Что же касается других источников информации, то веры крысе как свидетелю не очень-то много.
Злостью и каким-то яростным отчаяньем на минуту удалось перебороть влияние извне. Восстанавливать защиту вблизи от базы я не решился.
Метров через тридцать резко остановился и дал короткую, на три патрона, очередь туда, где ощущалось присутствие враждебного разума. В ответ удалось уловить отголоски чужого страха. Ну как страха… скорее беспокойства, так что пули явно прошли от цели на изрядном расстоянии.
И все же моя активность заставила эту тварь отступить!
Я тут же восстановил защиту, едва не всхлипнув от облегчения, и продолжил бег в прежнем направлении, на юг, в сторону дна чаши долины.
Неудивительно, что болотный бегун бежит к болоту. Опять же если это он!
Несмотря на открытое пространство полосы отчуждения и свет уже двух лун, я так и не смог увидеть своей цели, только отголоски его эмоций.
Но вот у самой кромки леса в траве мелькнула тень. Только то, что в магазине почти не осталось патронов, не позволило мне выпустить вслед этой твари большое количество пуль. Хорошо, что сразу не пристегнул барабан. Не знаю, сумел бы я остановиться или нет.
Как только невредимая тень скрылась в зарослях на опушке, ушло давление извне. На меня сразу же вновь навалились сомнения – а нужно ли продолжать преследование? Отогнал тварь от станции, и хватит!
Я совсем не былинный герой и острыми приступами мазохизма точно не страдаю.
Принимать трудное решение не пришлось, потому что как только я остановился, тут же навалились страх и отчаяние. В сознании заворочались темные, тщательно угнетаемые всю мою жизнь мысли. Претензии к проступкам и небрежности друзей, презрение к собственной слабости и ошибкам, неумению отстаивать свои права с присущими другим наглостью и напором. Пришлось вновь восстанавливать слетевшую защиту, но это помогло только от эмоций, навеиваемых извне, однако не спасало от своих собственных страхов и сомнений.
– Зараза, – выдохнул я и рванул вперед.
Шансы на удачную охоту были мизерными, и все же они значительно выше, чем вероятность справиться с еще одной ментальной атакой на пятерых обитателей станции, из которых хоть как-то защититься может лишь один.
Я продрался сквозь заросли растущего на опушке подлеска, но вместо пугающей тьмы леса, плохо освещенного даже днем, узрел еще одно чудо этого мира. В статьях о живой природе Беловодья я наталкивался на описание флуоресцентного мха, но не придал этой информации особого значения. К тому же мы посещали этот лес днем и ничего экстраординарного не заметили. Но то было днем.
В отличие от солнечного света даже обеим лунам, вместе взятым, не удавалось внести под кроны баобабов хоть толику освещения. Но, несмотря на это, там было достаточно светло, чтобы идти и не спотыкаться о выпирающие корни и другие препятствия. Да и вообще открывшаяся мне картина поражала воображение.
Если раньше мне казалось, что я попал в сказочный лес, то сейчас навалилось полное ощущение нереальности происходящего. Даже в столь напряженной ситуации часть меня застыла в немом восхищении перед такой красотой. Казалось, что необъятные стволы баобабов – на самом деле столпы сиреневого света, лишь прикрытые сверху коростой потрескавшейся коры. Конечно, это было не так, просто светящийся мох предпочитал жить в трещинах коры, на пару с лианами ведя паразитический образ жизни.
Все хорошо, но все эти чудеса добавляли мук выбора. Будь здесь темно, как в канализационном коллекторе, здравый смысл не позволил бы мне продолжить преследование.
А теперь что делать?
Словно не желая отпускать меня, бегун надавил безнадегой. Я мгновенно закрылся и пальнул, ориентируясь по направлению ментального удара.
От мысли о возвращении, когда на загривке сидит эта тварь, по спине вновь пробежался холодок. Так что пришлось продолжить преследование.
Тут уж либо пан, либо пропал!
Укрепив защиту и выгнав из головы посторонние мысли, я постарался войти в некий ритм – десять шагов трусцы и короткое ослабление защиты для определения направления. Затем выстрел навскидку в сторону сигнала, чтобы цель не расслаблялась. Попасть можно было только случайно.
Через пару минут пришлось вставить в карабин магазин с артефактными пулями. Что-то мне подсказывало, что улетят они в подсвеченную мхами тьму так же бездарно, как и предыдущие. Надеяться оставалось лишь на удачу и на то, что охват «цепных молний» будет достаточным.
Теперь я стрелял не наугад, а только когда четко ощущал направление на беглеца. Двигалась тварь не быстрее меня, несмотря на громкое имя бегуна. Главное, чтобы это не было заманухой для слишком много возомнившего о себе охотника.
Увы, мои опасения оправдались на все сто.
Третий из восьми артефактных патронов, похоже, зацепил бегуна разлетом молний. Послышался звонкий клекот вперемежку с каким-то крысиным писком. Когда открылся, я не ощутил ментального давления. Хуже всего то, что при этом потерял свою цель.
Чутко застыв на месте, я начал осматриваться вокруг. Во время погони было как-то не до этого.
Здесь баобабы оказались даже хлипче, чем вокруг норы тахрунов. К тому же их крона была странно жидковата. Похоже, это болото нравилось древесным гигантам еще меньше, чем каменистый грунт у края долины. Обзор, к моему сожалению, резко снизился, хотя преград для света обеих лун стало значительно меньше. Зато мхи потускнели и вокруг появились заросли всяких кустов, в которых могла прятаться эта тварь.
Я завертелся на месте в отчаянной попытке увидеть противника, потому что в ментальном плане он пропал. Но монстр не собирался атаковать меня на короткой дистанции, явно понимая, чем это может закончиться.
Пустив максимальное напряжение на обруч, я чутко мониторил округу. Когда ощутил всплеск в кустах справа от себя, я от неожиданности пальнул в него дважды, тут же обругав себя последними словами за расточительность.
Увы, еще через четыре выстрела понял, что со мной играют как кошка с мышкой. Бегун на все сто оправдал свое имя, меняя позиции слишком быстро. Теперь становилось понятно, что меня сюда попросту заманили, чтобы не тащить отложенное на потом мясо от станции до болота.
Последняя артефактная пуля ушла в кусты без малейшего толку, лишь огласив округу треском разрядов. Я тут же вставил в карабин барабан, когда-то поражавший меня своей емкостью, но облегчения при этом не испытал. Наоборот, начала накатывать паника. Сломать ее удалось только вспышкой ярости – увы, она оказалась слишком заразительной.
– Сдохни, тварь! – заорал я, паля во все стороны без малейшей надежды на попадание.
Остановиться удалось с большим трудом, лишь испугав себя перспективой остаться в лесу совсем без патронов. В итоге этот страх вцепился в душу щупальцами Ктулху.
Я тут же опять закрылся, но было такое ощущение, что моя ментальная защита дает течь.
