Возвращаясь назад в Осминтон-Хаус, правда, не через час, как собирался, а после того, как часы на башне пробили полночь, маркиз размышлял о том, что поступил правильно. И в дальнейшем он никогда не свяжется с замужними женщинами, чьи мужья всегда представляют собой угрозу. Да и сколько можно, говорил он сам себе, тайком проникать в дом, когда все слуги уснут, и крадучись уходить, чтобы не попасться на глаза никому из знакомых. Ему надоело, что любовные истории заканчиваются слезами, упреками и обвинениями.
Рене — совсем другое дело, рассуждал он. Она прекрасно справляется с отведенной ей ролью. Что из того, что эта женщина не слишком умна и образованна и речь ее бедна? В подобной роскоши нет никакой необходимости, он же никогда не задерживается у нее надолго.
Это сегодня — и то потому, что давно у нее не был, — он дал себя уговорить и остался поужинать с нею. Причем нисколько не пожалел об этом, потому что еда была отменно вкусной. Они пили превосходное вино, которое доставили в этот дом из его собственных винных погребов.
«Чего не отнять у французских женщин, — отметил про себя маркиз, — так это то, что они прекрасно разбираются как в еде, так и в любви».
Поужинали они поздно, и Рене вновь принялась благодарить маркиза за подарок. Его взгляд остановился на ее темных волосах, рассыпавшихся по обнаженным плечам.
— Милорд, когда я снова увижу вас? — спросила она, когда маркиз собрался уходить.
— Ты, наверное, будешь занята несколько дней в этом новом спектакле.
— Вечером — да, но ведь есть еще день, — ответила Рене. — Я откажусь от всех встреч, если вы сможете со мной пообедать.
— Хорошо, я дам тебе знать, когда буду свободен, — пообещал маркиз.
Он вышел на улицу и окунулся в теплый ночной воздух. Покой и довольство наполняли его.
Пока маркиз добрался до Парк-лейн, мысли его сменили направление. Он уже не думал о Рене, а размышлял о том, стоит или нет купить ту пару лошадей, которых, как он слышал днем ранее, выставили на продажу, потому что их владельцу понадобились деньги для оплаты карточных долгов. Среди всех любителей и поклонников скачек маркиз славился отменным чутьем и знанием будущих победителей. Так вот эта пара, считал он, должна на следующей неделе выиграть Золотой кубок в Аскоте, да и другие скачки. Маркиз тратил не только много денег, но и немало времени на разведение лошадей; для их обучения он нанял самого лучшего тренера в стране. И он же первым признавал, что всегда есть возможность для улучшения породы, и эта новая пара может внести значительный вклад в это дело. Ему очень хотелось стать победителем Гранд-нэшнл [5]
, а когда он подъехал к собственному дому, с улыбкой подумал, что это будет великолепная победа.
— Спасибо, Джексон, — бросил он конюху, выходя из экипажа и направляясь в дом.
Почему-то в холле было полно народа. В центре он увидел Алексию, рядом с ней стоял Дадждейл.
Он был в халате, накинутом прямо на ночную рубашку. Его, наверное, вытащили прямо из постели. Еще там была пожилая женщина в фланелевом платье (он решил, что это мисс Грэхем), несколько лакеев и два ночных сторожа.
Один из лакеев поспешил взять у маркиза шляпу.
— Что происходит? Почему вы все здесь собрались?
Он обратился к Алексии и по ее лицу увидел, что случилось какое-то несчастье.
— Питер потерялся… — растерянно ответила она. Потом, словно испугавшись, что маркиз рассердится, услышав подобные новости, добавила: — Извините… я и представить не могла, что случится такое… Его нет в комнате… Мы уже везде посмотрели, но не нашли его.
— Моя мать знает о случившемся? — спросил маркиз.
— Нет-нет! Конечно, не знает! Мы не стали беспокоить ее, — быстро ответила Алексия. — Ее светлость и Летти уже легли спать, когда ко мне пришла мисс Грэхем и сказала, что Питера нет в комнате.
— Я и сама не знаю, милорд, что заставило меня войти к нему в спальню, — вступила в разговор мисс Грэхем. — Я проснулась, и такая тревога меня охватила! Вот я и пошла посмотреть, как там мальчик, все ли у него в порядке. Но его не было в кровати!
— Ко мне пришел слуга, милорд, — добавил Дадждейл, — и рассказал о случившемся. Я обошел весь дом, но нигде нет и следа ребенка. Никак не могу понять, что же произошло.
— Простите… я опять вас беспокою, — прошептала Алексия, — но его обязательно надо найти… Куда он спрятался, ума не приложу.
В ее голосе звучало такое отчаяние, что маркизу стало жаль ее, и он ответил спокойно и уверенно:
— Я абсолютно уверен, он не мог убежать далеко. И не думаю, что его могли похитить из этого дома.
— Никто не проходил через эту дверь, милорд! — воскликнул один из слуг.
— И через кухню он тоже не мог выйти, не то бы мы его непременно увидели, — пробасил ночной сторож.
Маркиз задумался. Коли мальчик не выходил через двери, то единственный путь выбраться из дома — через окно в сад. Словно прочитав его мысли, Алексия быстро сказала:
— Слуги уже искали его в саду. Я подумала, что он мог отправиться кормить рыбок. Он кормит их каждое утро.
Маркиз чувствовал на себе взгляды собравшихся в холле и понимал, что они ждут от него какого-то решения. В глазах Алексии и некоторых других людей застыло выражение надежды и доверия. Такие глаза были у его собак, которые не отставали от маркиза ни на шаг, когда он приезжал в загородный дом.
— Насколько я понимаю, про конюшни никто не вспомнил, — наконец произнес он.
— Ну конечно! — вскричала Алексия. — Наверняка он отправился именно туда! И как это мне самой не пришло в голову?!
— Сейчас мы с вами туда пойдем и все узнаем, — решительно заявил маркиз, а потом обратился к своему управляющему: — Вы, Дадждейл, пока оденьтесь на случай, если понадобятся дальнейшие поиски, и прикажите приготовить немного бульона или теплого молока для мальчика, оно наверняка пригодится, когда мы приведем его обратно.
Не дожидаясь ответа, маркиз прошел через холл, пересек библиотеку и подошел к окну. Алексия от него не отставала. Шторы были опущены. Молодой человек откинул одну из них, отодвинул защелку и распахнул окно, выходящее в сад.
— Здесь Питер явно не выходил, но в доме немало окон, и он вполне мог открыть какое-нибудь другое.
— Я совсем забыла, что самый близкий путь к конюшням лежит через сад, — огорченно сказала Алексия.
— Не расстраивайтесь, ведь я живу в этом доме немного дольше, чем вы, — пошутил маркиз, — а из нашего короткого знакомства с Питером я понял, что самая интересная для него вещь на свете — это лошади.
— Это не просто интерес, это какая-то навязчивая идея! — воскликнула Алексия. — Уверена, он готов отправиться на конюшню в любое время суток, когда бы его ни позвали.
