• о будущем: «Агентура всегда была и останется орудием спецслужб. А самой первой известной вербовкой была вербовка Иуды» [3].
Иногда называют самые известные имена завербованных КГБ, что вряд ли может быть правдой, например, такие: Гурченко, Плисецкая и Высоцкий [4]. По Высоцкому был даже судебный процесс, который доказал обратное, и книгу про суперагента приказал изъять [5].
М. Крыжановский, один из соавторов этой книги, в свое время работавший в КГБ, подчеркивает, что экспертиза Института мировой литературы, за которой обратился суд, не может иметь никакой доказательной силы. Он видит ситуацию следующим образом: «Художественными реконструкциями занимался Юлиан Семенов, который не работал в КГБ и понятия не имел, как эти машины — разведка и контрразведка — функционируют, хотя ему давали читать дела оперативной разработки на „ШП” (шпионаж). История Штирлица в том виде, в котором Семенов ее написал, — это вообще издевательство над здравым смыслом, если хотите — сага о придурке, где каждая серия — история очередного провала. У меня же профессиональная реконструкция, построенная на рассказах Владимирова и биографии Высоцкого. Кстати, после выхода нашей, как вы говорите, скандальной книги никто из бывших контрразведчиков Управления КГБ по Москве и Московской области, Первого и Пятого управлений КГБ СССР с опровержением не выступил. Они боятся, что общественность снова — в который раз — потребует открыть архивы» [6].
Его мнение таково, что Высоцкого за концерты и отсутствие на работе исключили из театра, пошли статьи отрицательного характера в прессе. И Высоцкий сам обращается за помощью в КГБ, понимая, что эта компания санкционирована сверху: «Высоцкий это понимал не хуже нас с вами, поэтому тут же отправил письмо на имя председателя Комитета госбезопасности СССР Андропова. Кстати, вскоре после тех событий он написал свою знаменитую „Охоту на волков”, в которой многие видят гимн свободолюбивой интеллигенции. Я же считаю, что поводом к созданию этой песни послужило не что иное, как посетившая его идея предложить сотрудничество КГБ. Вспомните строки:
…Обложили меня, обложили,
Но остались ни с чем егеря.
Людям, работавшим на Лубянку, КГБ обеспечивал надежное прикрытие от любых недоброжелателей».
И еще один нюанс: «Антисоветизм Высоцкого — это миф, который остался нам в наследство от советского прошлого. Наш герой никогда не был антикоммунистом и диссидентом, он не посягал на устои, не пытался встретиться с Сахаровым, Солженицыным или Боннэр, хотя возможность такую имел. Он предпочитал общество простых советских миллионеров: Вадима Туманова, который, несмотря на судимость, пристроился к золотым приискам, Бабека Серуша, торговавшего советским оружием и выполнявшего щекотливые поручения советских спецслужб…»
Корреспондент спросил Крыжановского о роли страха при вербовке. Его ответ таков: «Страх появляется, когда вербуют на компрометирующих материалах, путем шантажа. Но я в КГБ начинал с контрразведки, имел на связи 150 агентов и по своему опыту знаю, что поощрение работало гораздо лучше: комплименты, подарки ко дню рождения и на праздники, роли в театре и кино и, конечно, загранпоездки. Можно было и в жилищных вопросах посодействовать, но это касалось исключительно ценных, прирожденных агентов вроде Высоцкого. Ему помогли и шикарную квартиру в центре Москвы получить в кооперативе Союза художников, и в Союз кинематографистов вступить, и много в чем еще».
И еще о том, почему Любимов не уволил «прогульщика»: «Кураторы от КГБ дали режиссеру понять, что этого делать нельзя. Высоцкому следовало быть неразрывно связанным с Таганкой — театром, где прописалась либеральная оппозиция, местом, которое как магнитом притягивало иностранцев… Он должен был, сохраняя имидж оппозиционера, „жертвы режима”, работать на благо Комитета госбезопасности и Системы».
Но наверное ближе все же более мягкая версия, что Высоцкий и М. Влади были скорее агентами влияния [7]. Был еще один вариант такой свадьбы под руководством КГБ — на дочери Онассиса [8].
КГБ видело свою силу в получении информации из внутренней кухни каждого важного для него человека. Именно это заставляло комитет вербовать и вербовать людей. Особенно в этом плане «проиграли» демократы, которые создавались под бдительным оком как бы уже неработающего КГБ.
Мы никогда не узнаем этих списков, но иногда они проскальзывают в печать. Например, такой набор узнаваемых лиц: «Апостол» демократии, телеведущий Евгений Киселев, по сообщению генерала Коржакова, с 1988 года был агентом Лубянки по кличке «Иванов». Сергей Бабурин, лидер «Российского общенародного Союза» и соперник Ельцина в борьбе за пост спикера Верховного Совета РСФСР в 1990 году, информирует И. Бунич, — агент по кличке «Николай». Сергей Станкевич, лидер «Народного фронта» в конце 1980-х, затем заместитель Гавриила Попова по Движению демократических реформ, также оказался «засланным казачком». Впоследствии, когда он занял видные посты в Моссовете и администрации президента, разбогател на коррупции и решил выйти из-под «колпака» Лубянки — последняя легко «подставила» его с помощью богатой коллекции компромата. Излагая эту историю, еженедельник «Профиль» приводит слова одного из сотрудников спецслужб: «Можно сказать, что КГБ „пас” демократическое движение с самого начала» [9].
А. Михайлов, комментируя сериал «Таинственная страсть», говорит следующее о действительных кумирах того времени — писателях и поэтах так: «Когда мы пытаемся видеть в этих ребятах бунтарей, вырванных из политического строя, то забываем главное. Все они печатались в издательстве „Политиздат”, где выходила серия „Пламенные революционеры”. И все диссиденты прошли через эту библиотечку. И Булат Окуджава писал про революционеров, и Василий Аксенов издал повесть „Любовь к электричеству”, и Анатолий Гладилин писал туда же, и многие другие. В тех книгах нет ни грамма лжи и приспособленчества. Они писали так же, как и другие советские писатели. Есть стихотворение Вознесенского „Уберите Ленина с денег”» [10]. И еще несколько свысока он замечает: «Никакие полковники к этим ребятам на беседы не ходили. Тут сценаристы уровень сотрудника КГБ взяли немного не по чину. Даже в 80-е годы этой темой занимались максимум капитаны, которые курировали Союз писателей или композиторов. И тут важный элемент исторической правды! Ни один сотрудник КГБ СССР не позволил бы себе неосторожными движениями создать очаг социального возбуждения вокруг любой группы лиц. По большому счету все бразды правления были в руках Отдела пропаганды ЦК КПСС — именно там вершилась политика. КГБ никому выкручивать руки не имел права».
О Евтушенко: «Я полагаю, что с определенным высоким звеном КГБ СССР у Евтушенко были контакты. Они не были связаны с оперативной работой. Но при всех своих проблемах Евтушенко был иным человеком в том кругу. Он держался на грани. И по большому счету не вижу в его творчестве того, к чему можно было прицепиться с точки зрения идеологии. Это человек, написавший большое количество произведений, прославлявших комсомол, поэму „Бабий Яр” и „Братская ГЭС”. Конечно, его не любили. И понятно, почему сериал вызвал изжогу у Евгения Евтушенко — он показан приспособленцем. Можно ли его назвать таким? Это слишком резкая формулировка. Он был большим поэтом, получал большие гонорары и терять этого не хотел. Его можно понять».
