В город въехал и прямиком к отцу. В офис. Машину бросил и к дверям. Секьюрити пытались не пропустить, но он их раскидал в разные стороны и на лифте вверх.
— Вы…куда? Вы кто?
Секретарша выбежала из-за своей барной стойки, так он всегда называл это дурацкое место, где одну голову ее видно и губы ярко-красные. Вечно сидит в сотовом. То физиономию свою фотографирует на фоне папок в шкафу, то отщелкивает смски, то болтает с кем-то.
— Отец на месте?
— Дем…Демьян? — от удивления глаза секретарши стали квадратными и чуть не вылезли из орбит. Видать, его прикид не заценила. На улице точно бы прошла, мимо скривив свой курносый нос и надув и так раздутые губы. Интересно, папа ее трахает? Или все еще свою крысу имеет дома? И в душе горечь разлилась, что брата младшего уже несколько месяцев не видел.
— Он самый. Присмотри чтоб нам не мешали.
— У себя…но там…ой!
Не дождался ее ответа, вынес дверь и оказался нос к носу с какими-то людьми с форме. Они как раз собирались выходить и один из них говорил отцу:
— Операция в самом разгаре ждем только ваше добро. Давайте, Никита Сергеевич, на вас вся надежда. Вы понимаете какого масштаба это дело? Межродового. Резонанс будет ого-го!
— Понимаю. Но спешка ни к чему. У меня все под контролем.
Вопросительно посмотрел на Демьяна в потертой куртке с вылезшей подкладкой, в старых сапогах и мешковатых штанах. Осмотрел презрительно с ног до головы и обратно. Седоватая бровь удивленно вздёрнулась вверх.
— Что за клоунада? — раздраженно спросил генерал и прикрыл дверь.
— Фашист украл сестру Михайлины.
— Что? Ты что несешь? Какой на хрен фашист? Ты на наркоте? Что-то принимаешь? Посмотри мне в глаза!
— Какая наркота, папа? Я не Бодя! Не путай меня с ним! Я тебе говорю девочка пропала! Маленькая одиннадцатилетняя девочка! Сестра твоей невестки! Детдомовская сестра! Та самая, на которую ты мне доки оформлял!
— Что это за херня на тебе? Что такое? С деньгами совсем туго? Так ты скажи я подкину. Ты что бомжевать начал? Что это за ватник? Или ты специально в таком виде пришел, чтоб меня позорить?
— ТЫ МЕНя СЛЫШИШЬ? Ребёнок пропал! Хоть раз забудь о своем апломбе, сарказме и другой Галаевской херне. Побудь не генералом, а человеком. Мужиком! Отцом! Дедом! Найди девочку! Я тебя как сын отца прошу! Умоляю! Найди ребенка и верни домой! Я никогда и ни о чем не просил! А сейчас прошу!
— Как сын отца? — как-то ошарашенно переспросил Галай-старший.
— Да, папа. Как сын отца. Просто помоги. Больше некого просить, а ты можешь я знаю. Ты все можешь.
Черствый всегда взгляд вдруг стал слегка влажным и глаза заблестели. Генерал отвернулся, отошел к окну, закурил.
— Поезжай домой.
И все? Больше он ничего не кажет? Как всегда, пошлет подальше и наплевать? Генерал Галай свои ручки марать не станет? Его хата с краю?
— Ты поможешь? — с надеждой и злостью в голосе, — Хоть раз мне поможешь? М? Хоть раз побудешь просто папой? Для меня! Не для Боди своего, не для понтов и показухи, а для меня! Потому что Я попросил!
— Разговор окончен.
— Да или нет?
— ДА! — рявкнул так что зазвенели стекла, — А теперь иди. Мне надо подумать…
— Ты разве не хочешь спросить кто она, как зовут и когда пропала? — подошел к отцу сзади и чувствуя, как начинает понимать и от этого понимания становится тошно — Так…так ты все знаешь, да? Ты…ты знаешь где она и кто ее выкрал? О …ох ты ж бл***дь! Я не хочу в это верить!
Попятился к двери спиной, а Галай старший выпустил в его сторону кольца дыма.
— Ты в этом замешан! ТЫ! Какой я идиот! Какой же я тупой идиот! Ты все знаешь…
— Иди домой, Демьян! И не говори то, чего не знаешь! Иди, я сказал!
— Да пошел ты! Мразь! Какая же ты мразь! Верни ее, слышишь? Верни или я приду и лично пущу тебе пулю в лоб! Я убью тебя, отец! Я просто убью тебя!
— Родного отца убьешь?
— Ты не отец! Ты…ты подлец! Я жалею, что родился от тебя! Я тебя ненавижу. Лучше бы ты сдох тогда…в аварии. И мы бы остались с мамой одни! Ты даже не представляешь сколько раз я думал о том, что жизнь несправедлива и это не ты сдох! Не тыыыы!
Выскочил из кабинета и бросился вниз по ступеням. Ничего. Он сам поедет к этому фашисту и заставит его отдать девочку. Надо будет и застрелит его, и сядет.
Глава 20
Обними меня, словно ты мой алкоголь
Забери меня, не своди слова на ноль
Желто-синими я раскрашу наше небо
Забери меня туда, где я не был
Две стихии как ветер вода, ты скорей моя первая
В жизнь мою влетаешь желанная и становишься верная
Ты единственная из всех, кому не по нраву любовные прятки
Тебе не важно наличие денег и дешёвые тряпки
Ты берёшь намного поглубже пробирая до самого сердца
От тебя не уйти, да и мне уже некуда деться
С одною тобой связать судьбу, в единое целое слиться
Без тебя крыльев нет прошу, не дай мне разбиться
Обними меня, словно ты мой алкоголь
Забери меня, не своди слова на ноль
Желто-синими я раскрашу наше небо
Забери меня туда, где я не был
(а) Обними меня. Леницкий
Найти, где обитает ублюдок удалось не сразу. Только к вечеру получил адрес и сразу туда погнал на моте, за поясом нож. Так и представлял как ублюдку перережет глотку и вытащит оттуда малышку. А потом…не знает, что потом, но Дашку никто никуда не вывезет. Возле офиса немца оказалась куча полицейских машин, журналисты, репортеры. Демьян с трудом протиснулся сквозь толпу и успел увидеть, как иностранца скрутили в бублик и удерживая за скованные сзади наручниками руки, вели к полицейской машине. Он орал на ломанном русском.
— Жаловаться. Мой жаловаться посол. Безобразие. Беспредельничать русский! Мой политик! Мой долфжен фернуться Мюнхен. Мой дочь уехать со мной! Преступник! Фы русский преступник! Не иметь прафа!
Притворяется падаль. Михайлина рассказывала, что он прекрасно говорил по-русски. С акцентом, но не вот так паршиво.
Ульриха затолкали в машину и в этот момент Демьян услышал пронзительный голос Даши:
— Дёмааааааа! Дёмочкааа!
Она вырвалась из рук какой-то женщины в полицейской форме и побежала к Демьяну. Люди невольно расступились, а она повисла у растерянного парня на шее, цепляясь за него все сильнее. Подхватил на руки, сдавливая очень худенькое тельце и чувствуя дичайшее облегчение. Сам выдыхает напряжение, словно все это время казалось его разорвет от ярости, от страха за жизнь этой девочки и от мыслей, что с ней может сделать тот проклятый урод.
