Увы, из-за плохого ракурса знаменитые Сторожевые башни удалось увидеть только мельком. Они были очень похожи на башни с магопреобразователями, только пониже и потолще, да и шары над ними висели совсем куцые. Из сети я узнал, что цепь из тридцати двух больших башен и ста шестидесяти малых опоясывала город, надежно укрывая его от внешней угрозы.
По давней, уже вековой традиции здесь несли вахту княжьи вассалы. Каждый князь курировал по три большие башни, в которых сидели операторы, контролирующие еще и несколько башенок со сторожевыми менгирами внутри. Тревожные группы также выставлялись князьями. У меня тоже был шанс засесть в одной из этих свечек, а по слухам, столь вальяжной жизни, как у городских операторов, эти бедолаги отродясь не знали, работая через сутки.
С другой стороны, у меня-то сменщика вообще не будет, но за свободу нужно платить, и пока цена не казалась мне чрезмерной.
Сразу за Сторожевыми башнями власть над пространством полностью переходила в руки дикой природы. Увы, тут смотреть было не на что – сплошная травянистая степь с невысокими холмами и почти полным отсутствием живности. Бегали какие-то мелкие тварюшки, но рассмотреть из в подобных условиях было невозможно.
Интереснее стало только тогда, когда начали попадаться одинокие деревья исполинских размеров. Вид они имели очень диковинный для непривычного взгляда. В какой-то мере их можно сравнить с секвойями, но там-то крона пожиже и поуже, а здесь, начиная с верхней четверти огромного ствола, словно облако, громоздился потрясающе объемный массив зелени в форме зонта с конусной надстройкой сверху. И только когда мы подъехали ближе, мне удалось по-настоящему оценить размеры этих великанов. Это было нечто запредельное.
Местные старожилы без затей называли древесных исполинов баобабами, что говорило о полном незнании вопроса. Но название прижилось, и вряд ли получится объяснить местному уроженцу, что земной баобаб совершенно не похож на местного тезку. Но больше всего в этих растительных атлантах интриговал не их внешний вид. В прочитанных мною статьях изучавшие Беловодье ученые уверяли, что это – единственный вид деревьев на планете. Всяких лиан, кустов и разнотравья хватало, а вот ассортимента деревьев не наблюдалось. А еще ученые утверждали, что баобабы вообще неместного происхождения и в древности с их помощью проводилось терраформирование, точнее, запредельеформирование Беловодья. Ну или как там родную планету называли представители вымершей цивилизации?
Сразу становится интересно это запредельцы колонизовали Землю или же земляне из древних магических цивилизаций устроили себе мир в пустоте, а затем забрались на Беловодье и в несколько других миров? Увы, ученые на этот вопрос если и давали ответы, то крайне невразумительные и противоречивые.
Что касается баобабов, то китежцы тоже научились их использовать. В некоторых местах, где дорога шла по заболоченным участкам, были высажены аллеи этих удивительных растений. Здесь они хоть и не вырастали до исполинских размеров, зато своими корнями создавали прочный настил, по которому с легкостью проходили тяжеленные фуры.
А вот с реками и холмами приходилось бороться по старинке – строя мосты и работая бульдозерами. Эти рукотворные участки лишь изредка разбавляли буйство дикой природы.
Рассмотреть подобные детали в бойницу было трудно, так что остальное дорисовывало мое воображение, опираясь на информацию из файлов, найденных в городском архиве.
В ближайший боярский удел мы приехали уже в темноте, так что полюбоваться на окрестности не получилось. Да и вообще факт прибытия заметили лишь благодаря резкому усилению освещения за окном.
Погрузка в фуру, как и выгрузка из нее, была делом не таким уж простым. В передней части пассажирского отсека имелась винтовая лесенка, по которой можно было спуститься на нижний уровень, и уже оттуда по еще одной, откидной лестнице мы смогли сойти на асфальт.
Смотреть здесь было особо не на что. Вид на основную часть поселка закрывали здания, громоздившиеся вокруг купола станции. В предписании станционного смотрителя говорилось, что станции строились по одному проекту, так что к условиям будущей работы можно начинать привыкать прямо сейчас.
Основное здание было не таким уж высоким – макушка бетонного купола поднималась над землей не больше чем на пять метров, но, когда мы оказались на ведущей вниз лестнице, стало понятно, что не все так просто. Места внутри и под землей хватало с избытком.
Прямо с лестницы мы попали в большую столовую. У окна с раздатчицами тут же образовалась очередь. Мы решили не спешить и пока занять часть большого стола на десять персон. Все устали и очень хотели спать. Хотя в пути мы питались только пирожками и кофе из большого общего термоса, которыми обеспечили нас повара с основной базы дальнобойщиков, есть хотелось значительно меньше, чем спать и помыться.
Пыли в пассажирском отсеке почти не было, как и духоты, но о прохладном душе я буквально мечтал. Быстро посоветовавшись, мы решили сначала привести себя в порядок. Нам, как пассажирам, была предоставлена возможность поселиться в кубрике на четверых. Скромно, но опрятно. Даже имелось свежее постельное белье. Насколько мне известно, толпе дальнобойщиков станция могла предложить лишь матрасы на двухъярусных кроватях. Скатки с подушками и бельем они возили с собой, а в случае необходимости могли воспользоваться стиральными машинками и сушилками.
В душ конечно же первой пустили Златку. Девочка оживала не по дням, а по часам, радуя нас своей энергичностью.
Пассажирский кубрик обошелся нам в десять червонцев, но тут уж точно экономить не хотелось. К тому же подобный нюанс давал определенную надежду, потому что такие услуги являлись дополнительным заработком для персонала станции. Как и предоставление эксклюзивного питания. Но мы коллегиально решили: сегодня будем питаться из общего котла. Впрочем, наваристый суп оказался очень вкусным, особенно после душа и на голодный желудок.
После сытного ужина вернулись в комнату, где Златка тут же уснула. А мы принялись решать, чем таким полезным занять себя до отбоя. Благодаря дреме в дороге сна не было ни в одном глазу.
В столовой ту же проблему пытались решить два десятка дальнобойщиков, что даже на первый взгляд маловато. Неужели все остальные пошли спать?
Ответ на этот вопрос нашелся без особых проблем.
– Так в город ушли, – ответил кряжистый крепыш, обладатель выдающейся лысины и не менее впечатляющего носа, с которым Гена успел познакомиться еще перед выездом из Китежа. – В Протасовке по кабакам не пошляешься. Там у староверов все строго, а здесь гуляй – не хочу.
– И ваши старшие не против? – с подозрением спросил я.
– Кто как, – неопределенно пожал плечами дальнобойщик. – С помощью похмелина привести гуляку в кондицию не проблема, да и штраф уйдет именно караванщику. Правда, если будет какая буча, отвечать тоже старшо́му.
– А ты почему здесь сиднем сидишь? – спросил Гена, пока я осмысливал информацию.
– Дык не на что гудеть, – со скорбным выражением лица развел он руками. – Я ж не только до водочки охоч, но и за разные округлости подержаться любитель, а это удовольствие дорогое.
