«Ты вернешься домой и будешь также улыбаться. Обещаю! Все хорошо будет!»
* * *
Любовь Валентиновна напоминала ему змею. Скользкую, худую, черную гадюку. С тонкими губами, серой родинкой на подбородке и злобным взглядом из-под очков. Она что-то писала в журнале и когда он пришел вначале даже на него не посмотрела.
— Мы не разрешаем встречи с не родственниками. Тем более девочка уже завтра уезжает в новую семью. Мне жаль, но я ничем не могу вам помочь. Вы можете обратиться в органы опеки и…
Ему пришлось ее заставить посмотреть. Со всех сил ударил кулаком по столу и смел ее журнал на пол.
— Ты, змея подколодная, на меня смотри, когда я с тобой разговариваю.
От страха заведующая уронила шариковую ручку и очки свалились с одного уха, теперь она смотрела на него одним глазом без очков, а вторым через стекло.
— Вы…вы…вы…что себе позволяете. Это немы …с. ли…мо…Немедленно уходите!
— Слушай меня внимательно, змея! Говорю один раз. Поэтому очень хорошо запоминай. Меня зовут Демьян Галай и завтра я заберу эту девочку! Поняла? Я ее заберу! А сейчас ты встанешь со своего трона и отведешь меня к ребенку! Иначе я тебе шею сверну и скажу, что так и было. Поняла?
Молчит подбородок вместе с отвисающей родинкой трясется.
— Я спросил ТЫ ПОНЯЛА?
Быстро закивала.
— Вот и хорошо. Встала и пошла. На раз два три. Я считаю РАЗ!
Она вскочила с кресла, быстро поправила очки, засуетилась.
— ВЫ бы так сразу и сказали, что вы сын генерала. Я бы вас отвела к ней… но ваш отец распорядился, чтобы мы не чинили препятствий в удочерении. Все бумаги подписаны, оформляется загранпаспорт на девочку.
— Кто распорядился?
Он думал ослышался, думал показалось.
— Никита Сергеевич. Сам лично звонил. Сказал, что все документы в порядке и немецкая семья может забирать Лерочку…то есть Дашу.
— Ясно. Так вот есть поправочка — не сможет забрать. Теперь я опекун Даши и все бумаги предоставлю вам завтра утром. И заберу ее тоже я. Поняла?
— Дда…да, я поняла. Сейчас тихий час. Я к вам ее приведу. Подождите, хорошо?
— Поторопись.
Вышла из кабинета, и он заметил, как сотовый выхватила. Догнал и отобрал смартфон.
— Он тебе не нужен. Получишь, когда я уеду.
Не посмела возразить, пошла по коридору, подвернула несколько раз ногу. Ведьма проклятая. Звонить удумала. Посмотрел какой номер набирала и рассмеялся. До боли знакомый номерок, выученный наизусть. Набрал сам. Ответили не сразу. Секретарша.
— Оставьте ваше сообщение, и Никита Сергеевич вам перезвонит.
— Скажи папе, что это я и сейчас же соедини.
Голос отца заставил поморщиться от отвращения.
— Да! Что ты себе…
— Не будь предсказуемым. — перебил бесцеремонно, копируя его же тон, — Позволяю все что хочу. Твое воспитание, папа, а точнее его отсутствие. Ты ведь так был занят Бодей, своей карьерой и своей новой молодой дыркой.
— Откуда у тебя этот телефон? Ты совсем сдурел, сопляк? Из-за нее?
— Папа, гораздо больше тебя должно заботить что у меня флешка на которой твой старший сын бьет беременную девушку и нюхает кокаин. У тебя дома папа нюхает. Как думаешь сколько мне отвалят СМИ за такой компромат? Или твои конкуренты. Как там второго кандидата зовут Ефимов? А я могу даже лучше… я могу сразу в сеть с независимого сервера. Прямо в ютуб. На весь мир. Твои избиратели схавают? Или твоя предвыборная накроется медным тазом?
В трубке тишина. Мертвая. Гробовая. Затем глухим голосом:
— Что тебе надо?
— Девочка. Я хочу чтобы задним числом она уже была моей. Удочерение, опека. Мне насрать как ты это оформишь. И чтоб ни одна мразь не могла вывезти ее из страны.
— Мальчик! Ты кем себя возомнил? Иисусом? Ты что творишь? Куда ты лезешь! Девочку уже удочерили и завтра она вылетает в Мюнхен! С важным человеком! Не лезь! Тебе больше всех надо?
— СЕГОДНЯ ОНА УЕЗЖАЕТ СО МНОЙ! ДОМОЙ! И мне насрать как ты это провернешь! Понял? Иначе эта гребаная флешка разойдется миллионным тиражом!
— Ты…ты понимаешь, что это означает? Ты больше никогда ко мне не приблизишься!
— Не переживай я даже на твои похороны не приду!
— Ублюдок!
— Да, папа. Я ублюдок! Да кто угодно. Насрать. Разговор окончен. Жду бумаги об опеке. Пусть твой курьер привезет на квартиру к Михайлине, где мы с твоей внучкой теперь живем.
— Малолетний придурок! Ты жизнь себе портишь!
— Нет! Я только начинаю жить! Как человек, а не как мразь! У тебя двадцать четыре часа исправить хотя бы одну подлость!
Отключил звонок и увидел, как Любовь Валентиновна ведет по коридору очень худую, высокую девочку с огромными невероятными глазами и тоненькими прямыми волосиками, падающими на худые плечи. Она смотрит таким тоскливым и больным взглядом, что Демону становится страшно. Таких глаз не должно быть у ребенка.
— Я за тобой пришел. Я от Мишки. Пойдешь со мной?
И руку ей протянул. Она посмотрела на заведующую, потом на него. Высвободила тонкие пальцы с клешней Змеюки и быстро пошла к Демону. Взяла его за руку и на удивление крепко сдавила его ладонь своей хрупкой ладонью.
— Пойду. Я — Даша.
— А я Дёма. Скажи Шапокляк досвидос и поехали. Домой.
Усмехнулся и она усмехнулась в ответ. Только глаза остались грустными.
Глава 15
Я по частицам собираю твой портрет
А ты рисуешь мое сердце на окне
Я подарил его, открыл тебе одной
Но почему оно пробитое стрелой?
Я по частицам собираю твой портрет
А ты рисуешь мое сердце на окне
Я подарил его, открыл тебе одной
Но почему оно пробитое стрелой?
Почему так пусто на моей душе?
И почему сегодня, будто сам не свой
Если я не твой, значит я ничей
Все, что нужно мне, это лишь быть с тобой
Я не знаю, сколько продержусь еще без тебя
Люби меня, любимая, моя
Я не знаю сам, когда снова посмотрю в твои глаза…
Я по частицам собираю твой портрет
А ты рисуешь мое сердце на окне
Я подарил его, открыл тебе одной
Но почему оно…
Наши ссоры на повторе, но ты моя слабость
