Вечернее небо с пятнами облаков, через которые не разглядеть звезд, несмотря на светомаскировку, было непривычно пустым. Ни огонька – ни самолетов, ни дирижаблей, которые раньше регулярно садились в городском аэропорту, и которые даже в ночное время часто можно было увидеть в вышине. Ни вертолетов, ни конвертопланов и другой мелкой техники. Ни даже воздушных мотоциклов.
«Все, что не разрешено, – то запрещено», – вспомнил Максим. И тут же затряс головой. Бред! На носу атака по всему фронту, тут уж не до антимоний. Все эти летающие аппараты идеальны для разведки. Зачем давать врагу такой козырь?
Не они начали запрещать и запирать в клетки, а те, с другой стороны баррикад.
Темнело, и улицы быстро вымирали, исчезали даже пешеходы. Несколько раз мимо проехали багги – камуфлированные квадроциклы мотопатруля, с пулеметами на турелях. Бойцы Народной милиции в зеленой форме, которая в темноте казалась черной, помахали им, не сбавляя хода.
Коптер-байки стояли в ангарах для срочных выездов. Патрули ездили на чем-то более экономичном. Но если что, chequistas прибыли бы быстро – на воздушных железных конях.
В жилых массивах, куда они ступили, миновав фасадные улицы с остатками былой роскоши, Максим отмечал наметанным глазом мусор в переполненных баках, который не вывозился давно, и то, что дорожное полотно, поврежденное даже не в ходе редких боев, а просто от старости, так и не починили. В туристической зоне оно было идеальным.
Говорили, что машина для ямочного ремонта, которая была у муниципалитета, сломалась, что к ней нет запчастей во всем штате, потому что в суматохе их кто-то украл; и теперь колдобины придется латать по старинке. Но нет денег, чтобы заплатить рабочим. Как сказали в городском совете, скоро в порядке исправительных работ привлекут нежелательный элемент, и они все сделают вручную. Но только на следующей неделе. Техники во всем регионе критически не хватало. Даже простых катков и перфораторов.
Не вставили еще стекла, не заменили разбитых витрин, заделанных кое-как фанерой и листами из биополимера, но город уже украшался к празднику. Евангельские картинки соседствовали с сюжетами из боевого мексиканского прошлого. Но Максим отметил, что светомаскировку соблюдают – гирлянды не включали, фонариков во дворах и на балконах не зажигали. И пиротехникой тоже никто не баловался, благо, целый ее склад от одного шального снаряда сгорел дотла в ночь Освобождения, подарив им на несколько часов такую иллюминацию, будто взорвался артиллерийский арсенал.
Комендантский час, который скоро начнется, соблюдался строго.
Они вступили в район промышленной зоны и, разделившись на две группы, разными маршрутами направились на базу. Так было заведено.
В курортном городе имелось несколько довольно уродливых промзон, хоть и далековато от пляжей и променадов с пальмами, не на виду. Еще недавно, в двадцатых-тридцатых, тут было несколько предприятий по консервации и переработке фруктов. Их оборудование устарело, и заводы обанкротились лет за десять до революции, а их помещения сдавались мелким фирмам, половина из которых вообще непонятно чем занималась.
Теперь тут было совсем пусто. Фонарей не было вовсе, да и окошки не горели даже в будках, предназначенных для охраны. Либо тут просто нечего было охранять, и охранники-люди давно сокращены. Либо после революции все эти фирмы самораспустились или объявили локаут.
Южная ночь быстро опускалась на город, но у бойцов были линзы с «кошачьим зрением», а у Санчеса, их разведчика, который без своей штурмовой винтовки всегда начинал скучать, – еще и с тепловизионным. Деньги на оснащение интербригад собирались всей планетой, и на девайсах не экономили – при подготовке восстания это посчитали не менее важным, чем вооружение. А вот хирургически аугментированных среди них не было. Если только кто-то не скрывал этот факт.
Датчик движения засек несколько объектов прямо по курсу. Рихтер сделал знак рукой. Бойцы рассредоточились, продолжая сохранять вид обычной подвыпившей компании, которую занесло немного не туда.
Даже на пляж они взяли с собой немного оружия. «Немного» по их меркам, конечно, а не по меркам мирного времени. Поэтому оружие было у каждого при себе, хоть и легкое – пистолеты-разрядники, помещавшиеся в карман и в ладонь, а у Макса – даже огнестрел.
В один из дней они задержали насильника прямо в процессе преступления. Хотели осудить революционным судом и казнить, но мужик оказался «бывшим своим». Сдали его в комендатуру с разбитой мордой, подправить которую у всех чесались кулаки. Оставалось надеяться, что там не будут дежурить его знакомые, которые его сразу отпустят, а попадутся упертые фанатики типа Софии, считающие, что революционное правосудие должно конфисковать у насильников орудие преступления. К несчастью для любителя женских прелестей, он был почти белым, а та смена милиционеров, которая его «приняла» – все цвета кофе с молоком и еще темнее, вплоть до угольно-черного. Жертва, которую уже отпустили домой, тоже была довольно черной. Поэтому вряд ли его ждали приятные часы в застенках. В застенках вообще не бывает приятных часов, разве что для мазохистов.
Но сегодня все было тихо. На полутемной улице несколько объектов размером с человека при их приближении сразу скрылись в подъездах трехэтажных социальных домов с плоскими крышами. Если это были не безобидные бродяги, а местные гопники, караулящие жертву, то и у них хватало ума не связываться с такой большой компанией.
Другая тень заставила их напрячься. Потому что была очень похожа на дрона-шагохода. Но это была крупная бродячая собака с обрывком поводка на ошейнике, и она бросилась в кусты. Шагоход, в просторечии «паучок», не стал бы этого делать.
Крысы, которых от отелей и авеню отпугивали ультразвуком, в тихих уголках тут встречались, хоть и редко – все-таки это был не такой гадюшник, как те части света, в которых Рихтер побывал за время службы. А под грызунов могли маскироваться разные виды ботов, в том числе начиненные взрывчаткой. Но у бойцов был с собой сканер, чтобы заблаговременно замечать такие цели.
«Хотя и в слаборазвитых странах люди совсем не виноваты, что людоедская экономическая формация загнала их в такие бантустаны и заставила жить как животных», – подумал Максим.
Военспец проверил «линзы». Этот район давно сохранился в памяти, поэтому ни базовая станция, ни городская сеть были не нужны.
Перед глазами на стенах домов сразу вспыхнули маркеры в виде стрелок, которые указывали направление к разным объектам в этом лабиринте. Риэлтерская фирма, брачное агентство «Дон Хуан», магазин курительных смесей, бар с крафтовым пивом. Какой вменяемый человек пойдет за всем этим в мрачную железобетонную промышленную зону, если все это можно заказать по сети? Вернее, раньше можно было. После революции и до особого разрешения торговые дроны не летали.
Зато тут раньше сдавались площади за считанные центы, поэтому и квартировали разные околокриминальные конторы. Здесь можно было купить не только «кокаинум», но и «героинум» (одного интербригадовца Сильвио чуть не пристрелил как собаку за его пристрастие к этой гадости, а вернее, за покинутый под кайфом пост, но, с учетом прошлых заслуг проштрафившегося, ограничился хорошим хуком в челюсть и пинком за ворота). Но все эти точки давно закрылись, еще в сентябре.
