А еще Жанна – младшая сестра Карсона. Они были очень похожи: зеленые глаза, белые кудри, насмешливая улыбка. Только Жанне повезло несколько меньше, чем брату: глаза не такие большие, кудри как у барашка, а между передними зубами – щербинка. Но, в отличие от брата, который учился с нами только потому, что в третьем классе остался на второй год, Жанна была умна. Действительно умна. Сейчас она занимала второе место по успеваемости. Наверное, и по этой причине мы никогда не сближались по-настоящему. Но кто знает, возможно, теперь сблизимся.
По словам Деккера, пока я лежала без сознания, меня приходили проведать все мои знакомые – и незнакомые тоже. Посетители рыдали и обнимались у дверей палаты. Оказывается, мертвая я вызывала гораздо больше интереса. А когда я пришла в себя, навещать меня приходили только ребята с озера и девочки из школы, да и то фактически они навещали моих родителей, потому что меня постоянно обследовали. Необычность ситуации постепенно сошла на нет. Три дня назад я вышла из комы – навещал меня только Деккер. Теперь вот образовалась Жанна. Кроме того, сегодня была суббота. Существует масса гораздо более интересных способов провести выходной, чем в больнице. Или со мной.
– Деккер… – Я отложила бургер, подождала, пока он сделает то же самое. Слишком мало ответов на свои вопросы я получила, а их за эти дни накопилось много. – Что там случилось? – Я махнула рукой в сторону окна, надеясь, что примерно в том же направлении находятся наши дома.
– Ты упала. Я бросил тебя, и ты упала, – произнес Деккер. Он впился в поручень кровати так, что побелели костяшки пальцев. Встал и вышел из палаты, оставив недоеденный бургер.
Мама пришла, когда я приканчивала картошку фри и второй бургер.
– Расскажи мне, как все было на озере, – попросила я.
– Ты упала, провалилась под лед, а Деккер тебя вытащил, – ответила она и тихим, размеренным голосом принялась рассказывать какие-то домашние пустяки. И пообещала, что скоро, совсем скоро – цок-цок-цок – меня отпустят домой.
В моей жизни образовалась дыра – и никто не желал ее заполнять. А вечером появилась Жанна и рассказала мне все. Она сидела на постели, держала меня за руку – крепко держала. Не знаю, заметила ли она, что взяла меня за руку, но я позволила ей и слушала.
После того как я упала и пошла под лед, Деккер кинулся ко мне, но Кевин Малрой (все знают, что он смелый) и Джастин Бакстер (все знают, что он трусишка) успели схватить его и оттащить на берег. Деккер все время кричал мое имя. Он цеплялся за лед и сломал три ногтя.
Жанна позвонила в 911: «Дилани Максвелл провалилась под лед на озере Фалькон. И не может выплыть». Жанна и Карсон побежали к ближайшему дому – дому Мак-Говерна, но никто не открыл. Тогда Карсон бросил полено в окно гаража, разбил его, влез внутрь и схватил веревку, которой Джеймс Мак-Говерн страхуется во время зимней рыбалки.
Жанна не видела, что происходило, пока они с братом лазили за веревкой, но на озере они застали такую сцену: у Джастина разбита губа, а Кевин заломал Деккера и прижал к земле. Отпустил он его только после того, как Карсон показал веревку.
Место жительства обязывает знать определенные вещи. Прошлым летом родители взяли меня с собой на Манхэттен, так вот там семи-восьмилетние детишки отлично ориентировались в метро, а мой отец стоял перед схемой и растерянно водил пальцем по цветным линиям. Наверное, в пустыне даже дети умеют добывать воду из кактусов. Хотя не уверена. А мы, жители северной части штата Мэн, с младых ногтей отлично знаем, как вести себя в случае переохлаждения, как не допустить обморожения и как правильно спасать провалившегося под лед человека.
Действовать положено следующим образом. Спасающий обвязывает вокруг пояса веревку, ложится на живот и подползает по льду к тонущему. Если веревки нет, то выстраивают человеческую цепочку. Но этот способ гораздо опаснее, а людей требуется много: обычно столько сразу рядом не бывает.
Так вот, Деккер обвязался веревкой, Карсон, Джастин и Кевин остались на берегу и крепко держали ее. Только Деккер не лег на живот. Не стал медленно ползти по льду. Он побежал – будто под ногами был не лед, а твердая почва. Лед не выдержал его веса. И уже рядом с местом моего падения Деккер тоже провалился.
Ярко-красная парка спасла мне жизнь. Других объяснений нет. Потому что оставшиеся на берегу не стали ждать – они тут же потянули веревку. Они тащили Деккера на берег, его тело проламывало лед, но он успел схватить меня и держал. Он нашел меня за пару мгновений до того, как его потащили назад. И уже это было чудом.
Жанна снова набрала 911. «Они нашли ее!» – крикнула она в трубку. И заплакала. В больнице она тоже плакала, рассказывая мне, как плакала, когда увидела меня.
Я была синего цвета. Нет, не голубого, как ясное осеннее небо, не цвета индиго, как зимнее ночное небо, усыпанное яркими звездами. Нет, моя кожа покрылась мертвенно-синими пятнами, как у трупов в морге. Я была мертва – и все это знали.
Но Деккер, то ли обезумев, то ли из-за наивной веры в лучшее, схватил меня за плечи и затряс. Распахнул на мне куртку и начал реанимацию. Положил ладони мне на грудную клетку, как нас учили на занятиях по медицине. Он продолжал, хотя сам трясся от холода. Продолжал, когда у меня изо рта потекла струйкой вода. Продолжал, когда сломал мне два ребра. Продолжал, когда через три минуты прилетела машина реанимации. Он остановился только потому, что парамедики оттащили его и сами начали делать массаж сердца. А потом запрыгнул в реанимобиль, и никто не осмелился выгнать его. Жанна считала, что Деккера оставили в машине, потому что ему самому нужна была помощь медиков.
Я была мертва. Она так и сказала. У меня остановилось сердце. Остановился кровоток. Кожа посинела. Но я ожила.
Отпустив мою руку, Жанна достала из сумки телефон, пролистала историю звонков.
– Смотри.
Она показала два исходящих на номер 911.
Время между звонками – время, которое я провела под водой без доступа кислорода, – составляло одиннадцать минут.
За одиннадцать минут может произойти многое. Деккер легко пробегает за это время два километра. А я однажды сочинила эссе за десять минут. Честно. И, наверное, Карсону Левину хватит половины этого времени, чтобы уговорить среднестатистическую девушку остаться перед ним без одежды.
А под водой одиннадцать минут – целая вечность. На занятиях по медицине нам говорили, что через три минуты без воздуха человек теряет сознание. Через четыре происходит необратимое повреждение мозга. А затем из-за кислородного голодания наступает полная остановка сердца. Чаще всего на седьмой минуте. На десятой – наверняка.
Деккер вытащил меня из воды на одиннадцатой.
– Я не должна была выжить, – сказала я Деккеру, когда он снова пришел в тот же день.
– Ты находилась в ледяной воде. Холод замедляет метаболизм. Поэтому организм не так быстро расходовал кислород. Ну или что-то в таком роде. – Деккер не был отличником. Его талант и ум были в другом. Как-то раз он пошутил, что мог бы стать знаменитым предпринимателем, а я была бы его лучшим сотрудником. Тогда я шлепнула его учебником по голове, но в глубине души понимала, что он прав.
