Книга Сокровище любви, страница 18. Автор книги Барбара Картленд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сокровище любви»

Cтраница 18

На поразительно малую сумму денег ему удалось купить не только все необходимые продукты, но и бечевку, молоток и гвозди, а кроме того, различные кухонные принадлежности и посуду: тарелки, чашки, кофейник и большой нож.

Такие ножи гаитяне используют для рубки сахарного тростника; это было острое, опасное оружие.

Видно было, что негр очень доволен своими приобретениями, и Андре, радуясь тому, что не стал вмешиваться и оставил все хозяйственные дела на его усмотрение, улыбнулся:

— Если мы задержимся здесь на некоторое время, думаю, тебе понадобится еще немало вещей.

— Начинают с малого, — ответил Тома. На это нечего было возразить, и Андре, горевший нетерпением задать ряд вопросов, начал:

— Ты не знаешь, здесь есть поблизости какой-нибудь монастырь? — Сообразив, что негр может его не понять, он продолжал:

— Монахини. Я видел в лесу монахиню.

— Пришла из церкви, — сказал Тома, указывая в том направлении, куда убежала девушка, затем добавил:

— Церковь — там.

— Тогда я поеду, взгляну на нее, — предупредил Андре. — Ты оседлаешь мне лошадь?

Он почувствовал, что Тома хочет что-то возразить, удержать его, уговаривая, что не стоит этого делать, но Андре твердо решил ехать, и негр, будто догадавшись об этом, не сказал ни слова.

Он просто вывел из конюшни оседланную лошадь, и Андре, повязав галстук и опустив рукава рубашки, вскочил на нее.

Солнце жгло уже немилосердно, поэтому Андре надел шляпу, но пиджак надевать не стал.

Он поехал по заросшей травой и мхом дорожке, направляясь в ту сторону, куда убежала от него прелестная монахиня.

Далее нужно было подняться на небольшой холм, а затем шла тропинка, которую Андре обнаружил еще раньше.

Ехать приходилось медленно, так как длинные ветки нависали над дорогой, угрожая сорвать шляпу с головы всадника.

Нужно было то и дело объезжать или перескакивать через стволы деревьев, поваленных бурей или отживших свой век и упавших поперек тропинки.

Вскоре, даже раньше, чем он ожидал, Андре увидел то, ради чего приехал сюда: строение, которое не могло быть ничем иным, как только церковью.

Она стояла на небольшом возвышении среди деревьев, окруженная скоплением полуразвалившихся земляных хижин, с которых уже давным-давно слетели их тростниковые крыши.

Старая каменная церковь была построена, как решил Андре, гораздо раньше, чем дом его дяди; ее стены были сплошь увиты стеблями вьющихся растений, чья зелень сливалась с зеленью росших вокруг деревьев.

Однако на крыше ясно просматривался остроконечный шпиль, может быть, не такой высокий, как раньше; сама же крыша, прохудившаяся во многих местах, была залатана неровными кусками дерева, прижатыми для прочности большими камнями.

Все это, конечно, лишало церковь некоторого необходимого ей ореола святости, однако сомневаться было нельзя — это было именно то, что искал Андре.

Вероятно, именно потому, что церковь такая старая, что она простояла здесь, должно быть, лет сто, если не больше, его дядя выбрал место для собственного дома неподалеку от нее.

Он жалел теперь, как уже не раз жалел за время своего путешествия в Америку, а оттуда — на Гаити, что не читал тех писем, которые так часто приходили от его дяди, еще когда они жили во Франции.

Естественно, все они там и остались, когда их семье пришлось во время революции эмигрировать в Англию.

После того как его отец написал о постигшем их несчастье, они получили в ответ только несколько писем. Затем воцарилось зловещее молчание.

Сейчас уже не столь важно, каковы были мотивы действий дяди в то время, когда он еще только поселился на Гаити, размышлял Андре, подъезжая к старинному строению; главное — он нашел церковь, в которой тот, по всей вероятности, спрятал свои деньги.

Одно обескураживало: какой бы церковь ни была десять лет тому назад, сейчас она казалась частью самого леса, как, впрочем, и другие постройки в округе, благодаря буйной растительности.

Трудно, пожалуй, будет определить, как должна тень этого здания падать на землю, если вся земля вокруг него густо поросла кустарником и маленькими деревцами.

Андре представил себе, в какие, должно быть, запутанные клубки сплелись под землей их корни и как тяжело — если только это вообще осуществимо — будет копать; в таком случае придется сначала очистить все вокруг от этой пышной растительности. Разумеется, пока рано было об этом думать. Андре подъехал к церкви и, увидев, что дверь открыта, соскочил с лошади.

Он привязал поводья к столбику, который, кажется, именно для этой цели и был здесь когда-то вкопан.

Еще раз оглядевшись вокруг, Андре заметил, что полуразвалившиеся кайе, которые, как ему сначала показалось, находились совсем рядом, на самом деле стояли довольно далеко от церкви.

Возможно, первоначально церковь построили в центре какой-то туземной деревушки, но если это и было так, значит, все ее обитатели разошлись куда-то, покинув свои дома.

Теперь оставалась только церковь.

Взглянув на восток, Андре увидел длинное низкое строение, которое прежде было скрыто от него громадным миндальным деревом.

Стены его были белые, оштукатуренные, такие же, как в доме его дяди, но здесь они были в довольно хорошем состоянии. Ставни, закрывавшие окна, были целы.

Посреди здания виднелась дверь, и медный колокольчик, висевший у входа, был начищен до блеска, он так и сверкал на солнце.

По-видимому, здесь-то и живут монахини, подумал Андре.

Однако он решил, что визит к ним — даже к той прелестной юной монахине, которая кормила в лесу птиц, — можно отложить; сначала он хотел осмотреть церковь.

Андре вошел внутрь и понял, что он был прав, предполагая, что церковь эта очень старая.

Стены ее были сложены из грубого камня, но в алтаре Андре заметил росписи, которые привели его в восторг и одновременно заинтересовали.

Еще в доме Жака он увидел несколько подобных картин. Рассматривая их, он удивлялся, как сильно они отличаются от всего, что ему приходилось видеть до сих пор.

Рисунок был довольно грубый, примитивный; цвета локальные, яркие, брызжущие светом краски слепили глаза, но было в них в то же время что-то глубоко проникавшее в душу, нечто такое, что было в картинах ранних итальянцев.

Жак, заметив, что Андре интересуется его картинами, объяснил:

«История Гаити — это пиратские набеги и перерезанные глотки, но она может стать также и историей искусства, если, конечно, его развивать».

«Что вы хотите этим сказать?» — поинтересовался Андре.

«Некоторые мулаты, вроде меня, побывали в других странах мира и познакомились там с произведениями живописи. Вернувшись домой, они тоже захотели попробовать свои силы в этой области. И вот что из этого вышло».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация