– Да, она сказала мне о Люси… Как она убежала искать… меня и что вы… нашли ее у Черного камня.
– Я до сих пор не могу понять, как ей удалось добраться туда одной.
– Наверное, мы все можем достичь невозможного, когда очень захотим.
Сэр Роберт бросил на Сильвию быстрый взгляд, затем взял со стола чайную ложку и стал рассматривать ее так внимательно, как будто впервые увидел.
– Мисс Уэйс, я должен попросить у вас прощения. Я хочу, чтобы вы поверили, что я ужасно сожалею о том, что произошло в ночь перед тем, как вы покинули мой дом.
Когда он произнес эти слова, лицо Сильвии залилось пунцовой краской. Все ее тело охватила мелкая дрожь, а руки стали сами по себе судорожно перебирать складки платья.
– Я не пытаюсь оправдываться, – продолжил он. – Это было бы бессмысленно. Но очень хочу, чтобы вы знали, что в тот момент я вел себя так исключительно по недоразумению. Я не представлял, что вы встретились со своей сестрой совсем недавно и что вы не виделись столько лет.
– Кто вам об этом сказал?
– Ваша сестра.
– И… что же случилось с Ромолой?
Сэр Роберт мрачновато улыбнулся.
– Она покинула Шелдон-Холл на следующий день после вас.
– Но, куда же она поехала?
– Назад, в Лондон.
– Но кто… Я имею в виду… как…
Сэр Роберт наклонился вперед.
– Мисс Уэйс, могу я быть с вами откровенным? Ваша сестра рассказала мне всю правду перед тем, как уехать. По моему настоянию. А затем… затем она возвратилась к той жизни, к которой принадлежала. Она пообещала, что никогда больше не сделает ни единой попытки вмешиваться в вашу жизнь, если вы, конечно, сами не захотите ее видеть. Только вы можете сделать первый шаг навстречу ей.
– Она пообещала? Ромола пообещала такое? Но почему?
Губы сэра Роберта напряглись:
– Простите за откровенность – потому что она получила то, чего хотела.
– Вы ей… заплатили? Чтобы она вам пообещала?
– Ваша сестра очень нуждалась.
Сильвия закрыла лицо руками.
– Простите, – прошептала она.
Ей показалось, что всю ее гордость, до единой капельки, только что втоптали в грязь. Что она могла сказать, узнав о том, что Ромола приняла деньги от сэра Роберта, что торговалась с ним и заключила договор, который касался ее лично. Это уже произошло, и произошло без ее ведома. У нее никто ни о чем не спросил, и теперь ей оставалось только умереть от стыда и ужаса за содеянное.
– Надеюсь, вы не будете очень расстраиваться по этому поводу, – произнес сэр Роберт. – Ваша сестра была очень удовлетворена.
– Полагаю, вы понимаете, что я не испытываю восторга от такой сделки? – спросила Сильвия, взглянув сэру Роберту прямо в глаза. В ее голосе прозвучала стальная нотка.
– В самом деле? – спросил он, но неожиданно его голос изменился и потеплел. – Конечно, ведь вы такие разные.
Сильвия, не выдержав его взгляда, опустила глаза.
– Не знаю, что сказать, – пробормотала она.
– Прошу вас, не переживайте. Пусть все будет так, как есть. Вашей сестре голодать не придется.
– Но почему вы так поступили? Почему? – воскликнула Сильвия, но тут же, пожалела, что спросила об этом, потому что увидела ответ в глазах сэра Роберта. В них вдруг появилось такое неистовое выражение, что она вынуждена была отвести взгляд, чувствуя, как внезапно наступившая тишина стала накаляться и пульсировать. На мгновение она ощутила, как что-то неуловимое и очень нежное объединило их. Затем его голос резко и грубо нарушил молчание.
– Мне нечего добавить по этому вопросу, мисс Уэйс, и я бы хотел сейчас поговорить с вами совсем о другом. О себе и о вашем возвращении в Шелдон-Холл. Я не ищу оправданий. Того, что было, не исправить. Я могу только пообещать, что ничего подобного не повторится. Если вы будете ухаживать за моим ребенком, если с вашей помощью Люси выздоровеет, то я буду глубоко благодарен вам и продемонстрирую свою признательность тем, что постараюсь, как можно меньше навязывать вам свое присутствие и никогда не буду беспокоить вас. Вы меня понимаете?
– Понимаю.
Не успела Сильвия опомниться, как сэр Роберт уже встал с кресла. Она поняла, что разговор окончен. Он сказал ей все, что хотел сказать, и теперь желал показать, что она свободна. Она посмотрела на него, и ей показалось, что в этот момент его лицо изменилось. Оно уже не было больше суровым и надменным. На нем застыло выражение страдания. Сильвия хотела заговорить, но слова замерли на ее губах. Она покорно поднялась, выполнив то, что от нее ожидалось.
– Покойной ночи, сэр Роберт.
Она не протянула руку, а он, казалось, даже не заметил этого.
– Покойной ночи, мисс Уэйс. Мы прибудем в Миклдон завтра утром около восьми.
– Благодарю вас.
Сильвия вышла в дверь, которую сэр Роберт придержал для нее. Проходя, она ощутила его близость и даже задела плечом его фрак. А затем дверь закрылась и разъединила их. Сильвия осталась одна в коридоре.
Глава 20
– Уэйси! Какой прекрасный день! Давай поднимемся к Черному камню.
Услышав эти слова, Сильвия с удивлением посмотрела на Люси, но затем улыбнулась.
– Ты действительно хочешь сходить туда?
– Да! А почему бы нет?
Теперь уже удивление прозвучало в голосе Люси, и Сильвия отвернулась в сторону, чтобы ребенок не смог увидеть выражение ее лица. Значит, Люси уже успела все забыть! Но на самом деле это совсем неудивительно, ведь детская память такая короткая! И все же было трудно поверить, что, то несчастье, то горе, которое она перенесла, так быстро стерлось из ее памяти. Ведь Люси была так несчастна, испытав острую, невыносимую боль, которую могут почувствовать только дети, когда неожиданно, без всяких объяснений с ними происходят вещи, которые меняют весь их маленький мир и делают их такими беззащитными, жалкими и одинокими.
Как часто после возвращения в Шелдон-Холл Сильвия упрекала себя за то, что не подумала заранее о том, как ее исчезновение могло подействовать на Люси. Пока она не увидела, в какое жалкое подобие той, прежней, Люси превратилась девочка в результате болезни, она понятия не имела, что ребенок может любить с такой глубиной и самоотверженностью.
Люси была худой и изможденной, но что еще хуже, у нее были не в порядке нервы. В течение первой недели она почти не отпускала Сильвию от кровати и плакала, когда девушка отлучалась даже на минутку. Своим тоненьким голоском она звала гувернантку день и ночь.
Сначала казалось, что никакой надежды на ее выздоровление не осталось. Она была такой больной, такой обессилевшей, что в любой момент, проскользнув, как вода сквозь пальцы, могла уйти от них навсегда. Но затем, когда девочка постепенно не только узнала, что Сильвия вернулась, но и удостоверилась в этом, произошло изменение.
