В любом случае сильная виртуальность, несомненно, не помешала, а помогла избранию. Пропаганда, хоть назови ее информационными операциями или операциями влияния, все равно состоит в продвижении своей виртуальности в ущерб чужой. Она может быть более мощной художественно, более мощной психологически, более мощной по объемам тиражирования, в результате «заглушая» конкурентную виртуальность, а иногда и реальность.
Чисто виртуальный сериал «Игра престолов», например, учит нас восприятию реальной войны. Военные пишут: «Ни одна из этих истин не заключается в том, что войны могут прекратиться, но на самом деле они не заканчиваются. Оставить позади войну, любую войну — это эмоциональный поток, который большинство изо всех сил пытается забыть. Некоторые чувства хороши, большинство плохи, некоторые принимаются, большинство разочаровывает. Общее состоит в том, что они не уходят» [19].
Возвращаясь к цензуре и КГБ, почти бесконечная тема, вспомним еще две фамилии:
• детского писателя А. Тимофеевского: «Я был первым свидетелем по „делу Гинзбурга”. Причем меня отправили в КГБ из приемной Екатерины Фурцевой, тогдашнего министра культуры. В то время я был главным редактором киностудии „Таджикфильм”. Фурцева кроме всего прочего входила в семерку членов президиума ЦК и, как министр культуры, устраивала „кустовые” совещания. Редакторы и режиссеры из студий Казахстана и Средней Азии были приглашены к ней. Я сидел за круглым столом и видел Фурцеву, как вас. Слышу, Екатерина Алексеевна говорит нашему режиссеру Борису Кимягарову: „А фильмы кто за вас снимать будет? Пушкин, что ли? Слава богу, он умер”. Я по студенческой привычке записываю это все в тетрадочку. Потом выхожу в приемную, подходит маленький, плюгавенький человек и спрашивает: „Вы не знаете, кто здесь Тимофеевский?” — „Это я”. — „Вами интересуются в Комитете”. Я думаю: „Надо же! Не успел я побывать у Фурцевой… Наверное, меня в Госкино приглашают, хотят должность на „Мосфильме” дать». А тот продолжает: „Вас приглашают в Комитет госбезопасности”. И прямо от Фурцевой я с этим сопровождающим отправился в большой дом. Потом, уже в наше время, я подумал, что, возможно, я был пешкой в подковерной борьбе между ЦК и КГБ. Зачем меня надо брать у Фурцевой? Для чего? Меня могли взять на улице, у мамы, где я остановился, или в аэропорту. Но они приперлись к Фурцевой. История с КГБ у меня долго продолжалась. В Москве, потом в Таджикистане и снова в Москве. Все это длилось несколько лет. Председателем КГБ в Таджикистане был Семен Цвигун, который потом стал заместителем Юрия Андропова. Он сказал, что никогда имени Тимофеевского и его стихов народ не узнает. Поэтому мои стихи вышли, только когда закончилась советская власть, на переломе веков» [20];
• и Ю. Алешковского, песню которого «Товарищ Сталин, вы большой ученый» знали все, а он на тот момент был никем [21]. Он отсидел четыре года не за политику, а по пьяни — угнал машину секретаря Приморского крайкома ВКП(б).
С. Лапин как проводник партии в Гостелерадио строил виртуальную картинку нашей жизни, которая не имела ничего общего с действительностью. Можно привести такие примеры управляемого сверху виртуального мира, взятые из книги Ф. Раззакова [22]:
• «Антисемитизм Лапина был вызван скорее не его личными пристрастиями, а большой политикой. После того как отношения СССР и Израиля оказались еще более испорченными, „еврейская проблема" в СССР обострилась. Власти стали предпринимать определенные шаги к тому, чтобы сократить число евреев в идеологических учреждениях вроде того же Гостелерадио. Кого-то из них уволили, кого-то перевели на низшие должности (всего на ЦТ было сокращено полторы тысячи работников, были сменены все главные редакторы). Досталось и артистам-евреям, коих тоже было достаточно много. Например, сразу после воцарения Лапина в Гостелерадио с „голубых экранов" постепенно исчезли эстрадные артисты еврейской национальности: Майя Кристалинская, Вадим Мулерман, Аида Ведищева, Нина Бродская, Лариса Мондрус и др. Остался лишь Иосиф Кобзон, поскольку в его репертуаре всегда было много гражданственно-патриотических песен (остальные его коллеги-соплеменники исполнять подобные произведения считали ниже своего достоинства). На смену исчезнувшим с экрана пришла целая плеяда артистов из союзных республик: София Ротару (Украина), Роза Рымбаева (Казахстан), Надежда Чепрага (Молдавия), Евгений Мартынов и Лев Лещенко (РСФСР), Як Йола (Эстония), ансамбль „Ялла" (Узбекистан) и др.»;
• известная телеведущая С. Жильцова вспоминала о запрете КВН: «Одесситы для игры отрастили усы и длинные волосы. А в то время на ТВ делать это было нельзя. Категорически. Как тогда говорили, если бы на ТВ пришли Маркс, Энгельс и Ленин, в эфир бы их не пустили. Лапин посмотрел и скомандовал: усы и бороды сбрить. А одесситы не захотели. И КВН закрыли. Но это был повод. А причина — все-таки слишком острой была передача, слишком свободной…»;
• о контроле со стороны КГБ: «Если приглядеться к тем кадрам, которые с началом горбачевской перестройки влились в телевизионную среду и очень скоро выбились в „звезды", то вырисовывается весьма интересная картина. Оказывается, многие из этих „звезд" могли иметь тесные контакты с КГБ. Например, с иновещания, которое всегда находилось под плотным „колпаком" госбезопасности, на ТВ пришли Владимир Познер, Александр Любимов (если отец первого всего лишь подозревался в сотрудничестве с КГБ, то родитель второго являлся настоящим разведчиком-нелегалом, работавшим в странах Западной Европы), Евгений Киселев (в ельцинские годы в СМИ будет растиражировано личное дело агента КГБ Киселева, скрывавшегося под псевдонимом Алексеев) и т. д. Все эти факты наглядно подтверждают версию о том, что КГБ руководил перестройкой и активно внедрял своих людей во многие сферы общества, в том числе и в масс-медиа. Что из этого вышло, мы теперь знаем — СССР развалился. Судя по всему, не случайно, а в результате целенаправленных действий той группировки в КГБ, которая принадлежала к западникам»;
• о статье Нине Андреевой: «Эта статья обсуждалась на самом Политбюро и большинством собравшихся была осуждена. То есть Лигачев фактически проиграл дуэль Яковлеву. С этого момента берет свое начало и массированное наступление либералов на державников по всем направлениям, в том числе и на идеологическом. Вот почему тогда сорвалось закрытие „Взгляда" и удаление его ведущих с ЦТ (они сидели без работы всего два месяца): помог все тот же Яковлев, заручившийся поддержкой западников как в ЦК, так и в КГБ. Отметим, что последний с самого начала держал „Взгляд" под „колпаком", имея там своих внештатных агентов, а короче — стукачей. Как чуть позже расскажет «взглядовец» Владимир Мукусев: „В пору своего депутатства (в начале 90-х. — Ф. Р.) я имел возможность ознакомиться со своим делом на Лубянке и знаю масштаб стукачества в то время. Мне известны фамилии стукачей, в том числе и во „Взгляде”…».
Как видим, телевидение создавало специальный виртуальный и информационный «аквариум», который лишь отдаленно напоминал реальное море.
Виртуальное может принимать любые формы. Именно поэтому виртуальный продукт является наиболее интересным для идеологии и пропаганды. К тому же вся массовая культура по определению делается на базе любви к ней зрителя или читателя. Так что внимание такому продукту всегда будет обеспеченным.
