Этель на мгновение замолкла, чтобы перевести дыхание.
– Восьмичасовой поезд, – как эхо медленно повторила Сильвия. – Значит, он уехал.
– Да! Уехал! – продолжала Этель. – Карета была подана без четверти семь. Сэр Роберт ожидал ее на ступеньках крыльца, с часами в руках.
Сильвия ничего не сказала. Она чувствовала себя так, как будто чья-то тяжелая рука закрыла свет, оставив ее в полной беспомощности и одиночестве. Почему, почему он сбежал?
И все же, несмотря на горечь и чувство потери, она осознавала, что ее не покидает ощущение счастья, которое ничто не может затмить. Он поцеловал ее! Он держал ее в своих объятиях, и теперь она знала, что любит его! И что фактически любила его все это время. Было бессмысленно отрицать, что он пленил ее в тот самый момент, когда они увиделись впервые. И хотя сначала Сильвия испытывала к нему антипатию и даже злость оттого, с каким высокомерием, властностью и безразличием он относился к ней, она всегда знала, что он может быть совсем другим, и именно к нему такому она бессознательно стремилась, таким она его полюбила, таким был истинный Роберт Шелдон – тот, которого она знала, тот, чей взгляд становился мягче при виде ребенка, и в ком было достаточно человечности, чтобы любить и быть любимым маленькой девочкой. Что-то заставило его надеть маску и спрятать натуру, наделенную глубокими эмоциями и искренними порывами, за стеной холодной сдержанности. Горечь и резкость в его голосе, казалось, выдавали какую-то скрытую боль, от которой он никогда полностью не мог избавиться, а тем более забыть. Что заставило его так изменить свое отношение к жизни, преднамеренно сдерживать свои эмоции, подавлять любое малейшее проявление теплых человеческих чувств? Это Сильвия решила выяснить любым путем, потому что, пока она не узнает всей правды, ей не удастся помочь человеку, которого она любит.
Думая о любви к сэру Роберту, она раскраснелась, но это не была краска стыда. Теперь ей было известно, что он очень страдает, и поэтому у нее пропал какой-либо страх, и осталось только желание помочь ему, пойти на любые жертвы, пытаясь облегчить его муки.
Сильвия не переставала обо всем этом думать, и ей с трудом удавалось сосредоточиться, когда она кормила Люси за завтраком и после, когда проводила с ней простые занятия, которые обычно бывали после завтрака.
– Нет, Люси, это неправильный ответ. Подумай лучше, – сказала Сильвия и поймала себя на том, что вспоминает, как сэр Роберт заключил ее в объятия, и о том, какая боль была в его голосе… о прикосновении его губ…
– А сейчас правильно? – Люси дотронулась до ее руки, и девушка, вздрогнув, очнулась от своих потаенных мыслей.
– Прости, дорогая, что ты сказала?
– Я сказала, девять умножить на три будет восемнадцать, – сказала Люси удрученным голосом. – Ты на меня злишься сегодня?
– Нет, конечно же, не злюсь, мой котеночек. – Сильвия нагнулась и, обняв девочку, привлекла ее к себе. – Я никогда не злюсь на тебя, ты же знаешь. Просто я как-то странно чувствую себя. Знаешь что, давай-ка сходим на свежий воздух. Думаю, что нам обеим он не помешает.
– О, это было бы здорово! – воскликнула Люси, отбросив в сторону свои учебники и моментально вскочив на ноги. – Смотри, Уэйси! Солнышко светит! Давай спустимся в парк и попробуем накормить оленей. Вчера мне почти удалось накормить одного с руки. Быстрее, Уэйси! Ну, быстрее!
Люси принялась кружиться по комнате. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь оконное стекло, осветили ее рыжую головку, и казалось, что вокруг нее сияет нимб. Сильвия почувствовала, как ее сердце сжалось при мысли о еще одном человеке, у которого были точно такие же рыжие волосы и у которого были такие же темные глаза – те глаза, что смотрели на нее прошлой ночью властно и притягательно.
– Я иду, Люси, – сказала она поспешно, как будто пыталась отогнать от себя подобные мысли. – Давай-ка я надену тебе пальто и шляпку, а затем нам надо сходить пожелать доброго утра твоей бабушке.
– Я не хочу, – надула губки Люси.
– Нет, дорогая, мы это обязательно сделаем. Не забывай, она ведь не может выходить на солнышко, как ты. Ты должна постараться запомнить это и жалеть ее.
– У меня почему-то не получается жалеть бабушку, – задумчиво сказала Люси, склонив головку немного набок. Хотя Сильвия была полностью согласна с тем, что сказала Люси, но она почувствовала, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы обсуждать подобные мысли. Вместо этого она побыстрее застегнула ей пальто, помогла натянуть перчатки так, чтобы каждый пальчик попал в нужное место. Когда девочка была готова, Сильвия достала свое пальто, шляпу и самые теплые ботинки.
– Но мы не будем у нее долго оставаться, хорошо? – шепотом произнесла Люси, когда они спускались по лестнице.
– Нет, если это будет зависеть от меня, – ответила Сильвия, чувствуя, что меньше всего ей сейчас хотелось вести продолжительную беседу с леди Клементиной. Они постучали в дверь, и пару секунд спустя уже стояли рядом с кроватью хозяйки.
– Ты сегодня рано, Люси.
– Да, бабушка. Мисс Уэйс решила, что нам не помешает немного свежего воздуха, – чистым голосом ответила Люси. – Мы обе какие-то рассеянные.
– В самом деле? – Леди Клементина пристально взглянула на Сильвию. – Может быть, вас переутомили вчерашние развлечения, мисс Уэйс?
– Вовсе нет, – тихо произнесла Сильвия.
– А вам понравился вечер? – спросила леди Клементина.
– Да, очень, благодарю вас, – ответила девушка.
У нее было ощущение, что леди Клементина пытается выудить что-то важное для себя, как она это обычно делала, задавая вопросы один за другим. При свете яркого солнца она выглядела необыкновенно старой и дряхлой, и совершенно неожиданно для себя Сильвии стало, искренне жаль ее. Девушке показалось, что она была взволнована и обеспокоена, и причиной тому явно стал неожиданный отъезд сэра Роберта. «В конце концов», – подумала Сильвия, – она ведь просто старая женщина и очень боится потерять единственное, что у нее осталось, – власть». И от чувства неожиданной симпатии к леди Клементине Сильвия заговорила, не дождавшись вопроса.
– Я бы хотела поблагодарить вас за то, что вы позволили мне вчера вечером присутствовать на званом ужине. Для меня это были незабываемые впечатления.
– Хм… – Казалось, что леди Клементина пришла в легкое замешательство оттого, что не ожидала благодарности, но спустя несколько мгновений она резко спросила: – Почему вы не пришли ко мне перед ужином, как я вам велела?
– Простите, – промолвила Сильвия. – Я забыла.
– Может быть, и так, – задумчиво произнесла леди Клементина, не сводя глаз с девушки. – Герцогиня сообщила мне, что вы произвели настоящую сенсацию в своем розово-лиловом платье.
– Очень мило с ее стороны сказать такое, но думаю, что она очень преувеличила, – тихо заметила Сильвия.
