– А ты скажи ей, что мама так велела, иначе никаких семейных премий.
Оливия сбросила тяжелый груз с сердца. Пусть сегодня был один из самых сложных дней, который еще не закончился, но она выиграла для дочери билет в жизнь.
– А что это за семейные премии? Я тоже такую хочу!
– Это наше, девчачье! – Оливия засмеялась.
– Девчачье? Фу! Тогда мне не надо, – решил Эдди.
– Я так и подумала. Ладно, я пойду. Если вдруг папа будет кричать, не бойся. Это я его ругаю, а он будет искать причины обвинить во всем других. Прям как ты, мистер. – Оливия защекотала сына.
– Щекотно! Ха-ха! Все-все, я больше не буду!
Оливия остановилась.
– Точно?
– Наверное.
– Эх, вот вы как, да? Ну ладно, я пойду. Тебе тосты поджарить?
– Да, и джема намажешь?
– А как же!
Спускаясь, Оливия убедила себя, что разговор с Джеймсом не должен затягиваться. Однако алкоголь в его голове сейчас явно занимал весь его разум. Оливия на сегодня снова оставит его спать внизу. Делить семейную кровать с пьяным незнакомцем ей не хотелось.
Оливия сошла с лестницы и услышала свистящий храп. Она медленно прошла в гостиную, где Джеймс сидя уснул, раскрыв рот. Зрелище неприятное. Оливия подстегнула себя: один раз можно обойтись без ссоры, но ни в коем случае нельзя дать змею обвить шею Джеймса. Этого их семья точно не переживет.
Неприятный запах продолжал бить в нос, поэтому Оливия поспешила спрятаться от него на кухне. Она вдруг вспомнила, что давно хотела попробовать посадить парочку цветущих растений в попытке зародить в себе любовь к цветоводству.
Оливия решила себя побаловать, хотя в периоды беременности ей всегда запрещали любимый напиток. Кофе – вот что сгладит ее нервозное состояние. В кружку быстро опустилась чайная ложка растворимого кофе и две ложки сахара. В холодильнике осталось немного сливок. Оливия выудила их и отправила в кружку. Залив все кипятком, она втянула носом терпкий аромат кофе.
Пока Оливия занималась приготовлением ужина из замороженных полуфабрикатов, купленных еще неделю назад, входная дверь отворилась и со скрипом закрылась. Женщина бросила готовку и тихонько прошагала к коридору. У двери раздевалась Моника. Мать быстро сообразила, что лучше быть как можно тише, иначе Джеймс проснется и скандала не избежать. Оливия подошла к дочери и попросила пройти ее на кухню, где рассказала ей хорошую новость, попридержав плохую напоследок.
11
– Мама, это же замечательно! – восхитилась Моника, пританцовывая и легко хлопая в ладоши. Сегодня она распрощалась с подругой детства, с тяжестью на сердце приняла разрыв с приятным школьным прошлым.
– Тс-с… – Оливия приложила палец к губам, который не мог спрятать улыбку счастья на лице матери. – Смотри, не проговорись никому! Пока ты не станешь студенткой, лучше держать это в секрете.
– Что нужно делать мне? Позвонить им, заполнить формы, выбрать факультет? Или… – Моника тараторила без остановки. Со стороны она выглядела одержимой.
– Пока ничего. Документы еще на работе. Как мне сказали, все уже готово и ресторанный бизнес с нетерпением тебя ждет.
– Мало того, что ты запретила кому-либо рассказывать, так еще и помечтать, и планировать не даешь. Эх, мама, мама!
Оливия поднесла кружку, из которой поднимался белый ароматный пар к губам, и отхлебнула кофе.
– Давай пока не торопиться. Когда документы попадут ко мне, мы обязательно позвоним и переговорим насчет кампуса и списка вещей для проживания.
– Знала бы ты, как меня мучаешь. – Моника сжала кулачки и тихо пискнула. – Все равно не могу поверить! Спасибо, мама!
Раскинув руки, она захватила мать в железные объятия. Сделай Моника это резче, Оливия бы точно обожгла свою дочь горячим кофе.
– Осторожнее. – Оливия аккуратно приобняла дочь и сделала шаг в сторону, чтобы кружка была в максимальной дальности от одурманенной счастьем девушки. – Погоди секунду, мне надо еще кое-что сказать.
– Что такое, мама?
Оливия поставила кружку на стол и медленно повернулась к дочери.
– Сейчас стою и думаю, зря мы начали с хорошей новости.
– Мам, вот теперь ты начинаешь меня пугать.
Оливия улыбнулась, обнажив белые зубы. В любой ситуации ее зубы полировались пастой три раза в день, что не могло не приукрасить лицо Оливии как женщины.
– Сегодня папа изрядно выпил. На Эдди накричал. Ух… В общем, прошу тебя присматривать за Эдди. Завтра…
– А зачем ты все ему позволяешь? – перебила Моника мать. – Неужели нельзя пригрозить ему? Он поступает как козел!
– Моника! – Оливия укоризненно посмотрела на дочь, приподняв одну бровь. Это лицо изображало недовольство всегда, сколько Моника себя помнила.
– А разве я не права? Он семье уже давно ничего не дает. Он научился только забирать. А если он еще раз хотя бы прикрикнет на Эдди, я ему все выскажу!
– Ты просто не понимаешь…
– Чего же я не понимаю, мама? То, что он терроризирует нас по мелочам? Еще и пить начал? Поверь мне, если он уже пьет, то недалек тот день, когда он начнет избивать нас. Или ты уже забыла про пощечину? А это еще и на трезвую голову!
– Дорогая, поверь, нам всем трудно, но ему труднее всех. Мы должны его поддерживать, даже если не хотим.
– Мам, ты не обижайся, но это звучит неубедительно. Я не буду себя мучить и не хочу, чтобы ты это делала. Я верю, что все может наладиться, но для этого надо начать что-то делать, а он вместо этого взялся за выпивку. Как мне спокойно к этому относиться?
– Просто пообещай, что будешь держать себя в руках?
Моника цокнула и отвела взгляд:
– Ладно, тебе обещаю.
Оливия приблизилась и поцеловала дочку в лоб.
– Спасибо, дорогая. Я завтра буду дома. Взяла выходной, так что я еще успею поговорить с твоим папой. Думаю, запаха выпивки мы больше не учуем. Я даже уверена, ты не упомнишь ни одного дня, когда отец позволял себе вдрызг напиться, или помнишь?
– Нет, не помню.
Это была чистейшая правда. Моника видела, что отец иногда делал глоток шампанского или вина, но чтобы напивался – никогда. Но для девушки это показалось едва ли маленьким утешением.
– Вот видишь, ты зря беспокоишься. Кстати, ты будешь сейчас есть?
– Нет, я уже перекусила.
Моника заметила, как мать резко сменила тему. Значит, она больше не желает обсуждать и без того тяжелую ситуацию с отцом, и Моника решила пойти ей навстречу.
– Хорошо, достань тогда джем, я поджарю тосты для Эдди.
– Окей, сейчас все будет.
Готовка ужина для Эдди прошла в полном молчании. Моника погрузилась в мечты. В мыслях она уже проводила самой себе экскурсию по кампусу и готовилась к первой вечеринке, где, естественно, какой-нибудь блондин с запахом дешевого пива потянет к ее груди руки. А соседка? Она мечтала о любительнице уличной романтики. Музыканты, художники, тусовки – все, что могла предложить жизнь в университете. Протесты, пробы и впечатления – все это уже за порогом, осталось дождаться, только и всего.
