задерживаться, так как боялась, что об этом, тут же станет известно леди Клементине.
Она незаметно прошла в комнату Люси. Девочка спала, сжимая слегка потертую куклу, которую она нашла за день до того. Сильвия подоткнула одеяло и прошла через всю детскую к камину, где сидела Нэнни, готовая в любой момент подойти к девочке, если та проснется.
– Ну что, нравится тебе? – спросила Нэнни, но тут же, не дождавшись ответа, воскликнула: – О Боже, мне на мгновение показалось, что передо мной ее покойная светлость. Это все из-за платья, я думаю. Это, то самое, о котором ты мне рассказывала?
– Да, это оно, – ответила Сильвия. – Вам нравится?
– Очень красивое, – сказала Нэнни. – У ее светлости всегда был отменный вкус. Тебе повезло, что оно тебе досталось.
– Да, мне очень повезло, – промолвила Сильвия, испытывая чувство облегчения оттого, что Нэнни не знает, как оно к ней попало.
– Ну, а как тебе на вечере? – спросила Нэнни.
– Страшновато, – призналась Сильвия. – Видите ли, я никогда раньше не бывала на таких мероприятиях.
– Ты снова пойдешь вниз?
– Леди Клементина сказала, что я могу там побыть, пока не начнутся танцы, а затем должна вернуться к себе. О Нэнни, как ты думаешь, могу я остаться хоть на один танец в том случае, если кто-нибудь меня пригласит?
– Ну, я думаю, что тебя уж обязательно пригласят, – сухо заметила Нэнни. – Ты можешь развлекаться, но помни, леди Клементина очень страшна в гневе.
– Я чувствую себя Золушкой, – с тоской в голосе произнесла Сильвия. – Но ей, по крайней мере, было разрешено пробыть на балу до двенадцати часов ночи.
– Не думаю, что ты придешь намного раньше, – с едва заметным укором произнесла Нэнни. – Но я останусь здесь, пока ты не вернешься. Мне не нравится оставлять Люси одну на этом этаже.
– Да, вы правы, ей не нужно оставаться одной, – поспешно согласилась Сильвия. Она чувствовала, что мягко, но настойчиво Нэнни пыталась пробудить в ней чувство долга. – Я совсем ненадолго, – сказала Сильвия, направляясь к двери. – Спасибо, Нэнни!
Когда она спустилась на нижний этаж, то увидела, что дамы уже покинули спальню и поднялись наверх. Сильвия еще раньше, вместе с Люси, осматривала комнату для балов, но тогда в ней не было света, а стулья и диваны были закрыты пыльными чехлами. Сейчас, с хрустальными люстрами, в которых сияли сотни свечей, с большим количеством украшений из цветов и папоротника, с расчехленной мягкой мебелью, обитой золоченой парчой, она была великолепна. Когда Сильвия вошла и посмотрела на танцующие пары, то в очередной раз подумала, что очарование Шелдон-Холла в большой степени достигалось благодаря тому, что в нем, по указанию леди Клементины, вместо современного газового освещения использовались свечи. Так было во всех комнатах, кроме спален и коридоров на верхних этажах. Сейчас при свете свечей каждая женщина казалась даже лучше, чем была на самом деле. За свой внешний вид Сильвия тоже не опасалась. Занятая своими мыслями, она и ахнуть не успела, как ее подхватил и закружил в стремительном танце капитан Дэвидсон.
