Кстати, о котятах.
— Вадим? — я перебирала его волосы, массируя голову кончиками пальцев, и он иногда довольно мурлыкал, чтобы я не останавливалась.
— Ммм?
— Вы придумали, чем заменить тебя в Инстаграме?
— Не зна-а-а-аю, — зевнул он, с трудом приоткрывая глаза. — Там Лиза нашла какое-то SMM-агентство, они этим занимаются.
— С тобой не делали новых фотосессий?
— Ну что ты, дорогая, я тебе верен, — и снова сонная улыбка.
— А что там со Стрельцом?
— Ничего пока, — улыбка сбежала с губ, морщинка между бровей вернулась.
— Ну хоть поделись, как там что.
— Я же сказал — сам разберусь! — раздраженно и зло, даже глаза открыл — и в них штормовое море.
Я удивленно отстранилась. Он поймал мою руку, выпустившую его волосы и вернул себе на голову.
— Прости. Верь мне. Я все сделаю для тебя.
— Я просто спросила, Вадим… — гладить его как-то расхотелось.
— Я просто ответил. Надо будет — все расскажу.
Он повернулся спиной и хлопнул ладонью по клавише выключателя в изголовье.
Я вздохнула, протолкнула застрявший в горле комок и уткнулась ему в спину. Он поймал мою руку, поцеловал пальцы и заставил обнять себя.
Глава 44. Родители
Я не хотела нудеть. Я не хотела доставать.
И не хотела быть неблагодарной сволочью.
Поэтому я просто заткнулась и больше не доставала Вадима с просьбами выбраться погулять. Закончит со Стрельцом — скажет.
Тем более, что он все-таки отпустил со мной водителя, чтобы я отвезла маме эту клятую коробку с документами, ну и вообще повидалась с родителями. Правда так и не поверил, что джип-паркетник — это очень плохой выбор для визита в настоящую русскую деревню. Но ничего, у папы был друг с трактором, так что мы все в итоге справились, а водитель выучил несколько новых слов. Я эти слова уже знала, мы с Виталиком там как-то застревали осенью.
Маме очень понравился немногословный водитель, она даже спрашивала, зачем мне нужен Вадим, когда тут такой серьезный мужчина.
Серьезному мужчине очень понравилась мамина солянка и папины грибы. И немножко самогон, но об этом мы решили Вадиму не говорить.
Мне категорически не понравилось ночевать одной без Вадима. Не знаю, когда я успела к нему так привязаться, но весь вечер писала ему развратные смски и даже попыталась устроить виртуальный секс, но местный интернет потянул только бюджетный секстинг.
Вадиму очень понравилась моя комната на чердаке, моя старинная железная кровать с шариками и вообще идея в следующий раз приехать познакомиться с родителями. Поэтому я сразу предупредила маму, что раньше чем на ее день рожденья меня можно не ждать, я еще после ее мнения о Виталике нервы не вылечила.
Вернувшись, я отпустила водителя отмывать джип от родной землицы и решила зайти к Лане выпить кофе. Кажется, с тех пор как Вадим придумал систему депозитов, он тут ни разу и не появлялся, и все что у него на счету, на кофе трачу я. Себе — на банановый латте, и ему на какую-нибудь новую прикольную штуку типа лавандового рафа или карамельного макиато. Правда Вадима обычно интересует не молочно-текстурные извраты и сладкие сиропы, а сколько в напитке шотов эспрессо.
В моем любимом уголке никого не было, и я пригрелась там, замечтавшись о том, что вот будет у Вадима, в самом деле, командировка… Хорошо бы куда-нибудь в Европу. Там я смогу сбежать, мотивируя тем, что Стрелец до меня через границу не доберется. Вообще у меня было на редкость хорошее настроение. Надо было вовремя насторожиться, потому что я, конечно, оптимистка, но я оптимистка вопреки. И веселее всего мне тогда, когда я в глубокой жопе. Я там развешиваю разноцветные огонечки, пою песенки и в целом неплохо провожу время. А в хороших-то условиях что развешивать?
Вон уже месяц с лишним у Вадима живу, так даже гирлянды свои из коробки не достала. Мне с разноцветьем за окнами и так светло, а с Вадимом и так каждый день новый год.
Я достала из кармана телефон, чтобы написать ему какую-то милую ерунду и только тут увидела пять пропущенных. Блин, когда я успела звук выключить? Вот я молодец.
Набрала:
— Прости, не услышала, мы уже приехали, все хорошо, сижу…
— Где ты?! — прервал он меня на полуслове таким рыком, что я на всякий случай отвела трубку подальше от уха.
— В кофейне… — ответила осторожно. Мало ли что у него случилось.
— Почему не дома?!
Ээээ. Нет, мне не показалось. Она правда орет. На меня. По телефону.
— Вадим, я просто зашла выпить кофе. Что-то случилось?
— Машина в гараже, тебя нет, телефон не отвечает! Как ты думаешь, что случилось?!
Я нашла на телефоне кнопочку уменьшения громкости и только тогда ответила:
— Думаю, я выключила звук и не услышала твоих звонков, когда зашла выпить кофе. Давай я зайду к тебе и поговорим нормально.
— Я дома! Чтоб через пять минут была тут!
Это что за хрень тут происходит?
Я допила свой кофе, поколебалась, не взять ли Вадиму что-нибудь забористое, но что-то мне подсказывало, что за свое поведение он не заслужил. Как-то резко вспомнила, как он тут орал на бедную Лану. Может быть, ему опять кофеина в организме не хватает? Или какие теперь оправдания?
Последний раз на меня вообще орали в школе, учитель алгебры. Как раз после того как я сказала, что не воспринимаю информацию, которую подают на повышенных тонах. Я тогда так шарахнула дверью класса, что на отвалившийся кусок штукатурки до конца года ходили смотреть с первого по одиннадцатый классы. А про меня рассказывали легенды.
Я тогда в параллельный класс перешла. Рассказать Вадиму эту историю, чтобы выводы сделал?
Короче, дверь в квартиру я распахнула уже с самым решительным видом.
Прямо от входа меня подхватили, обняли, закружили, зацеловали, заставили прижаться и обнять в ответ.
— Прости, пожалуйста, прости, прости, — Вадим так стискивал меня, что уже болели ребра. Шептал, уткнувшись мне в волосы, целовал в висок, в уголок губ, в шею, снова вдыхал запах волос. — Я просто переволновался. Машина тут, тебя нет, телефон молчит, я домой, тут тебя тоже нет…
— Ты бы мог у водителя спросить… — я растеряла весь свой запал и только успокаивающе гладила его, куда дотягивалась и где успевала.
— Он уехал уже, говорит, высадил у башни, тебе два шага идти, а ты не дошла…
— Вадим, Вадим, дверь хоть закрой, — беспомощно барахталась я в его руках.
Он очнулся, действительно захлопнул дверь и снова обнял меня, вжал в себя, как будто боялся, что я исчезну.
