Шпат не пошевелился. Крыс наклонился вперед и – вырвал ей горло, залил струей крови стол – сжал Кари руку.
– Кари, вернись. Усмири их, – зашипел он. Она кивнула, прикусила губу, обхватила его заскорузлую ладонь. Давление на разум вокруг нее угасало.
– Видите? – сказала Кари. Кровь напитывала губу и скатывалась по щеке. Крыс гадал, что еще она такого узрела, но не отважилась огласить.
– Все равно вы творите безрассудство, – сказал Таммур, но голос его дребезжал. – Охрененную дурь. Дайте мне время поразмыслить, ладно?
– Размышляйте побыстрей, – сказала Кари, хихикая, как пьяная. – Семнадцать.
Таммур потопал по лестнице, спотыкаясь и бахая о перила. Шум его ухода напоминал далекий раскат отступающей грозы.
– Комбинация? – спросил Крыс. Он отсел от Кари, внимательно за ней наблюдая. Его неестественная кровожадность утихла в тот миг, как она прервала связь с тем, что насылало видения. Теперь ресторан стеснял его; он снова хотел на улицу, под дождь. Комната так мала, что похожа на туннель.
– Да, от его сейфа. – Кари вытерла щеку. – Я могу видеть разное, даже когда колокола не звонят. Однако сейчас пора набухаться. – Она сцапала вино Таммура и осушила его бокал, потом взялась за свой. – Вообще-то прошло неплохо. Ищем алхимика, раскручиваем след отравы до Хейнрейла. Вот и будет доказательство. За Таммуром подтянутся все, кто его услышит. Так мы наберем голоса для победы на сточном судилище. – Она подняла бокал, будто объявляя тост. – И кирдык мудаку.
– Кари, – подал голос Шпат, но она не слушала его.
– Шпат Иджсон, мастер Братства. Кариллон, святая покровительница воров. И Крыс – мы подыщем титул для…
– Кари, – снова произнес Шпат. – Я не могу двинуться.
Глава 21
ДОПРОС ЗАКЛЮЧЕННОГО № 9313
Дознаватель: Назовите ваше имя под запись.
Заключенный: Алоизиус Онгент.
Д.: Адрес проживания?
З.: Старая семинария.
Д.: Но вы также являетесь арендатором дома номер восемь на улице Желаний?
З.: Да.
Д.: Ваша деятельность?
З.: Я заведую кафедрой истории в Гвердонском университете.
Д.: Вы практикуете колдовство, профессор?
З.: Поверхностно, скорее интересуюсь. Разумеется, у меня есть разрешение, и все бумаги выправлены в надлежащем порядке.
Д.: Интересуетесь. Вы не считаете себя могущественным чародеем?
З.: Я не считаю могущественным чародеем никого из людей нашего времени. Работа по овеществлению, проделанная за два последних века, означает, что гораздо безопасней и удобнее подходить к колдовству с материальными средствами – алхимия, амулеты, эфирные двигатели, проксиаты, выращивание в чанах и тому подобное, – нежели пытаться творить заклинания старомодными методами. Например, посредственный работник гильдии алхимиков зачастую повелевает чарами, с лихвой превосходящими почти все, опробованное в…
Д.: Значит, вы не считаете себя могущественным чародеем.
З.: Нет.
Д.: Три дня тому назад вы были на улице Желаний. Расскажите, что произошло той ночью.
З.: Сколько еще я обязан повторять одно и то же? Это уже, по моему подсчету, шестой раз, когда я отвечаю на этот вопрос. Вообще-то седьмой. Дважды дозору, один раз Джери, потом какому-то малышу из парламента, потом еще раз дозору, а вчера утром магистрату Квиркс – и она сказала, что после этого я буду свободен. Почему я еще здесь? Вы из стражи или?..
Д.: На улице Желаний пропали семнадцать человек, профессор. Двадцать сальников неустранимо повреждены, и вдвое больше получили увечья. Вы будете отвечать на вопросы еще долгое время – здесь или где-то еще. Расскажите, что произошло той ночью.
З.: О, ради небес. Я ужинал в преподавательской столовой, в семинарии, когда мой сын Мирен вошел и сообщил мне о переполохе…
Д.: Почему он пошел за вами, а не позвал стражу?
З.: Сальники уже были на месте. Он полагал, что я понадоблюсь впоследствии, не подразумевалось, что я, ну, вступлю в потасовку.
Д.: Что он вам сказал?
З.: Что на улице идет бой между сальниками и пришельцем.
Д.: Он говорил вам, что это был за пришелец?
З.: Нет. Он не знал, кто это был.
Д.: Вы профессор истории в университете.
З.: Да.
Д.: Вы знаете, кто это был?
З.: Нет. А должен?
Д.: «Ибо устремились они из глубин разложения, и поглотили они тьму живущих, и приняли бремя их облика, и поднесли их души Черным Железным богам».
З.: Перевод Пилгрина, верно? Лично я предпочитал Мондолина. «И были теми призваны из глубин веретенщики, поедатели облика, и обрушились они на войско благих, и причинили великое смятение, ибо тот, кто пал, вставал в подобии своем, но был лишь пустой скорлупой подневольной». Вы хотите сказать, что то существо было одним из сказочных слуг Черных Железных богов?
Д.: Это вы мне ответьте.
З.: Согласно летописям, их полностью уничтожили – и богов, и чудовищ. Сказано – вы читали мои заметки по пост-Пепельной прокладке канализации? Непосредственно после той войны наши предки очень-очень сильно озаботились безопасностью подземных полостей. Глубоко под городом находят крепости и врата потрясающих размеров. Почему, по-вашему, старый замок как оборонное сооружение был отвергнут, а на узком перешейке выстроили нашу новую цитадель? Ведь не только для того, чтобы контролировать гавань, верно? Нет, в первую очередь потому, что Замковый холм ненадежен, изрыт червоточинами тоннелей. Но, полагаю, все это вы знаете.
Д.: Вы узнали существо, прибыв на место?
З.: Дорогой приятель, я его еле видел. Оно сражалось против всех тех сальников. Я мог разглядеть одни кинжалы да пляшущие языки пламени. И не собирался подходить поближе, чтоб его изучить.
Д.: Что вы сделали потом?
З.: Как было сказано, я интересуюсь чарами. Знаю несколько, эм, внушительных заговоров. Вообще-то, в основном громких и гневных. Прежде я их никогда не произносил, но под ударом оказался мой дом и мои питомцы, поэтому я…
Д.: Ваши питомцы? У вас дома жили заколдованные животные? К чему вы готовились?
З.: [вздыхает] Питомцы – молодые ученики на моем попечении. К примеру, Эладора Даттин.
Д.: И больше никого?
З.: Мой сын Мирен там тоже живет. Время от времени бывают и другие студенты. Новички порхают с места на место, как поденки.
Д.: Присутствовал ли в доме кто-то еще той ночью?
З.: Я не знаю. Возможно. Может, кто-то из знакомых соучениц Эладоры.
Д.: Профессор, интересоваться – позволительно. Обманывать – нет. Как и якшаться с запретными силами.
