Рихтеру было совсем не жаль оставлять Канкун с его шикарными пляжами, искусственными и облагороженными природными лагунами, отелями, похожими на дворцы махараджей, аквапарками, роскошными пальмами, райскими птицами и тропическими рыбами. Наоборот, эта потемкинская деревня, хоть и немного попорченная, с разбитыми и заколоченными окнами и облезшей позолотой, уже поднадоела. Наконец-то начнется настоящая работа, а не толчение воды в ступе до получения оксида дейтерия.
Все городские сети там, где они проезжали, действительно были вычищены от «подозрительных разговоров», «паникерства», «распространения слухов и непроверенных данных». А ведь еще недавно в них свободно и без цензуры обсуждали местные проблемы, песочили прежних и новых начальников, разглагольствовали о том, как обустроить обновленную Мексику.
Раньше можно было иногда услышать даже голоса врагов… ну, или просто не союзников. Правые либералы – из-за границы – привычно клеймили Революцию за узурпацию власти. Местные еще живые консерваторы, прячущиеся по углам, им поддакивали. И даже вроде бы друзья, реформисты называли «Авангард» радикалами и обвиняли в грабежах и бессудных расправах. Но сейчас эту лавочку прикрыли, заткнули рты. Хорошо это или нет, Макс не брался судить, но новая власть быстро училась у старой. Везде были тишь да гладь, и только бодрые реляции об утверждении нового справедливого строя. Официальные новости НарВласти гласили: «Вновь заработала ветка железной дороги Канкун-Веракрус», «Расхитители и саботажники пойманы и наказаны», «По прогнозам, после реформы собственности гидропонные фермы дадут рекордный урожай маиса». Все новости настраивали на позитивный лад.
«Уныние – это грех, – вспомнил он слова Софии. – В военное время нытиков во многих странах на фронте расстреливали на месте, а в тылу отправляли печалиться в специальные трудовые „санатории“».
На ее лице была улыбка, когда она это произносила. Это у нее шутки такие.
Общую коммуникационную сеть НарВласти обещали запустить к 25 октября, но пока не ввели в эксплуатацию. Не могли отладить. Конечно, у высших чинов связь была – сумела же София отправить Нефтянику распоряжение выдвигаться, не используя радио. Наверное, это была бывшая правительственная выделенная линия Сети.
Но командиры подразделений, по словам Сильвио Хименеса, к этому каналу часто не имели доступа, а пользовались по старинке телефонной связью, вроде бы проверяемой на предмет защиты от прослушивания. Это в городах. А на марше – старой доброй радиосвязью, о которой в эпоху покрытия каждого квадратного метра спутниковым net’ом многие стали забывать. Впрочем, это касалось мирных людей. А в Мексике хватало тех, кому было что скрывать от всевидящего ока, – контрабандистов, браконьеров, просто нелегально промышляющей чем-то публики. Поэтому старинные карманные радиостанции были у многих. Естественно, криптографией пользовались почти все.
Впрочем, Максим был даже рад тому, что Сеть не функционирует. Там не было ничего, что нужно боевому офицеру, и без чего он не сможет обойтись. Про рядовых бойцов и говорить нечего. Вот пусть и не отвлекаются перед важным делом.
Но и без автопилота, с водителями из плоти и крови, которых выбрали из своих рядов, не привлекая шоферов со стороны, чтобы не было утечек, болтанка была еще та, когда приходилось съезжать с почти идеальных шоссе на второстепенные дороги. Кое-где они были раздолбаны так, что езда напоминала слалом. Как это возможно в таком мягком и сухом климате, Рихтер не представлял. Хотя в последние годы тут, как и в других частях мира, бывали свои климатические феномены, вроде десятиградусного мороза и снега.
Хорошо еще, что мощный «Колосс» с приводом на каждое колесо мог проехать везде. Если бы он застрял, вытянуть его из раскисшей от дождей грязи было бы нелегко.
Федеральные шоссе, хоть и не дотягивали слегка по качеству до североамериканских хайвеев и европейских автобанов, были сносными. Их регулярно чинили. А вот муниципальные дороги за время президентства Родригеса в некоторых штатах пришли в упадок. Машина-монстр этих проблем даже не замечала, а в кузовах обычных грузовиков адски трясло, и тем, у кого были проблемы с вестибулярным аппаратом, пришлось несладко.
Пару раз им все же пришлось постоять в пробках. В одном месте затор возник из-за аварии – столкновения двух старых легковушек во время неудачного обгона. Причем за рулем обеих сидели люди, и они теперь материли друг друга на чем свет стоит, не желая уступать без компенсации за повреждения и моральный ущерб. Вокруг каждого уже собралась группа поддержки – из их родных деревень, и только выстрелы в воздух позволили интербригадовцам разрядить обстановку. Впрочем, пара ударов прикладами по спинам тоже не помешала.
В другом месте причиной пробки была ссора жителей двух населенных пунктов, закончившаяся перестрелкой между заклятыми соседями прямо на федеральном шоссе. Ссора началась из-за «ничейной» беспилотной фуры, под завязку набитой консервами, – скорее всего, ранее принадлежавшей кому-то, кто сгинул в революционном водовороте или сбежал, пока цел. Сначала шел спор на повышенных тонах, но потом у кого-то появилось в руках мачете, и понеслось… В итоге truck вместе с грузом отошел в собственность Народной Власти и был передан ее ближайшему комиссару.
Но движение по шоссе на какое-то время было приостановлено.
С горечью считая потерянное время, Максим подумал, что тут бы пригодились колеса-трансформеры военных бронетранспортеров с изменяемой геометрией, которые могли быть и обычными колесами для твердого дорожного покрытия, и треугольными гусеницами для целины и бездорожья. На многих участках именно последним словом можно было охарактеризовать любую муниципальную дорогу.
Но грузовики с логотипом супермаркетов «El Coyote» и рожицей улыбающегося волчонка такими колесами оборудованы не были. Поэтому приходилось ждать. Конечно, MAN-Colossus мог бы протаранить любые заторы. Но этот вариант оставался крайним средством, без которого хотелось бы обойтись. Они не для того делали революцию, чтобы плевать на простой народ и давить корпусом их дешевые жестянки на колесах.
В другом месте «вильисты» изъяли у одной из группировок полноприводный джип, на котором те пытались угрожать растянувшимся вдоль шоссе пешим беженцам. Затонированный, с кричащим тюнингом, расписанный драконами и змеями, высоко поднятый над землей автомобиль выглядел очень проходимым. Рихтер заметил, что мотор у машины был бензиновый, а электроники – минимум. Такую сложнее обездвижить с помощью дистанционного импульса и невозможно взять под контроль. Еще он отметил, что машина собрана из европейских, китайских и русских частей.
Максу сразу бросилось в глаза, что страна заселена очень неровно. Были мегаполисы, которые могли сравниться с японскими. Но не меньше было пустошей, где о цивилизации напоминали только вездесущие ветряки и солнечники. Лопасти первых часто были прострелены как решето, будто кто-то развлекался пальбой по ним в диком ковбойском соревновании на меткость. Вторые часто бывали разбиты – иногда можно было проехать многие километры и не найти ни одной целой панели.
«Кто это сделал?» – спросил Макс по видеочату у одного сельского старосты, уже носившего красный значок «Авангарда» на старомодном пиджаке.
