– Все равно середина лета, до утра бы и так растаяло.
– Действительно… Я совсем неумеха в подарках, – сказала Серая Стражница с огорчением.
– Не переживай, – на лице Риа появилась улыбка. – Я уверена, что найду подходящий способ, чтобы ты проявила благодарность.
* * *
Баня в замке размещалась в подземельях Командории, в обширном помещении с бассейном и многочисленными кадками, вмурованными в пол. В такое позднее время тут было пусто. Магнус разжег большую печь, а потом, используя систему труб, налил теплой воды в один из резервуаров, достаточно большой, чтобы вместить двоих. Потом разделся и погрузился по пояс. После четырех дней переговоров ему требовалось расслабиться.
Через четверть часа появилась и Заря. Она тихо прошмыгнула в помещение и нервно огляделась.
– Тут больше никого нет, – заверил ее мужчина.
– Я уж думала, что этот патруль никогда не закончится. Два дня с Флавиусом и Зютеком для меня решительно чересчур; эти двое заткнуться просто не могут, – поцеловала его, потом быстро разделась и прыгнула в воду. – Я слышала, у нас с переговорами успех.
– Да, но скорее не у нас, а у Натаниэля. Это был его план с самого начала.
– Так или иначе, я рада, что кто-то будет действительно отражать это вторжение. Граница уже и так натерпелась.
Глядя на ее лицо, Магнус почувствовал внезапный укол совести. То, чем они занимались, оставалось неправильным. Немедленно перевел взгляд на грудь девушки, а потом притянул ее и поцеловал. Это сразу отогнало сомнения.
– Я на самом деле страшно устала после этого патруля, – сказала она извиняющимся тоном.
– Ясно, понимаю. – Он постарался скрыть разочарование, хотя даже ему самому показалось, что вышло плохо. Расслабиться после утомительных переговоров Магнусу, конечно, очень бы хотелось.
– Но мы можем поговорить. А то мне кажется, мы редко это делаем.
– Да, конечно. О чем бы ты хотела поговорить?
– Я слышала, что в конце концов ты все-таки взял этого плащеубийцу.
– Да, князя Одона. – Стражник оживился. – Он попался на приманку. Так всегда бывает с идиотами, которые редко слышат слово «нет». Становятся слишком самоуверенными и неосторожными. Но в пыточной он уже не был таким заносчивым. Хватило забить ему одну иглу под ноготь, и он сразу сломался и рассказал, как они убили Эрмину. Он после пира выбрался из комнаты, знал, что она будет за ним следить. У них со Спуриусом была готова ловушка для нее, хотели по-тихому ее убить и избавиться от тела, но она сообразила, что что-то идет не так, и начала убегать. Ну а потом случилось то, что случилось. Эта гниль заодно и всю сеть нам выдала. Я уже разослал письма во все Командории на Границе и на Спорных Землях. В следующем месяце много костров загорится.
– Я не люблю казнь на костре.
– Ну что же. В Командориях поменьше будут, вероятно, вешать и отрубать головы…
– Я не это имела в виду. – Она протяжно зевнула. – Я скорее о том, что предпочитаю ту часть работы Стражи, которая сосредоточена на помощи людям, а не на убийствах.
– В таких случаях это одно и то же. Поверь мне, каждый из этих подонков, что сгорят, будет означать как минимум одну спасенную жизнь. Некоторые наверняка даже несколько жизней, а то и несколько десятков.
Заря сонно кивнула, но уже не слушала.
– Мне уже надо идти, а то сейчас тут засну, – сказала она и начала подниматься.
Магнус поймал ее за руку и притянул к себе.
– Я знаю, как тебя разбудить, – заверил он.
– У меня правда нет сил. – Она попробовала отказать, но он слышал, что в ее голосе нет уверенности. Взглянул ей прямо в глаза и увидел, как ее сопротивление ломается. Она не могла ему отказать. И это еще больше его возбуждало.
– Завтра я уезжаю со специальным заданием от Натаниэля. Кто знает, когда мы еще увидимся, – сказал он с упреком.
– Ну ладно, но быстро, – наконец неуверенно согласилась девушка.
– Вот не обещаю, – пошутил он, довольный собой.
* * *
Люциус осторожно держал в руках новорожденного.
– Я думал, что маленький Дункан был самым красивым ребенком на свете, но, похоже, в этот раз мы превзошли самих себя, – сказал он шутливо.
– Мы? – ответила Амелия довольно сварливым тоном. – Насколько я помню, твое участие во всем этом было относительно небольшим, что касается затраченного времени.
– Я проигнорирую этот комментарий, потому что знаю, что ты рожала двенадцать часов, и не существует такого ответа, который не доставил бы мне серьезных проблем.
Двери скрипнули, и в них показалась голова Эдвина. Он присмотрелся к присутствующим, потом ступил внутрь.
– Я пришел поздороваться с маленьким Эдвином, – заявил он с плутовской усмешкой.
– Это девочка, – развеяла его надежды родительница.
– Эдвиния?
– Нет, – хором запротестовали родители.
– Вижу, что аудитория трудная. Амелия, ты выглядишь… как счастливая мать.
– Настолько плохо?
– Эдвин хотел сказать, что тебе наверняка следует отоспаться после всего этого, – объяснил Монах. – А я пока положу… Юлию?.. в кроватку.
– Мне нравится, – похвалил выбор бард. – Знал я когда-то одну Юлию, была страшная ехидина, но выглядела прекрасно. Я не одну ночь провел, играя под ее балконом.
– Я вам отвечу, когда хоть немного в себя приду, – заверила Амелия.
Люциус подошел к жене и поцеловал ее в лоб.
– Уже все хорошо. Я поставлю кого-нибудь у дверей, чтобы никто не мешал тебе во сне. Спокойной ночи.
– Ты ведь скоро уезжаешь? – спросила она, когда мужчины были уже у дверей.
На минуту в комнате повисла тишина.
– Я вернусь, – уверенно сказал Ворон наконец. – Я слишком боюсь за тебя, чтобы дать себя убить. И к тому же меня будут охранять двое лучших Жнецов и Касс. Фактически в большей безопасности и быть невозможно. – Он искренне надеялся, что сумел вложить в голос всю ту уверенность, которой ему самому не хватало. – А тем временем наш квартирмейстер обеспечит, чтобы у тебя и детей всего было в достатке.
– Это само собой разумеется, – сказал с усмешкой Эдвин. – Бояться нечего, наш Люциус стал настоящим героем.
– Я знаю, – ответила Амелия. – Именно потому и боюсь.
* * *
Натаниэль сидел за столом, просматривая какие-то документы. Периодически останавливался и что-то записывал на полях. Мойра не могла сказать, что именно, она только еще училась писать.
– Извини, – сказал он наконец. – У меня много работы с подготовкой к войне. Но я вызвал тебя сюда, чтобы поблагодарить за… – тут он заколебался. – твой вклад в эти переговоры.
