— Объяснили, что ищут?
— Дождешься от них.
— Может, опять какую-нибудь операцию проводят? — предположил я. — Оружие ищут, или наркотики.
— Дай-то бог. Но есть ещё кое-что. «Скорую» нашу сегодня тормознули в городе. Тоже ГИБДД, и тоже проверяли досконально. Это впервые случилось. Обычно на медицинские автомобили они смотрят сквозь пальцы, — Хохлов был явно угнетён происходящим. — Слушай, а ты, случайно, не проболтался?
— Что ты! — возмутился я. — Я что, враг себе? Или своему карману? Сколько, кстати, ты получаешь за эту работу?
— По-разному, — пожал он плечами, думая о своём. — Иногда три, иногда четыре тысячи. Зелёных, разумеется.
— В месяц? — уточнил я.
— За вечер, балда, — раздражённо ответил он.
Теперь понятно, почему он позволил втянуть себя в эту авантюру. Деньги немалые. Тут, пожалуй, и человек посильнее Михалыча не устоял бы.
— А Бакутин знает, что происходит в виварии?
— Тебе это зачем? — он поднял на меня напряжённый взгляд. — Саша, мне не нравятся такие вопросы. Что ты задумал?
— Ничего, просто интересно.
— Не надо интересоваться тем, что тебя не касается, понял? И запомни: если ты всё-таки хочешь сыграть с нами краплёными картами, то тебе придётся очень туго. Пошинкуем, как…
— У тебя сейчас истерика начнётся, — холодно прервал его я. — Успокойся, ещё работать надо. И желательно, чтобы руки при этом не тряслись, верно? А меня пугать не надо. Я своё давно отбоялся и знаю, с кем связался.
— Хорошо, если так, — пробормотал Хохлов. — Чёрт, выпить бы, но до операции нельзя. А, всё равно, — он вытащил из кармана плоскую флягу и набулькал себе полстакана янтарной жидкости. — Ром. Не хочешь подкрепиться?
— Нет, — ответил я, ненароком взглянув на часы. Почти одиннадцать. Что ж, остаётся ждать развязки, решил я, закуривая.
— Александр Александрович, — в ординаторской появилась массивная фигура Анны Леонидовны, — У больного из гастроэнтерологии кровотечение. Язва осложнилась, — пояснила она. — Вас ждут.
Я вскочил, ругаясь про себя. Как не вовремя! Надо же было случиться этому именно сейчас!
— Побегу, — сказал я Хохлову.
— Иди, — кивнул он. — Без тебя управимся, не впервой. Что там за машина подъехала?
Он вместе со мной вышел из ординаторской и, подойдя к окну, удовлетворённо кивнул:
— Порядок. Наши на месте. Я тоже пойду, — и заторопился к выходу, оставив меня в полной растерянности.
Я стоял, всматриваясь сквозь стекло в ночную мглу и не веря своим глазам. У помещения вивария ярко светились габаритные огни машины «скорой помощи». Может быть, это какая-то другая машина? Нет. Вот пробился луч света в проёме дверей вивария и оттуда кто-то вышел, приветствуя подбежавшего Хохлова.
— Александр Александрович, вы идете или нет? — напомнила Анна Леонидовна.
— Всё-всё, — я оторвался от окна и вприпрыжку помчался в гастроэнтерологию, размышляя на ходу. Неужели я где-то ошибся в своих расчетах? Или оплошали ребята на посту?
Больной, к которому меня вызывали, и в самом деле тяжелел на глазах. Кровопотеря до синевы выбелила его лицо, он вяло отвечал на вопросы и лишь морщился от боли при обследовании.
— Будем оперировать, — решил я, и направился в оперблок мыться.
Когда я вышел оттуда, стрелки настенных часов показывали начало второго… Рассудив, что торопиться уже больше некуда, я медленно поднялся в своё отделение.
— Что Хохлов, — спросил я у дежурной сестры, — уехал уже?
— Нет, в ординаторской. Как прошла операция?
— Нормально, — махнул я рукой.
Хохлов и в самом деле расположился на диване ординаторской. Судя по запаху, исходящему от него, фляга с ромом неоднократно покидала в этот вечер карман своего владельца.
— Саня, поздравь, у нас всё получилось! — сказал он.
Я что-то процедил сквозь зубы и сел на подоконник, вертя в руках сигарету.
— Нет, ты не рад, что ли? — не унимался Хохлов. — Слушай, а ведь менты и в самом деле искали «скорую» с вполне определёнными номерами.
— С чего ты взял? — я склонился над зажигалкой.
— Да ребята, после того, как их днём тормознули, поменяли номера на машине. После этого — как бабушка пошептала, инспектора в их сторону даже не смотрели, даже на въезде в больницу. Представляешь?
Я кивнул в ответ, внутренне застонав. Господи, какой же я дурак! Не предусмотреть такую элементарную уловку! А ведь кому-то моя глупость стоила жизни. На душе было муторно. Ухмыляющаяся физиономия Михалыча вызывала отвращение. С трудом сдерживаясь, чтобы не ударить его, я ответил:
— Представляю.
— Так вот, мы теперь головы ломаем: откуда им стал известен прежний номер?
— Не от меня, если ты на это намекаешь, — отрезал я. — Я вашу труповозку и в глаза не видел.
— Не сердись, Саша, просто кто-то же сдал нас, правильно?
— Между собой разбирайтесь, — зло бросил я. — Ты то почему такой раздражённый?
— Операция была тяжёлая, устал. А тут ты ещё со своими дурацкими вопросами.
— Ну, извини. Ты прав, тебя и в самом деле глупо подозревать. Тебе сейчас деньги нужны, как никому.
— Это почему?
— Наташа Богданова не та девочка, ухаживая за которой можно ограничиться букетиком ромашек. Как у тебя продвигаются дела в этом направлении? Крепость уже пала?
Зря он упомянул Наташку. Лимит терпения, отпущенный мне на сегодня, был исчерпан до дна. Я молча взял его за ворот пиджака и приподнял над полом. Он трепыхался в моих руках, смешно дёргая ногами.
— Сдурел?! Отпусти!
— Слушай меня внимательно, гад, — с трудом выдавил я, удерживаясь от безумного желания нажать на горло чуть сильнее и ощутить, как ломаются хрящи гортани. — Если ты ещё раз распустишь свой поганый язык, я тебе его вырву. И друзьям своим передай, чтоб держались от неё подальше. Не дай бог, замечу возле Наташки тебя или кого из вашей банды — пожалеете. Ты меня хорошо понял?
Для верности я ещё пару раз встряхнул его, не выпуская. Лицо Хохлова побагровело, наливаясь кровью.
— Понял, — прохрипел он, задыхаясь. — Отпусти.
Я разжал пальцы. Мой бывший приятель рухнул на пол.
— Совсем с ума сошёл, — сипло запричитал он, растирая горло. — Я ж просто пошутил.
— Вали отсюда, Райкин недоделанный, — я подтолкнул его к двери.
— Хорошо, Саша, я ухожу. Зря ты так. Не забуду я тебе этого, — донеслось до меня.
Я обернулся, но дверь уже захлопнулась, и в коридоре послышались быстро удаляющиеся шаги.
