Книга Империя Зла, страница 62. Автор книги Юрий Никитин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Империя Зла»

Cтраница 62

Получилось слабо, даже губы не разбил, и Данилюк, заорав от оскорбления, взмахом руки снес Федора с ног так, что того унесло как ветром сухой лист, а когда упал шагах в пяти, то уже не двигался.

Данилюк снова отряхнул руки, на этот раз не так красиво, буркнул раздраженно:

– Интеллигентик...

Парни молчали, только Васек угодливо захохотал:

– Здорово ты его уделал!.. Как бог черепаху!

– Просто слабосильная тварь, – сказал Данилюк. Он кивнул на распростертое тело. – Когда очнется, скажите, чтобы не попадался на дороге. Я обид не забываю, могу и зашибить нечаянно.

Васек захохотал:

– Мы скажем, скажем! Правда, ребята?

Остальные молчали, многие отводили взоры. А Игнат, с которым Данилюк до армии дружил, поднялся и сказал негромко:

– Да, теперь и я вижу, что ты тварь, а не человек.

Парни раздвинулись, глядя на него снизу. Данилюк удивился:

– Ты что?

Игнат сбросил пиджак, вышел к нему:

– Тварь ты, говорю. А Федя – человек!

И ударил Данилюка в лицо. В последний миг широкая ладонь сержанта перехватила узкую кисть Игната, все слышали как хрустнули кости. Игнат побледнел, закусил губу. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза: Игнат с перекошенным от боли лицом, а Данилюк с торжествующей усмешкой.

Внезапно Игнат ударил ногой в голень. Другая рука метнулась к глазам, и сержант отпихнул его, причем с такой силой, что Игнат упал на спину, едва не перевернулся через голову. Все молча наблюдали как он с усилием поднялся, оберегая поврежденные пальцы, шагнул вперед и замахнулся левой рукой.

Данилюк привычно парировал, заученно сделал шаг в сторону и нанес рубящий удар по согнутой спине. Игнат без звука рухнул лицом вниз. Несколько мгновений лежал недвижимо, потом попытался встать, но руки подломились, он уткнулся лицом в землю снова.

– Вот так лучше, – проговорил Данилюк самодовольно. Он расправил широченную грудь. – Нас учили отбиваться одному от дюжины! А таких... так и пять дюжин сомну одной левой.

Васек угодливо хохотнул, но почему-то оборвал смех, пугливо посмотрел по сторонам. Парни молчали, и что-то в этом молчании было нехорошее. Наконец с верхнего бревна поднялся Гена, медлительный, рано располневший парень.

– Пять дюжин у нас не наберется, – сказал он медленно. – Да и не начали мы еще, как в Москве, дюжиной на одного.

Он пошел на Данилюка, толстый и неповоротливый, кулаки его были похожи на сдобные пироги. Данилюк вытаращил глаза, даже отступил на шаг, но опомнился, метнул вперед кулак. Гена ожидал удара, даже глаза зажмурил, но пальцы сержанта в последний миг разжались, ухватили за плечо, в воздухе мелькнули ноги, и Гена ударился оземь с такой силой, что дыхание вылетело с жалким всхлипом.

– У нас умеют и так, – сообщил Данилюк.

Он развел плечи, напряг, чтобы мышцы обрисовались во всей красе, могучий и красивый, налитый здоровой тренированной мощью.

Парни беспокойно задвигались, но тишина была гробовая. Молчал и пугливо озирался Васек. Данилюк ощутил неладное:

– Да что с вами?

Почти за кругом света зашевелился и сел, обираясь спиной о забор, Федор. Лицо его было темное от крови, он ухватился за деревцо, с трудом поднялся. Парни смотрели в его сторону. Федор пошатнулся и пошел на Данилюка, нагнув голову и выставив кулаки.

– Да перестань, – сказал Данилюк, морщась. – Видно же, что я согну тебя одним пальцем!

Один из парней поднялся, Данилюк узнал того, который с момента его появления смотрел влюбленными глазами и все спрашивал, как попасть в подразделение краповых беретов. Теперь парнишка угрюмо сопел, на него не смотрел. Он выставил руку, перехватил Федора:

– Погоди. Ты не один.

Он заслонил собой, словно Данилюк должен был бросаться на них, но сержант лишь презрительно фыркал, улыбка окончательно стерлась с его красной рожи. Парень ударил быстро и ловко, кулак почти достал Данилюка в скулу, но затем в воздухе мелькнули руки-ноги, послышался удар о землю, и все увидите распростертого парня, а Данилюк с самым невозмутимым видом отряхнул ладони:

– Если здесь какое-то сумасшествие, то меня оно не коснется. У краповых беретов не та выучка.

Из сидевших в самом заднем ряду нехотя поднялся парнишка, крепенький, но совсем молодой, подросток еще, а не мужчина, даже не парень, а подпарубок. Глаза его угрюмо блистали, он сжал кулаки и пошел на Данилюка.

Данилюк отступил в великом удивлении:

– Да вы что все? Что за муха вас укусила?

– Мы люди, – сказал парнишка. Его трясло, то ли от страха, то ли от ярости. – Мы люди... Люди!

– А я кто? – удивился Данилюк.

– Ты не человек, – ответил парнишка, – ты – американец!

Часть III
Глава 30

В Израиль едут из России, тем более – из США, только чистые души, прекрасносердные идеалисты. Там жизнь их быстро обламывает, им проходится трудиться ручками. Даже в самом просвещенном государстве требуются ассенизаторы и слесари – арабов на все профессии не напасешься, – но все-таки эти приехавшие остаются чистыми, честными, готовыми в любой миг отдать жизнь за счастье Израиля, за победу над проклятыми арабами, за восстановление храма Соломона, за мировое господство евреев над всем миром...

В то же время народец не такой чистый, не столь благородный, с удовольствием читает статьи об успехах Израиля, но сам туда не едет, прикрываясь идеей, что он своей стране может помогать и отсюда. Бывает, помогает. Израильтянам, конечно же, любая помощь к месту: с паршивой овцы хоть шерсти клок, им-то понятно, что на самом деле эти люди помогают лишь сами себе.

Иуда приехал, все это зная и понимая. Приехал, будучи не только хорошим специалистом, но и состоятельным бизнесменом, успев побывать и умелым программистом и книгоиздателем. Приехал, чтобы сменить свой роскошный офис на пыльный окоп под палящим солнцем, а вкус красной икры на привкус горячей пыли на зубах.

Здесь его имя было Иуда Бен-Йосеф, и здесь никто не морщился. Даже ненавидимые им арабы знают, что Иудами звали великих полководцев, мыслителей, среди Иуд были цари, лекари, а то, что одного из множества иудейских пророков выдал римским властям его ученик по имени Иуда, нисколько не позорило само имя ни в глазах иудеев, ни в глазах их противников.

Только в северных странах, где учение этого пророка нашло неожиданную поддержку и развилось до мощной религии, имя его ученика Иуды стало нарицательным для предателя. А если встречали еврея с именем Иуда, то стыдливо, боясь его обидеть, добросердечные идиоты, называли Игудой, а то и вовсе Иегудой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация