— То есть, это тоже была шутка? — уточнила на всякий случай.
Вот это, конечно, провал.
У Вадима было сложное выражение лица.
То ли гадал, что это за изощренный сарказм, то ли…
Кто-то что-то не понимал.
— То есть, ты их даже не видел? — снова уточнила я.
— А ты видела?
— А я их люблю, — я развела руками.
Кажется, страстный секс двух почти незнакомцев отменяется, у нас тут неловкие моменты за неловкими моментами.
Повисла еще одна пауза. Он смотрел на меня, я на него. Оба мы, я ручаюсь, думали, что другой идиот.
Пауза становилась невыносимой, поэтому я начала болтать:
— Пару лет назад привозили выставку в Пушкинский, представляешь, пустые залы вообще, то ли дело ваш Тициан. Конечно, у Моранди нет роскошных рыжих девок, да и вообще девок нет, у него цветочки да вазочки, да офорты. Но ведь эти цветочки — если присмотреться, там такие тонкие оттенки, ни у кого ничего подобного не встретишь, понимаешь? Это не о взрывном впечатлении, как у Ван Гога, например, а о редкости оттенков, о таких вещах, которые никто больше не умеет замечать и делать…
В пустоте между нами мои слова еще сильнее подчеркивали неловкость момента.
Вот поэтому отношения у меня получаются только с занудами вроде Виталика.
— Может, ты еще и на Брейгеля в Вену летала? — мрачно поинтересовался Вадим, снова засовывая руки в карманы.
Но теперь он был больше похож на гопника. Такого, немного угрожающего очень богатого культурно недоразвитого гопника.
— Куда? Зачем? — не поняла я.
— Забей… — Вадим вздохнул.
— Слушай, какая, нафиг, Вена, откуда у меня бабло на Вену, — тут уже я вздохнула. — Напоминаю, что ты сам меня уволил два месяца назад. Ты к реальности-то вернись.
— Хрен знает что, а не реальность, — буркнул он, падая на другой конец дугообразного дивана. — Нормальные женщины так себя не ведут.
Глава 8. Неприличные разговоры
Оу, посмотрите на него. Цвет волос выдержал — ну при такой интенсивной атаке на рецепторы со стороны квартиры я уже не удивляюсь. А на несчастном Моранди порвался. Шопенгауэра поцитировать, что ли, для закрепления эффекта?
— А как ведут? — вежливо спросила я, подбирая под себя ноги. Во мне проснулся антропологический интерес. — Ты когда нормальную женщину видел-то последний раз? Чтобы не офисный вариант.
— На той неделе, — он всерьез задумался над вопросом, мамочки!
Неудивительно — если жить и работать в одном и том же здании, быстро одичаешь.
— Модель, небось, отвел в ресторан? — сочувствующе покивала я.
Ну а кто ему еще светит, в самом-то деле?
— Ну почему модель, — он так смешно замялся, что не дожать было бы преступлением:
— А кого?
— Кажется, это была журналистка… или помощница чья-то…
— Ясненько, — покивала я. — Как звали? О чем разговаривали?
Пауза. Нет, кажется, морально я ему уже отомстила, но остановиться ужасно сложно!
— Слушай, а вы все такие? — спросила с искренним интересом.
— Кто? — он сидел, откинувшись глубоко на спинку, засунув руки в карманы и пинал ногой стоящий перед ним пуфик. Не знаю, сколько ему лет, но сейчас выглядел на все пятнадцать, и я ему еще польстила!
— Ну вот вы, боссы с секретаршами, бентлями и золотыми запонками…
— Какие — такие? — он дернул рукав пиджака, как будто стесняясь этих самых запонок.
— Ну… — я встала с дивана и подошла к окну.
Божечки, как красиво! В спальне, небось, не меньшая красота. А я со своим длинным языком, кажется, упустила возможность заснуть и проснуться под роскошные ночные и рассветные виды Москвы.
— Мы же нормально с тобой вроде общаемся, — мрачно сказал он. — Точнее, общались.
— Да вот сама удивляюсь, — я вернулась к дивану, но на этот раз подошла к другому концу и тоже попинала пуфик. Вдруг я что-то упускаю. — Тебя же как будто из Sims вытащили и забыли научить свободе воли. Так и ходишь ходячим штампом про властного босса.
— Слушай, ну ты хамишь уже! — его серые глаза от злости почти побелели. — Думаешь, я должен терпеть это все из-за чувства вины, что уволил тебя?
— Да не терпи, господи, — фыркнула я и собралась отойти, но он поймал меня за руку и дернул, опрокидывая на диван.
Навис, вглядываясь в глаза, и прошипел:
— Я тебя сейчас поцелую.
— Если мы об этом заговорили, — я попыталась выскользнуть, но он положил руку мне на бедро, удерживая на месте. Страшно почему-то не было. Ну не выглядел он настоящим психом. — Лучше все-таки тут использовать вопросительный знак. Вежливее.
— А договор не подписать? — он пытался смотреть мне в глаза, но взгляд постоянно соскальзывал на губы. Так и метался туда-сюда. — Может, ты еще и феминистка?
— А я нет? — я скрестила руки на груди и мило улыбнулась. — Сколько нового я узнала сегодня! Теперь и мне не грозит Альцгеймер, спасибо, Вадим Сергеевич!
— Нет, я не могу доминировать в таких условиях! — он выпустил меня и развалился рядом, задрав ноги на пуфик. — Ты ненормальная вообще.
— Давай ты меня отвезешь домой и успокоимся на этом? — предложила я примирительно.
В следующий раз, когда красивый и богатый мужик пригласит меня в ресторан, буду молчать.
М-о-л-ч-а-т-ь.
— Такси вызови, — он откинул голову на спинку и изучал потолок.
Я тоже посмотрела наверх. Потолок как потолок. Внезапно белый. Без украшений и переменной высоты. Отдых для глаз.
— Я боюсь, — призналась. — Столько историй в сети про неадекватных таксистов.
— А я выпил, — сообщил Вадим потолку.
— Ты трезв! — возмутилась я.
Он опустил голову и посмотрел на меня. Потом встал с дивана, подошел к бару, налил себе что-то темно-янтарное и показал мне:
— Видишь? — и выпил.
— Тогда я останусь ночевать, — я пожала плечами.
Вадим налил второй бокал, принес и протянул его мне с кривой улыбкой:
— А я тебя изнасилую.
— Смотри какой мамкин доминант! — восхитилась я, нюхая напиток.
Виски, что ли? Надеюсь, он достаточно дорогой, чтобы я могла засчитать себе еще один новый опыт.
— Ты меня бесишь, — доверительно сообщил Вадим, снова садясь рядом и отпивая еще глоток.
— Тоже новое чувство, — я чокнулась с ним бокалом. — Сегодня наверняка день профилактики Альцгеймера.
Он смотрел за окно на шикарную ночную Москву и о чем-то думал. Я все не решалась попробовать виски, и вот только собралась отпить крохотный глоточек, как Вадим внезапно повернулся ко мне:
