«Неправильно стучать на бывших подельников», – подумал он с раздражением.
Все прошло. Он старательно пытается все забыть. Чего они пристали? И почему к нему?
А-а-а, все остальные, видимо, на сроках. Точно! Вот его и достали.
– Хорошо, видел его один раз недавно совсем. Еле узнал, – произнес он нехотя.
– А он вас?
– Он меня даже не видел. А если и видел, то вида не подал. – Петр пожал плечами. – Мы стали другими. Времени прошло… Пятнадцать лет.
– И все же вы его узнали. Как он выглядел?
– Нормально. Модно. Крутые шмотки. Хорошая стрижка. Борода такая ухоженная. Не просто щетина там… – Он потрогал свой не бритый два дня подбородок. – Я даже подумал, что он в начальники выбился. Но потом посмотрел, в какую он тачку садится, и понял, что нет – не выбился он никуда.
– Какая у него машина? – веснушчатый капитан приготовился записывать.
– «Копейка» из прошлого столетия, – фыркнул Петр. – Она у него еще тогда была. От отца осталась. Почему помню? А на ней масло я все время менял. И так по ремонту, если что требовалось, меня всегда привлекали. Не он сам пригонял, скажу сразу. Его дружки. Я удивлялся, чего, говорю, такие крутые тазы гоняем, собрал бы себе из трех одну. А парни говорят, эта тачка для него что талисман. От отца. Номера записывайте…
Он продиктовал номера и цвет машины. Назвал точный год выпуска. Он же был в этом деле профессионалом.
– Послушайте, Петр, а где он может жить? По месту регистрации ни его, ни матери нет. Участковый утверждает, что они давно съехали. Никто из соседей их не видел. Не знаете?
Вот тут ему даже врать не пришлось. Он не знал.
– Слышал, что домик какой-то у них с матерью за городом. Там раньше жили. Но это же пятнадцать лет назад было. Где сейчас – не знаю. Логично было бы, если бы он с Таей жил. По слухам, она его с зоны ждала.
– Он с ней не жил, – покачала головой Даша. – Об этом мне доподлинно известно. Мы жили по соседству. Филиппов забрал Таю два дня назад поздно вечером со двора. Вывез за город. И изрубил топором.
У него из горла вырвался сдавленный клекот, он словно хлебнул кислоты, так зажгло в горле и груди. И через мгновение облепило страхом, как огненным одеялом.
Зачем он с ними откровенничает?! Он же подставляется! Ладно сам, а у него же дети! Кто их защитит, если Филиппов решит свести с ним счеты?
– А еще он…
Женщина-майор встала с дивана, подошла к нему и заглянула в самую глубину его трусливой души пронзительными зелеными глазами. Ему от этого сделалось еще гаже.
– Убил мою мать. Топором. Предположительно…
– Вот видите, вы ничего толком не знаете. Вы – полиция! А я что могу? – заговорил он быстро-быстро, без конца облизывая пересыхающие губы. – Я его видел один раз всего, как он из супермаркета вышел и в машину садился. Номер машины вам дал. Устанавливайте.
– Что за супермаркет? По какому адресу находится? Вы часто там бываете? Филиппова видели один раз или чаще?
Она закидала его вопросами. Он только головой мотал, не успевая отвечать. Назвал адрес магазина.
– Я там случайно оказался. Автобус рейсовый сломался. Не пошел дальше. Всех высадили. Я решил пройтись, туда и завернул. А так там не бывал никогда. У нас во дворе три магазина. Зачем мне? Про Филиппова не знаю. Может, он там постоянно отоваривается. Его найдите и спросите. Только про меня… Про меня ему ничего… И протоколы никакие я подписывать не стану. У меня дети!
Взгляд его уперся в балконную дверь, перешел на ролики, отремонтированные недавно. Кто поможет Сережке, если его снова полиция примется дергать? У них ведь был бы человек, а дело ему найдется. А Сережка еще очень маленький, беззащитный.
– Все, товарищи полицейские. Вам пора. Дочка скоро от подружки вернется, мне ее кормить надо. И я не хочу, чтобы она про вас что-то знала и видела вас. Ей и так досталось в жизни. Уходите. Прошу вас!
Он сложил молитвенно руки на груди. Оглядел непрошеных гостей.
Капитан с кивком поднялся с дивана, пошел в прихожую. Майор продолжала буравить его тяжелым взглядом.
– Я не знаю ничего, майор, клянусь! – прошипел он ей в лицо. – Я завязал. Давно уже. У меня другая жизнь. Все, что знал, сказал.
– Машина на него не оформлена. Почему?
– А я знаю! Машина отца. Отец давно умер. Может, он по его доверенности до сих пор катается.
– Нет. Проверили.
– Может, она на матери?
– На Филиппову Валентину Егоровну не оформлено никаких транспортных средств. Мы же не спим, Сидоров. Работаем. На кого же оформлена машина, на которой Филиппов разъезжает?
– А на Таю? Тоже нет?
– Нет. – Симпатичное лицо женщины-майора сморщилось, как от боли. Она прошептала: – Он изрубил мою мать топором, Сидоров! Прямо в ее прихожей. Она даже… Даже крикнуть не успела. Он напал на нее со спины. Изрубил ее…
Голос сел, она закашлялась, на глазах выступили слезы.
– Все стены в крови, Сидоров! – Она вдруг схватилась руками за его футболку у воротника, тряхнула с силой. – В крови моей матери! С августа ищу убийцу, и ничего… Никаких следов! И тут вдруг убивают мою соседку – Таю. И почерк, почерк у убийцы тот же. Ты понимаешь, Сидоров, насколько мне важно найти Филиппова?! Пусть он, сука, докажет свою непричастность! Пусть… А его нигде нет! По месту регистрации нет, а мы…
– А вы не можете объявить его в розыск, потому что оснований нет, – криво усмехнулся он. – Знаю, проходили. Вы бы футболку-то мою отпустили, товарищ майор. Порвете. Не так я богат, чтобы вещами разбрасываться.
– Простите.
Она уронила руки вдоль тела. Постояла с опущенной головой. Еще раз извинилась и пошла следом за капитаном в прихожую. Ее ссутулившаяся спина, обтянутая кожаной курткой, показалась ему жалкой.
Баба сломлена, понял он. Пойдет на все. Еще и сюда примется таскаться без лишней нужды. Просто чтобы досадить. И он решился:
– У его матери другая фамилия, поэтому вы ее и найти не можете. И машина наверняка на ней.
– Что?! – Спина майорши тут же выпрямилась, она в прыжке вернулась к тому месту, где он застыл. – Что ты сказал?
– Его мать незадолго до суда взяла себе девичью фамилию, шептались мои кореша. Сам Филиппов настоял. Наверное, чуйка у него снова сработала, раз вы его сейчас найти не можете.
– И ты… – Ее палец ткнул его в грудь. – Ты знаешь ее фамилию?
Петр задрал глаза к потолку. Произнес нехотя:
– Пообещайте мне, что больше никогда не сунетесь ко мне. По этому делу. В остальном я чист. Пообещайте!
– Обещаю. Фамилию скажи!
Глава 27
– Ба, прекрати истерику! – взмолилась Маша.
