А я так и сидел в кабине, баюкая в руках снайперку и присматривая за тетей и дедом, которые благоразумно держались в стороне, пока поток не иссяк, и только потом направились к выходу.
Тут же подошли и Борис с дядей. Дядя шагнул навстречу жене, крепко обняв ее, скинул с плеча ее снайперку, и только затем обнял и деда.
— Четвертый гориллоид удрал, – сказал Борис, и снова сунул мне в руку трофеи, которые я тут же опустил в карман, — троих добили и облутали.
— Да и черт с ним, с четвертым! – ответил я.
Я вышел из кабины, и нас тут же обступили женщины и молодежь из автобуса, несколько опасливо косясь на наше оружие.
— А не подскажете, реролл теперь будет? — спросил меня длинный очкастый парень лет шестнадцати.
– Никакого реролла! Труп — значит труп, — честно ответил я на вопрос.
– А вы можете нас возглавить? — тут же спросила меня женщина под тридцать, с глазами немного навыкате. Может, у нее всегда так было, а может, и от сегодняшнего стресса.
– Вам это невыгодно, – опять же, честно ответил я, — если мы, с нашей прокачкой, будем среди вас, то система не даст вам никакого оружия и с трофеями будет напряг. Только вы сами должны сражаться с монстрами! Чем больше мы вам сейчас расскажем, тем хуже для вас же!
Большинство людей было откровенно разочаровано. Только у нескольких совсем молодых парней и девушек, возможно, завсегдатаев компьютерных игр, увидел на лицах понимание.
Тут я заметил, что к автобусу начинают возвращаться те пассажиры, что вначале рванули к запертому гейту. Так и не взломав его, они потянулись обратно. Я прямо-таки кожей почувствовал, что, если мы останемся, нас попытаются втянуть в бурные дискуссии, и тут же скомандовал:
– Все, погнали!
Дядя, кинув взгляд в том же направлении, понимающе кивнул, и поторопил жену с дедом. Секунд десять — и мы уже в нашем автобусе, а я торопливо закрываю двери и даю задний ход, чтобы отъехать и развернуться. Несколько из спасённых пассажиров помахали нам руками, остальные о нас уже забыли. И правильно, пришло им время самостоятельно заняться решением непростых вопросов.
— Куда едем? — спросил меня Борис, тоже зашедший в кабину.
-- Рванём к тому пропускному пункту с поля, что видели на спутниковой карте, – сказал я, – через него попадём на служебную стоянку, а с нее, дай бог, выедем на А-105 и погоним к особняку. Или есть другие планы?
– Есть, – сказал Борис, – я так понимаю, что в лесу сейчас монстров нет, и остальные члены нашего отряда сейчас поедут сюда же на прокачку. Смысл отсюда уезжать в опустевший лес?
– Да, все верно, – кивнул я после секундной паузы, – Мария теперь с нами, а это плюс один стрелок. А я что-то по стереотипу, видимо, слишком долго личным шофером проработал – встретил людей в аэропорту, так надо везти их тут же домой. Только два момента за это, по существу – деда бы неплохо через стационарный медкомплекс пропустить. Мало ли... И квадрокоптеры бы снова получить. С ними все же намного удобнее.
– Это да, весомые доводы, – согласился Борис, – но если Сергей сюда привезет мобильный медкомплекс и наши квадрокоптеры, то обе проблемы решим на месте. Хватит деду пока и мобильного медкомплекса, он и так выглядит очень неплохо. Вот что значит жизнь на природе!
– Давай тогда так, я тормозну, а ты иди к дяде и тёте в салон, согласуй с ними маршрут. Если остаёмся здесь охотиться, махни рукой, я начну присматривать монстров в округе. А ты позвони Серёге, напомни про наши квадрокоптеры. Я не хочу за рулём отвлекаться.
Борис перескочил в салон, я отъехал подальше от второго автобуса и поехал пока вперёд, туда, где мы ещё не охотились. Заехав за очередной припаркованный самолёт, в этот раз монстров за ним не обнаружил. В стекло постучал Борис, и, когда я повернул к нему голову, кивнул и махнул рукой. Отлично, значит сценарий охоты на монстров согласован.
Поехал, огибая следующий самолёт, в поисках монстров. Вот так всегда – когда не нужно, бегут на тебя пачками, а как понадобились – как в пустыне оказался. Обратил внимание на промелькнувшую тень по асфальту. Как будто огромная птица закрыла солнце. Или самолёт? В небе должно быть много самолётов, все же это один из крупнейших аэродромов России. А затем – рядом полыхнула огромная вспышка, и наш автобус взлетел в воздух. Уже вмазавшись в боковое стекло, и распластавшись по нему всем телом, я услышал и грохот взрыва. А затем – наш автобус приземлился аккурат на ту сторону, на которой я лежал, и стекло разлетелось вдребезги, а я оказался на бетоне взлетной полосы.
Меня немного оглушило, но сознание я не потерял. И даже снайперку из рук не выпустил, вцепившись в нее как клещ. Сев, я тут же оглядел себя – огромное стекло же разбилось прямо подо мной! Но, на удивление, никаких фонтанов крови из перерезанных артерий из меня не било – ощупав себя на всякий случай, я обнаружил лишь небольшой кусок стекла, торчащий над коленом, и пару порезов на запястьях. Может, сыграло роль то, что я распластался на стекле в момент, когда оно разбилось?
Уцепив кусок стекла за торчащий кончик, выдернул его из раны. Больно, но терпимо, и крови из раны вылилось не так и много. Похоже, буду жить! Так, а что с моей командой?
Встав, повернулся к салону и обнаружил, что стекло внутрь салона тоже разбилось, Борис копошится по разбитому стеклу, как я сам несколько секунд назад, а тетя, дядя и дед свисают с кресел, к которым были пристёгнуты ремнями безопасности. Старое доброе правило – пристёгиваться – оказалось для них спасительным. Шевелились все, что уже было хорошо, и я тут же, шагнув в салон, спросил:
– Как вы? Помощь нужна?
– Что это, мля, такое было? – спросил дядя. Отстегнувшись, он спрыгнул на пол, бывший раньше стеной автобуса, и я помог ему отстегнуть и спустить с кресла и тетю. Затем мы втроём с тетей Машей спустили с кресла и деда. Все трое выглядели помятыми, но достаточно целыми, учитывая ситуацию.
– Это не я виноват, похоже, что-то взорвалось рядом! – ответил я поспешно.
– А что может взорваться в аэропорту рядом с взлетной полосой? – проворчал Борис, лицо которого было окровавлено, тоже неловко вставая, – черт, где мой ствол?
Подойдя к нему, сказал:
– Постой минуту, дай гляну откуда столько крови! – сказал я, – наклони голову!
Борис послушно наклонил голову, и я увидел сразу два осколка, торчащих в волосах. Небольших, один с сантиметр длиной, другой раза в полтора больше.
– Так, потерпи! – сказал я, – сейчас выдерну стекла!
С этим я справился быстро, осколки зашли неглубоко, и были не очень и большими, но, когда я их выдернул, крови на лицо полилось столько, словно я только что снял с Бориса скальп.
– Ранки небольшие, что же так льет-то? – спросил я, поспешно доставая один из бинтов из аптечки в рюкзаке, – сейчас забинтую.
– Раны головы всегда такие, на черепе крови много, кровеносная система мозг обслуживает! – ответил Борис в такой манере, что мне на секунду показалось, что рядом не он, а Серёга.
