Она вообразила себя, читающую доклад по своему открытию. Сперва она представила, как излагает основные тезисы Мирену, но тот даже здесь изобразил отсутствие интереса. Вместо него ее слушал профессор, воодушевленно хлопая в ладоши – ведь его ученица стала на крыло. Его голос, будто наяву, вопрошал в ее ушах:
– Какова величайшая неразгаданная тайна Пепельной эпохи?
Гвердон попал под власть устрашающих Черных Железных богов – названных так оттого, что эти великие сущности воплотились (или, верней, возжелезились) изваяниями из металла. Приняв телесную форму, они получили способность упиваться душами принесенных им жертв и наращивать свою силу. Боги-падальщики, до того алчные, что не терпели ни малейшего зазора между пастью и мясом. Вскормленные и почивавшие на убийстве.
Их голод рос. Они требовали новых и новых жертв, пока городской люд не восстал против них. Боги Хранителей – до тех пор простоватые божки с захолустных деревень в глубине материка – воспряли и благословили этот край множеством святых подвижников, чей священный гнев и пламенные мечи прогнали поклонников Черных Железных богов и их чудовищных слуг, бесформенных веретенщиков. Так город был избавлен от тирании богов падали. По современным понятиям это была цивилизованная, здравая и небольшая война. Верующие и святые сражались и умирали, но, в общем-то, обошлось без прямого божественного вмешательства, не прокатилось никаких эпидемий безумия, присущих Божьей войне за морем.
Но что случилось с Черными Железными богами? Завет утверждал, что их уничтожили, веками так и почиталось за правду, но теории современных богословов полагают это невозможным. И в доказательство Божья война – поглядите на разорение Кхента и Джадана. Их противоборствующие покровители уничтожали друг друга – но боги бессмертны. Они возвращались, раз за разом все исковерканнее и умалившись. Оба пантеона рвали друг друга на части, пока боги не превратились в уродливых, шаркающих страшилищ, а все их поклонники были разметены в клочья, непригодные к воскрешению. Богам нелегко умереть, из их предсмертных мук сотканы ночные кошмары, однако разгром Черных Железных богов открыл период возрождения, преуспевания и всеобщего роста.
– Но, – рассмеялся над ней воображаемый Онгент, – куда подевались Черные Железные боги? Если их не уничтожили, где же они тогда?
Она подумала о Кариллон, запнувшейся в полдень, под звон соборных колоколен со Священного холма. Ее сестру подкосили раскаты их боя, наваждения расколошматили ее изнутри. Укол ревности от мысли, что боги Хранителей, кроткие и мудрые боги ее детства, избрали своим провозвестником Кари – а после равноподлое, самодовольное чувство превосходства, когда стало ясно: боги Кари дики, свирепы и омерзительны.
Такие боги обязаны быть неподалеку, в Гвердоне, но при этом сокрыты.
Видение подступило с полуденным звоном.
Колокола. На ум Эладоре пришли празднества в сельской церкви. Ее мать и другие фанатично преданные сафидисты временами занимали церковь – собирались и молились с неистовой страстью, словно долгие дни молитв и самобичеваний помогали снискать благое. Один раз Сильва заставила Эладору часами звонить в колокола, наваливаться на грубый канат, пока руки не ободрались в кровь. Сельская церквушка была мала, но громадный вес и размер колоколов хорошо ей помнились.
А насколько крупнее должны быть гвердонские колокола? Сделанные, она уже не сомневалась, из черного металла. Черных Железных богов заключили в тюрьму из собственных тел. Сходным способом простейший круг для волхований Онгента перестает действовать, если накарябать каракули поверх колдовских рун, – вот и божество в материальном теле можно привести в неодушевленное состояние, если переделать его в другую форму. Черные Железные боги ничуть не утратили своей мощи – они по-прежнему владеют энергией десятков тысяч жертвенных душ, но не способны выдавить ее из себя, неспособны мыслить и двигаться. Неспособны даже кричать от боли, за исключением одного раза в час.
Призрак матери обвинил Эладору в богохульстве, в противоречии святому писанию. Ладно, мама, подумала Эладора. Я выложу свои тетрадки против твоих священных свитков, и посмотрим, кто победит.
В библиотеку – усталость и голод забыты, с ними и страх. Если загадочный наблюдатель, шпионивший за кабинетом Онгента, и стоял где-то там, она его не заметила. Ее теория кипела внутри до того жарко, что она вспомнила об этой вероятной угрозе уже после того, как подошла к дубовым створкам библиотечных дверей.
Вероломная негодница, да как ты смеешь?! Твое дело припасть на колени перед богами, а не задавать им вопросы! Голос матери в памяти Эладоры гулко звенел из дальнего далека, но на сей раз он не заставит ее отступиться.
Сколько церквей было возведено при Восстановлении? Сто? Больше? Как победившие Хранители перековывали Черных Железных богов – всех разом или процесс растянулся? И только ли в простых изложницах для колоколов их плавили или любой крупный объект из металла той эпохи мог стать для злого божества потенциальной темницей? Ставили ли их исключительно в церкви или прятали богов где-то еще? Она предполагала, что Черных Железных богов необходимо было скрывать на возвышениях, башнях, шпилях, но не в подземке. Нет, ведь в глубинах до сих пор таятся веретенщики.
Она начала со знакомых книг, посвященных Восстановлению, потом пошла рыть по церковным архивам. Некоторые гражданские архивы были уничтожены при сожжении Палаты Закона, но за последние три сотни лет Гвердоном по большей части управляла церковь Хранителей.
Палата Закона. Исходно, как припоминала она, – церковь. Ответственными за обломки после пожара назначили алхимиков. Нашли остаточные следы оружия, которым развалили здание, или то был всплеск магического разряда вследствие разрушения колокола? Время совпадало – Палата Закона изначально была церковью Божьей Милости, на том месте, где кающимся прислужникам разбитых Черных Железных богов дозволили молить о пощаде перед трибуналом огненосных святых. Ее соорудили через шестнадцать лет после падения Гвердона – и, удалось узнать, колокольню закончили ровно на два года вперед основного строительства.
Семь великих церквей Восстановления – три собора победы на Священном холме: Святой Шторм у залива, призор за рыбаками и матросами, Вещий Кузнец под сенью Замкового холма, Нищий на Мойке и Обитель Святых, куда мать столько раз водила Эладору. Она помнила, как шла ко входу в церковь босиком по каменистой тропе, вслушиваясь в колокольный бой в вышине. Там что, тоже одно из мест, скрывающих Черное Железо?
Теперь тебе ясно, мама? Не невидимые ласковые длани тянутся с неба благословлять чистых и преданных, но новая Божья война, тайная война. За морем живые боги воюют своей паствой, как мечами, благословляя их чудовищной мощью и невообразимой святостью, швыряются друг в друга искореженными титанами. Всяк в Гвердоне говорит с гордостью: война никогда не придет на наш берег, Хранимые – добрые, любящие и благоразумные боги, не то что бешеные изуверы в чужих краях. Но что, задумалась Эладора, если Гвердон уже дрался и победил на своей маленькой Божьей войне и три сотни лет они живут в оккупированном городе?
