В этот момент с улицы раздался вой ночных бестий, но Макс Дубовицкий на него никак не отреагировал. Лишь помолчал немного и продолжил рассказ:
— Все эти годы я постоянно думал, какой была бы моя дочка, если бы выросла? Представлял её школьницей-первоклашкой со смешными косичками и огромными белыми бантами. На несостоявшийся десятилетний юбилей завёл ей щенка, как мы с супругой и договаривались ещё десять лет назад. Думаю, дочери бы пёсик понравился. На её несбывшийся выпускной ходил к ближайшей школе, там издали из-за ограды смотрел на счастливых девушек-выпускниц и со слезами на глазах думал, что моя дочка могла быть такой же. В тот день я чуть не повесился… Очень мне плохо было, я не видел смысла жить дальше…
Навык Воодушевление повышен до седьмого уровня!
Исчез возможный для дальнейшего выбора класс Охотник на птиц.
Добавился возможный для дальнейшего выбора класс Кот-Баюн.
Инженер встрепенулся, отгоняя тяжкие воспоминания, снова плеснул себе водки, на этот раз побольше, не экономя драгоценный невосполнимый ресурс прежнего мира. Встал и закрыл плотнее дверь в соседнюю комнату, где проживали Рита с новорождённой. И понизил голос до едва слышного:
— Прошло полгода, была осень. В то утро стоял туман. Такой густой, какого я и не видел-то раньше. Помню, я покормил старого пса, наколол дров и сидел во дворе на лавке, по привычке мысленно разговаривая с женой и снова думая о дочке — какой бы она стала в свои восемнадцать лет? И тут негромкий стук в калитку. Открываю. В клубах тумана стоит молоденькая измождённая девушка в грязной военной форме времён начала Великой Отечественной. Полупрозрачная, словно призрак. Спрашивает: «Отец, немцы есть в деревне?»
Что? До этого момента слушав рассказ Инженера с умеренным интересом, после этих слов я даже перестал вылизываться. Да и мой хозяин Сержант тоже прекратил строить сочувствующее лицо и удивлённо вскинул брови. Рассказчик же прокомментировал:
— Да, да, понимаю твой скепсис. Я тоже не поверил своим глазам в тот миг. Сразу припомнил все байки, что старики рассказывали. Мол, бои тут шли страшные, в окружение много наших частей попало в самом начале войны. И якобы во время тумана с тех пор можно иногда видеть идущих через деревню раненых усталых красноармейцев, а иногда они и в дома заходят, еды или воды спрашивают. Отвечаю девушке, что никаких немцев нет. А она кивает и робко так просит, не найдётся ли еды для неё и восьми бойцов? Мол, послал её командир за провизией, и нужно до конца тумана вернуться. А я смотрю… и слёзы у меня наворачиваются на глазах. Ведь стоит передо мной дочь! Именно такая, какой я её и представлял, пусть и в военной форме, с винтовкой и прозрачная.
На этом моменте на глазах рассказчика действительно проступили слёзы. Макс Дубовицкий извинился, вытер лицо рукавом и продолжил:
— Я, конечно, в дом её пропускаю, еду из холодильника сразу выгребаю, из погреба тоже всё достал. Всё для невесть откуда вернувшейся дочери. Умыться воды в тазик набрал. Иголку с ниткой нашёл одежду рваную подшить. А сам сижу рядом с чинящей гимнастёрку девушкой и думаю: «Даже если это я с ума сошёл, лишь бы она не ушла». Как мог, уговаривал остаться. Утверждал, что война давным-давно закончилась. Что мирное время сейчас. Календарь показывал, вещи современные. Полупрозрачная девушка вроде и не спорила, но в то же время постоянно повторяла, что вернуться ей нужно к бойцам ещё до того, как туман сойдёт. И тогда я решился! Думаю, пусть это даже призрак или плод моих фантазий, но не могу её одну отпустить. Взял ружьё своё охотничье, патроны к нему, быстро как смог оделся и говорю: «Пойду с тобой. Веди меня в ваш отряд!»
— И что дальше было? — впервые подал голос Сержант, когда рассказчик остановился.
— Мы долго брели по туману. Странному. Липкому. Словно живому. Погода сменилась, холоднее стало, опавшие листья ковром. И вдруг впереди слышу голоса. На немецком! Мы залегли и видим, идёт сквозь туман прочёсывает лес густая цепь фашистов! С автоматами, настороженные. Причём идут прямо на нас! Стали мы тихо отползать, но сзади тоже враги! Выхода нет! Варя уже винтовку вскинула, чтобы последний бой принять. А я… только не смейся… молиться в тот момент стал. Вот никогда особо религиозным не был и не верил во всю эту загробную чушь, но тут просил всех богов и демонов, чтобы позволили с дочерью остаться. Чтобы уцелеть вдвоём в этом фронтовом лесу. Или уж вместе попасть туда, куда попадают после смерти. Неважно куда — в ад или рай, лишь бы только не расстаться с той, которую столько лет представлял и с таким трудом нашёл! И мою молитву услышали!!! Мир застыл, фашисты замерли шагах в пятнадцати от нашего укрытия. Возник ослепительно-белый свет, и странный голос предложил перенести нас с дочерью в новый мир. Я за нас двоих согласился, и возникли мы у скал возле ледяного перевала…
Раздавшиеся со двора возбуждённые крики и брань Ухвата, быстро переросшие в радостные крики остальных защитников, возвестили, что как минимум с одной альфой покончено. Да, в этот раз жители серьёзнее подготовились ко встрече бестий — факелы были припасены заранее, да и отряд защитников сегодня был усиленным. Я же просто разрывался в этот момент — и Магию Проклятий нужно было прокачивать, помогая защитникам, и хотелось дослушать рассказ Макса Дубовицкого. Я выбрал вариант остаться, тем более что был награждён очередным левел-апом:
Навык Чуткое Ухо повышен до седьмого уровня!
Получен восьмой уровень персонажа!
Получите награду: три очка навыков (суммарно накоплено двадцать одно очко) и одно очко мутации (суммарно накоплено семь очков).
Инженер тем временем продолжал:
— Дальше понятно — спустились мы с Варей по ручью и вышли к «Приюту Кузьмича», тут тогда лишь шесть человек было. С тех пор и живём здесь. Я-то быстро обвык, причём многолетняя апатия сменилась бурной жаждой деятельности. Но вот Варя… — Инженер тяжело вздохнул, — её здесь ничто не держит, нет якоря, как у всех остальных. Да, Варя называет меня отцом и в целом по мелочам не перечит. Но дочь до сих пор считает этот мир временным пристанищем и всё рвётся вернуться — выполнить порученное командиром задание и отнести припасы оставшимся в далёком лесу бойцам. Подозреваю, именно поэтому она стала Разведчицей и постоянно уходит, изучая местность — ищет тот путь, которым мы попали сюда в этот мир. И знаешь, Сержант, я вот почему-то нисколько не сомневаюсь, что Варя способна найти обратную дорогу и вернуться в тот промозглый военный лес. И потому, каждый раз как туман ложится, я не отпускаю дочь от себя ни на шаг!
Рассказчик наконец завершил повествование и замолчал. Сержант тоже не спешил комментировать услышанное. Наконец, хозяин дома встрепенулся и сменил тяжкую для себя тему:
— Пойми меня, Сержант, я вовсе не против твоего общения с дочерью. Варя действительно совершеннолетняя девушка и сама способна решать, с кем дружить и проводить время. Да и гниль в душе человека она сразу почувствует и не станет с таким общаться. Вот только пойми, моя дочь не такая, как я, ты и все остальные. Она из другого пласта времени, более чистая душой, более доверчивая и наивная. А мужики… они ведь разные, и воспользоваться наивностью девушки многие не против. Верю, что ты не из таких и мою дочь не обидишь. Но всё же знай её особенности и… если получится, дай ей то, что Варя ценила бы в этом мире и не ушла обратно!
