Еще одним объективным параметром оказалось то, что в 2014 году по количеству упоминаний в апреле 2014 года «Правый сектор» вышел на второе место, немного уступив российской партии власти: Единая Россия — 19 050, Правый сектор — 18 895 ([11], о языке вражды см. также [12–14]). При этом интересно, что Россия сделала настолько детальное исследование информации Правого сектора и его сторонников в интернете, что это даже трудно представить [15–16]. Кстати, один из выводов таков: «Всего активистов и сочувствующих обнаружено чуть меньше 750 тысяч профилей. Напомню, что в группе состоит около 400 тысяч. Откуда же взялась еще аудитория? Все просто — примерно 200 других пабликов также размещали у себя материалы „Правого сектора”, увеличивая охват „материнской” группы. Если сравнить в относительных величинах (с учетом разницы в размерах населения России и Украины) количество сторонников „Правого сектора” примерно в 20 раз больше количества сторонников Навального или митинговавших на Болотной площади. Из 400 тысяч подписчиков паблика из Украины — 373 тысяч, из России — 6,8 тысячи. США — 4,5 тысячи, Беларусь — 2,2 тысячи, Польша — 1,3 тысячи, Канада — 500, Германия — 600 и Великобритания 300 человек. Сторонники „Правого сектора” из России относительно равномерно распределены по городам — в Москве 2, 5 тысячи, в Санкт-Петербурге 900 человек, далее — по убывающей». Как видим, возможности интернета по отслеживаю популярности «врагов» почти безграничны.
Это подтверждают и слова А. Шандры: «Россия искала слабые места Украины, по которым можно ударить. Сурков это делал с помощью российских аналитических центров, которые круглосуточно мониторят то, что происходит в Украине. Они следят за всеми нюансами политической жизни, выслеживая то, за что можно ухватиться. Меня удивило то, что в Москве могут иногда знать здешнюю ситуацию лучше самих украинцев» [17]. Эти слова она сказала на презентации украинского варианта книги Surkov Leak ([18], см. более полный английский вариант [19]). В книге собрана переписка Суркова, полученная в результате взлома его почты. Здесь, кстати, говорится: «Российская деятельность в Украине переосмыслением „активных мероприятий”, формы политической войны, возникшей в Советском Союзе. Стратегия этих активных мероприятий близко связана с понятием, известным как „рефлексивный контроль”, советской сверхсекретной техникой манипулирования оппонентом, чтобы заставить его принимать решения, ведущие к его поражению. Для этого Кремль провел кропотливые исследования тонкостей украинской ежедневной жизни, чтобы понимать украинскую модель мира и найти уязвимости, которые можно использовать. Затем, задействовав медиа, фронтменов, провокаторов и оплаченные митинги, создавалась виртуальная реальность, создаваемая для того, чтобы заставить Украину принимать решения в пользу российских целей».
Хотя всесильность рефлексивного контроля здесь несколько преувеличена, все же общая направленность работы передана правильно.
И еще одно важное замечание Шандры, проливающее свет на информационные интервенции: «Меня заинтересовало то, что Кремль считает, как будто ему в Украине открыто все. Все планы просто ограничивались ценником. Например, для полноценной PR-кампании на протяжении одного месяца в ценнике стояло 400–450 тысяч долларов. Исходя из этого, Суркову предлагали создавать собственные СМИ и каналы. Рассматривались варианты создания альтернативных СМИ с нуля или „перехват существующих”. Вероятно, издания „Корреспондент” и „Украинский Медиа Холдинг” (UMH) были использованы для продвижения пророссийских месседжей».
Однотипная работа ведется и в российском информационном пространстве: с июля 2014-го до декабря 2017-го треть новостей на трех основных российских телеканалах рассказывали об Украине, причем 90 % из них были негативными [20]. Так что и новости, и политические ток-шоу шли абсолютно в одном русле, что и обеспечивали видимые бойцы невидимого информационного фронта.
Все это также можно рассматривать как «оживление» старых разработок КГБ СССР. Ю. Безменов, агент КГБ, работавший в АПН и сбежавший на Запад, выделяет четыре этапа такой подрывной деятельности:
1. Деморализация (15–20 лет).
2. Дестабилизация (от 2 до 5 лет).
3. Организация кризиса и управление им (от 2 до 6 месяцев). Возможные варианты дальнейших действий: гражданская война, интервенция.
4. «Нормализация», в т. ч. ликвидация ключевых организаторов и исполнителей акций, осуществленных на первых трех этапах [21].
К этому можно добавить, что это сроки 1980-х годов, когда он ушел на Запад, сегодня с помощью соцмедиа все это произойдет намного быстрее. Кстати, в эти этапы укладывается как проект перестройка, так и проект ГКЧП. И в том, и в другом случае ключевые организаторы каждого этапа тоже уходили в сторону, а на их место приходили другие. В своей лекции он прямо говорит американцам: наша цель — ваши умы [22]. Интересно, что практически эти же методы были задействованы при обработке населения ольгинскими троллями во время американских президентских выборов 2016 года. Они точно так были направлены на создание раздора и поляризации в обществе.
И это же говорит В. Соловьев в выступлении в Совете Федерации: «Здесь я употреблю слово „патриот”, которое у многих в нашей стране вызывает странную реакцию. Нам тут же начинают цитировать, что „патриотизм — последнее прибежище негодяя”, даже не понимая смысла этой фразы, которая обозначает, что через любовь к родине даже у негодяя есть возможность возрождения как человека. Невозможно себе представить американского политика, который не был бы патриотом. И никому в голову не придет, что это плохо, так же смешно, как гордиться тем, что ты патриот. Это естественное чувство нормального человека — как любовь к своей матери. Но угрозы нас ждут именно здесь. Главное поле сражений — это души людей» [23].
Вернувшись к Соловьеву, следует вспомнить из его биографии и то, что он работал в Комитете молодежных организаций вместе с Д. Рогозиным [24]. А про Рогозина очень четко пишут о его связи с КГБ: «Д. Рогозин также признал, что после окончания МГУ, когда он работал в Комитете молодежных организаций, ему довелось тесно сотрудничать с представителями спецслужб, однако в официальной биографии Д. Рогозина КГБ не упоминается. Несмотря на это, свидетели утверждают, что уже в самом начале карьеры многие считали, что нынешний заместитель главы правительства работает «под прикрытием». Многие доступные факты биографии, как упоминалось, такие подозрения только усиливают» [25].
Тем более после этого Комитета Соловьев вдруг оказывается в США. Кстати, у них очень похожие биографии с Рогозиным. Средние школы — элитные московские с усиленным изучением иностранного языка. Оба очень продвинуты в спорте, чуть ли не профессионально.
И есть «нюанс» в биографии Рогозина, который тоже можно проецировать и на Соловьева: «Еще в 1986 году Дмитрий Рогозин поступает на работу в Комитет молодежных организаций СССР (КМО СССР) — советской псевдообщественной (а на деле, конечно, подконтрольной КГБ и КПСС) организации, формальными целями которой были развитие и укрепление дружбы, сотрудничества и взаимопонимания советских молодежных организаций с зарубежными региональными и международными организациями. Комитет молодежных организаций СССР был органичной частью советской системы государственной власти, а его функционеры в дальнейшем успешно продвигались по служебной лестнице советской номенклатуры» [26].
