Крыс прокрался наверх. По обычаю, верхний круг комнат резервировали за главными членами гильдии, за Хейнрейлом и его друганами. Так же, как старейшим упырям принадлежали глубинные туннели и огромная пещера о шестиугольных колоннах, подумал Крыс, а значит, пивная становилась гнездилищем голодных одичалых трупоедов, а наружные улицы – первым ярусом Могильника. Город поглощал и воспроизводил сам себя.
Он приоткрыл щелочку и скользнул внутрь, как крыса, – тихий, бескостный и худой до невозможности.
Внутри старые воры рубились в картье. Просто развлекались, проводя время; по столу гуляли одни и те же неказистые расклады, ставки росли и падали, но никому не везло по-крупному. Игра занимала внимание, поэтому мало кто заметил Крыса.
Один точно заметил. Ползущий, перчатки на псевдоруках из клубков червей мелко пульсировали, пока он просматривал карты, поднося каждую к маске, словно у него не было других глаз. Судя по лиловой эмблеме на рясе, его звали Падение Девяти Лун. Это чародей Братства. Червяки извивались, свободно свисая с его рукавов и воротника, и топорщили притупленные головки на Крыса, пока тот обходил комнату. Как и упыри, городские ползущие живут сами по себе, вверху и внизу, не став в полной мере частью надземья – мира смертных людей, кипучей жизни и солнца. И те, и те – падальщики. И те, и те полны оккультных мистических тайн, вольные психопомпы, проводники душ – рады слопать духовную энергию неверующих покойников.
Конечно, никто не возьмет упыря в чародеи. Полноценную сопричастность с потусторонним упыри получают, когда становятся старыми и вещими, как старейшины. Ползущие же – колдуны поголовно. Прядут заклинания, как ткут из червей свои человекоподобные личины.
Знает ли этот, что Крыс пытался убить одного из его сородичей? Насколько упырь понимал, это вполне мог быть вообще тот же самый ползущий. Пахнут они как один, одинаковой тошнотно-приторной гнилью со слабым привкусом озона. Однако этот не зашевелился – сыграл шестерку ножей, урвал банк, и все. Изобразил человеческий смех – до того превосходно, что пробрала жуть. Видать, смех одного из покойников, которого эти черви сожрали. Все, чем тот был, поглощено и переварено колонией ползущего.
– Здоров, Таммур.
Таммур от неожиданности чуть не растерял карты.
– Нижние боги. Прошу, не отвлекай, когда я играю.
Таммур. Последний из круга приближенных Иджа, кто остался активным участником гильдии. В наши дни Таммур – советник, посредник, почти законный отмыватель дохода. Владелец многих судов и складов в Мойке, редко записанных на его имя, – ничто из его собственности нельзя было отследить до гильдии. Он давным-давно связал судьбу с Хейнрейлом, но Шпат по-прежнему считал его другом.
Таммур швырнул монету на пустую середину стола, затем повернулся к Крысу.
– А мы-то думали, тебя поймали сальники. Глянь, ты ведь один оттуда убрался.
– Шпат?
– Упекли его. Джери Тафсон, а не стража – покамест он сидит у него. Боюсь, мальчику сейчас мало чем можно помочь.
Один из других игроков буркнул:
– Он превратился в камень. Что еще Хейнрейл для него может сделать? Хвори на лапу не дать, за бабло она парня не отпустит.
– Братство заботится о своих, – отрубил Таммур, цитируя уличную присказку. – Когда он предстанет перед магистратом, мы сделаем для него все, что сможем, – и так поступили бы с каждым парнем, будь кто и в добром здравии. За картами следи, Хедан.
Хедан недовольно рыкнул, потом выбрал наименее возможную ставку и прошелся по ней. Падение Девяти Лун без колебаний удвоил, невозмутимо уверенный в своих картах. Четвертого игрока, бабу в наколках, Крыс не знал. Эта пока раздумывала.
– А что с Кари? – спросил Крыс.
– Свечки или пеньковые колечки, – хохотнул Хедан. – И вся недолга.
– Дошел слух, что милашка Кари нашла благодетеля с выкупом, – сказал Таммур. – Есть наметки, кто б это был? – Последние слова предназначались Крысу, но Хедан влез со своим ответом без слов: недвусмысленно боднул стол выпяченным пахом и всхрапнул.
Крыс постарался понять, что Таммур имеет в виду. Наверно, Кари под чью-то дудку провернула мухлеж, прикинул он. По крайней мере, ее не посадили.
– Твой ход, Там, – сказала женщина. Морячка, догадался Крыс, одна из деловых партнеров Таммура с того берега океана.
– Шпат обещал, что мне заплатят, – не отставал Крыс.
– Я передам Хейнрейлу… – начал Таммур.
– Передам ему что? – Дверь отворилась, и Хейнрейл прошествовал в комнату. По бокам двое телохранителей, еще два в коридоре снаружи. За ним вошел Холерный Рыцарь, лязгая доспехом. Прозрачная жидкость шипела в трубках и шлангах и капала на пол, разъедая деревянное покрытие. Сквозь щели брони то и дело просвечивала плоть – бледная, в шрамах. Хейнрейлов громила пришел сюда страхом загонять солдат в строй.
Хейнрейл перекинул стул, ставя его между женщиной и Таммуром, раздал себе сам и бросил на кон три золотые монеты, даже не глянув в карты.
– Упырь хочет, чтобы ему заплатили за Башню Закона, – спокойно проговорил Таммур, не поднимая взгляда.
– Упырь достал то, за чем его посылали?
– Обстоятельства изменились. Башню разнесло на куски.
– Он достал то, о чем просили? Нет, не достал. – Хейнрейл раздраженно зыркнул на Крыса. – Ты до сих пор здесь? Воняешь, будто трубу от сортира отымел. Брысь отсюда.
Крыс притих и замер в тени, но за дверь не ушел. Хейнрейл если и заметил это, не подал и намека.
Круг опять дошел до Таммура, и он повысил ставку.
– Нам надо объявить, что Башня – не наших рук дело. Стража гонит волну. Мол, мы или мстим за Иджа, или напортачили, устроив на хранилище налет.
– Это еще не всё. – Похвальба Хедана отступила без боя, когда на поле сражения вышли Хейнрейл с Холерным Рыцарем. – Вот как там написано. На стене. Об этом все талдычат.
– Вот те раз? Ну-ну, – пробормотал Хейнрейл.
– Небось разжигают фанатики, – добавила женщина. – Так вот Божьи войны и начались. Безумие плодит безумие, плодит… непрошенных божеств. – Она покрутила запястьем. Наколки походили на колдовские обереги. Некоторые под взглядом Крыса едва не светились. Он сморгнул. Может, остаточный эффект после близкого общения со старейшиной.
– Это правда, Хейнрейл? – спросил Таммур. – Божья война наступает на Гвердон?
– Вашими молитвами – никак нет. – Хейнрейл взял карту, потом откинулся и показал свою раздачу одному из телохранителей. Тот злорадно сощурился. – Война вредит предпринимательству. Тем не менее на склады поставь побольше людей – если тут послетают с катушек и начнется паника, удостоверься, что наши точки неприкосновенны. Я собираюсь двинуть больше груза на Архипелаг.
– Лучше бы мы перевозили людей, – сказал Таммур. Гвердон заполонили беженцы с Божьей войны, готовые заплатить за провоз через безопасный кордон Архипелага – цепочки островов в океане, где бушуют до того свирепые бури, что доплыть туда невредимо можно только на кораблях с алхимическими двигателями. – У Мири есть наводка на старый пассажирский лайнер, мы бы его починили.
