– А чего собак не видно? Они же постоянно рядом с человеческим жильем обретаются?
– Были у нас собаки. Да за последние пару дней все повывелись. Чертовщина какая-то, ни с того ни с сего дружно дали деру. Одна, несчастная, так на привязи выла, прямо вся извелась. Да и та в конце концов веревку перегрызла и была такова.
– Странно все это, – задумчиво произнес Сокольских.
– И не говори. Да, впрочем, у нас других забот хватает. Заходи, познакомим тебя с общиной.
Ерема толкнул дверь клуба, приглашая Сергея внутрь.
В помещении было густо накурено. Пахло потом, луком и старыми вещами. Посмотреть на новичка пришло с десяток человек.
Пока Птица рассказывал свою историю, его слушали молча, не перебивая. Лишь иногда, по ходу развития сюжета, сельчане многозначительно переглядывались.
Побег от участкового Сергей скрывать не стал, решив, что такая деталь его рассказа только прибавит доверия. Проверить ее было несложно, наверняка его лицо теперь красовалось в местных ориентировках. Местные же старатели явно держались в стороне от закона и властей, живя по своим неписаным правилам.
Однако, к его удивлению, все это поселенцев мало заинтересовало. А вот его история с загадочной лампочкой, которая светилась сама по себе, вызвала живейший спор.
– Да быть такого не может, чтобы салабон вот так, дуриком, «светлячка» нашел. Что-то он нам тут заливает. Наверное, просто от кого-нибудь услышал, как эта штука выглядит.
– Да бросьте, братцы, в жизни чего только не случается, – возражали другие.
– Ну да, конечно. «Говорят, что кур доят». Вот только сейчас выяснится, что парень эту штуку потерял или кокнул по дороге, а потому доказать правдивость своих слов не сможет. Верно, дружище? – это уже был вопрос к Сергею.
– Ну давайте посмотрим. – Сокольских покопался в вещах и выудил полотенце с лампочкой. Она была цела. Легонько стукнув по колбе, Птица поднял предмет так, чтобы он был хорошо виден всем.
По клубу пронесся тихий гул удивления, зависти и восхищения.
– Однако… – Высокий мужик сдвинул на затылок засаленную кепку. – И впрямь «светляка» добыл.
* * *
Ужинал Сергей вареной картошкой с куском жареной говядины. Запивал все это кружкой свежезаваренного, на травах, чая. После сухпайка, успевшего изрядно надоесть, такое изобилие казалось царской пищей. К нему то и дело подходили люди, знакомились, пытливо осматривая новичка.
Выбрав момент, Павел объяснил Сергею:
– Это они решают, в чью артель тебя определить.
– Что еще за артели такие? – поинтересовался Птица, допивая чай.
– Ну, это у нас так коллективы называются. Тут люди все больше группами работают, так сподручнее тяжести, например, таскать, провиант, приборы, палатку, костровое имущество. Взаимовыручка, опять же. Ты не думай, тебе со «светляком» действительно сказочно повезло. Такие вещи тут под каждым кустом не валяются. Поэтому старатели и ходят группой, как широким гребнем землю прочесывают. Шансов на успех больше. Одиночкой ты можешь хоть месяц ходить и не найти ничего. Да и небезопасно это. Места тут такие, знаешь ли, неспокойные, плохие люди встречаются.
– Военные? – предположил Птица.
– Да если бы только они. Придет время, сам узнаешь. А пока тебе бы в хорошую артель попасть. Туда, где о человеке заботу проявляют и где везение имеется. Это у нас чуть ли не первое дело – с удачей накоротке быть.
– Так а самому разве нельзя артель выбрать? Может, ты мне кого и посоветовал бы?
– Эх, наивная ты душа, да все тогда только бы в хорошие команды и записывались. Только в каждой артели всякому свое место. А множество народу создает лишь хлопоты и суету. Поэтому-то удачливые бригадиры сами себе людей тщательно отбирают. Вот так, с бухты-барахты, новичка в спаянный коллектив никто не возьмет. Надо сперва походить с теми, кто попроще, зарекомендовать себя. Уж потом, если местечко будет, возьмут «на стажировку» в серьезную группу.
– Да, как-то все тут у вас непросто.
– Ну а ты как думал? Просто только чирий на носу давить, да и то лучше к этому процессу с умом подходить. А здесь дело куда серьезнее. Но ты не переживай, думаю, что определенную репутацию ты себе уже создал. Живым добрался, да еще и не с пустыми руками. Это о многом говорит. Так что, чувствую, все у тебя нормально образуется. Вон мужик, видишь, в углу сидит? Он к тебе третьим подходил. Это Дима Сухой, обрати на него внимание. Если будет звать, не отказывайся. Лучше пока все равно не найдешь. Коллектив у них нормальный, без «червячков» и мутных тем. Самое оно, чтобы азы постигать.
– Спасибо, Паш, за совет, не забуду.
– Да пустое, отчего бы хорошему парню не помочь. Сочтемся еще.
Вышло все так, как и говорил Павел. Дима Сухой подошел и предложил войти в свою артель на правах новичка. Вернее, прав было немного, в основном одни обязанности: таскать тяжести, заготавливать дрова и воду, заступать часовым чаще других, вперед не высовываться и с предложениями не лезть. А главное – не возбухать. То есть держать рот на замке, не жалуясь на тяготы и лишения. Ну и не употреблять спиртного. С этим было вообще железно, Дима спиртное на дух не переносил. Поэтому, кстати, его и прозвали Сухим. У себя в коллективе он с самых первых дней установил сухой закон. Сергей подозревал, что по этой же причине и было вакантным место в данной артели. В Октябрьском, как и в любом мужском коллективе, выпивку воспринимали как нечто само собой разумеющееся. В определенных, разумеется, рамках. И только бригадир Дима наложил на нее драконовский запрет.
За все эти лишения бригадир давал десять процентов от найденного хабара, харчи и койко-место в выделенной для артели избе. Не так уж и плохо для начала.
С остальными членами группы Сергей познакомился в тот же вечер. Было их трое. Еще один новичок, откликавшийся на погоняло Кучер, – двадцатилетний парень, появившийся в поселке парой недель раньше. Приходился он дальним родственником другому старателю из той же артели – Володе Факелу. Сокольских догадался, откуда пошло это прозвище. На бицепсе мужчины лет пятидесяти синела характерная татуировка: горящий на ветру факел, в пламени которого ярко выделялись буквы «ВТК». Сам факел при этом был оплетен колючей проволокой. Все вместе это говорило о прошлом владельца само за себя.
Третьим человеком был высокий, хорошо сложенный парень с копной рыжих волос, представившийся как Шмидт. Что это – прозвище или фамилия, Сергей уточнять не стал.
Четвертым был сам Сухой, а Птица соответственно стал пятым.
Сереге выдали матрас с раскладушкой, посоветовав в будущем разжиться где-нибудь нормальной кроватью, ну или на худой конец смастерить ее самому, и отправили спать, чтобы он проснулся уже новым членом их прекрасного дружного коллектива.
Следующие два дня Сухой рассказывал о том, какие бывают аномалии, как их различить невооруженным глазом, на какие приметы следует обращать внимание. Оказалось, что данные пакости в Зоне были довольно разнообразны, но, к счастью, встречались редко. В отличие от военных сюрпризов: тут тебе и патрули, и выставленные «секреты», и чувствительные к человеческим шагам охранные системы, сигнальные растяжки и даже мины. Всего этого добра хватало не только вдоль охраняемого периметра, но и в глубине Зоны.
