– Опасных воображаемых, – ответил Ривера. Посмотрел на Мятника Свежа. – Готовы?
Ривера двинулся к воротам, Мятник – следом, в одной руке болторез, в другой винтовка. Мятник про-изнес:
– Вы абсолютно уверены, что хотите это делать? Может, побольше смысла было б вызвать отряд быстрого реагирования или специальные части.
– Не выйдет, специальные части – это разве не там, где все обнимаются? – крикнул им вслед Чарли.
– Это Специальная олимпиада, – бросил через плечо Ривера. А Мятнику сказал: – Ну и что вы им наплетете про Морриган?
– Значит, для ясности, – произнес Мятный, – мы в это лезем только потому, что нам хочется избежать неловких объяснений с другой полицией, так?
Ривера помедлил.
– Нет. Мы в это лезем потому, что они убили моего – напарника, а мне кажется, они не сдадутся без боя, если я попробую их просто арестовать. Они собираются рано или поздно напасть на нас, и если мы промедлим, это произойдет на их условиях. Теперь – лучше.
– Даже и не говорите, – произнес Мятник Свеж. Он остановился у ворот и прислонил полицейскую винтовку к бетонной стене. – Чуете – что-то горит?
– Ох черт, – выругался Ривера. Поморщился и взял себя в руки.
– ААЙЙЙИИИЕЕЕЕЕЕЕЕ! – завизжала банши.
Мятник Свеж выронил болторез, схватил винтовку и навел ствол на закопченное привидение.
– Не стреляйте, не стреляйте, не стреляйте в нее. – Из-за спины у банши выступил Ривера и отвел его ствол.
– Ты чего это удумал, простофиля? – спросила банши. – Тебе туда нельзя.
– Нам туда надо, – ответил Ривера.
– Я пробовала предупредить вашего большого толстого друга, и сами видите, что из этого вышло. А теперь гарпии еще сильнее, чем прежде.
– Я знаю. Спасибо, – ответил Ривера. – Но мы должны это сделать.
– Ладненько. Тогда на твоих похоронах я петь не стану, чортов вызлунь. – В воздухе треснул электрошокер, и она пропала.
– Она считает, что это коробочка с молнией, – пояснил Ривера. – Думает, добавляет драматизма ее входам и выходам на сцену.
– Ну да, потому что драмы сучке явно маловато.
Поскольку Морриган были богинями войны, их влекло к грохоту боевых барабанов. Поэтому когда они впервые поднялись в современный мир, полость Преисподней разверзлась под рокочущим грохотом, на который они и пришли. Как оказалось, в мир они вступили под кегельбаном – и там же впитали тот английский выговор, с которым сейчас все произносили.
– Отстой какой, – сказала Бабд. – Даже не знаю, с фи-га ли нам теперь тут ныкаться. – Она разлеглась в ковше скипового погрузчика, методично слизывая с когтей последние клочья Беличьего Народца.
Все они стали сильны, гибки и мерцали в тусклом свете тоннеля, как прокосы звездной ночи. Маха опиралась о стену тоннеля и охорашивала себе когтями грудь. Когти у нее втянулись до размеров кошачьих.
– Мы и на свет можем выйти, – произнесла Немайн, сидевшая на корточках над тарантулом; она капала ядом с когтя с той стороны, куда существо старалось сбежать, потом перекрывало ему путь в другом месте, куда оно бросалось. – Что Яма понимает?
В своем врановом обличье они влетели в тоннель, пока еще не рассвело. Раздулись от силы новых душ, и перемещаться вновь тенями у них теперь не получалось – какое-то время, во всяком случае.
– Могли б найти остальных душекрадов, – проговорила Бабд. – Забрать у них души. Убить их.
– Яма говорит, что если мы выйдем на свет, это притянет людей, – сказала Немайн.
– Я считала, как раз в этом смысл, – промолвила Маха. – Чтоб наше имя вылетало у них с последним вздохом. Пускай трепещут, когда над ними пролетает ворон.
– А почему нельзя просто всех убить? – напучив губки, капризно осведомилась Бабд.
Из дальнего конца тоннеля донесся нечеловеческий визг.
Немайн насадила на коготь паука, которого мучила, и выпрямилась.
– Слыхали?
Бабд выбралась из ковша погрузчика и всмотрелась в глубину тоннеля за колонной тяжелой техники.
– Там слишком светло. Кто-то там шевелится.
– Закуски, – промолвила Маха, щерясь в предвкушении, и на нижние губы у нее выползли клыки.
Что-то лязгнуло о стену слева от Махи и упало к ее ногам – похоже на зеленую банку консервированного супа. По другую сторону трактора громыхнул и подпрыгнул еще какой-то предмет, подкатился к Бабд и замер в нескольких шагах от нее.
Рванули светошумовые заряды. Оглушительные сотрясения. Ослепительный свет. Бабд отшвырнуло обратно в ковш скипового погрузчика. Маха пошатнулась, ее развернуло и ударило о стену с отскоком, а руками она заткнула уши, изо всех сил стараясь, чтобы руки не обратились в крылья. Сбежать в тоннеле по воздуху было невозможно.
Бабд заверещала самым яростным своим боевым кличем, от зова этого воины гадили под себя и сжимались на поле битвы в комочки, а их враги сжинали урожай их голов. Ответом ей стали вспышка и выстрел – и левая рука ее разлетелась в клочья. Еще выстрел – и из-под нее выбило одну стопу.
– Ах вы пиздюки! – Вопль ее отлетел эхом от металла огромных машин.
На противоположной стороне тоннеля Маха присела наизготовку, уже вычислив, откуда на них – напали. По стене тоннеля проелозили луч света и красная точка, остановились на ней – она пригнулась, но боевые заряды врезались всей своей мощью ей в бок, перевернули ее в воздухе и дерябнули о ковш погрузчика.
Немайн упала меж неиспользуемых рельсов. Свет, – лазеры и взрывной огонь сверкали по обе стороны трактора перед ней. Она смотрела, как члены ее сестер тряслись и рвались от попаданий. По тоннелю, подскакивая, катились фальшфейеры, вонявшие серой, и тени от – сестринских мук падали на потолок. Она поспешно переползла под трактор, перекатилась на спину, подтянулась к карданному валу и повисла на нем где-то в фу-те от – земли. Страх был ей чужд – за тысячу лет на полях сражений Севера и над ними ей ни разу не доводилось защищаться. Шла война, в ней кто-то непременно – погибнет, а она – сама Смерть. Ситуация всегда бывала беспроигрышной.
Огнестрельный рев стих. Человечьи шаги, шип горящих фальшфейеров, механические щелчки. В сернистом дыму подскакивали лучи.
– Что-нибудь есть? – Мужской голос.
– С моей стороны что-то улепетнуло прочь, дальше по тоннелю.
– Тут тоже одна. С другой стороны тоннель заложен толстыми деревянными брусьями, а выходит на парковку Форта-Мейсона. Перезаряжаем. – Чик. Чик. Чик.
И тут она их увидела – человечьи ноги, двигавшиеся по тоннелю, по одной паре у нее с каждой стороны, тот, что от нее справа, – ближе. “Сбить одного, потом рвануть за Махой и Бабд”.
Тот, что справа, стало быть, – в зеленой коже. Она выпустила когти с той стороны до полной длины. Яд капал с них и мягко шипел на стальном рельсе…
