— Хочешь знать, как всё получилось? — спросил Олег.
— Нет, — ответил я. — Я не лезу в дела вашей конторы.
— В этот раз можно. Тем более, что это теперь и твоё дело.
— Вот как? Тогда рассказывай, — выдул я в потолок струю дыма.
— Помнишь ваш разговор с Богданом? В «Мельнице»?
— Помню.
— Так вот, после этого разговора он приказал мне прощупать позиции Гнома в Восточном. Лёва давно нас беспокоит, я тебе уже говорил об этом. А теперь, выходит, его и вовсе следует держать на мушке, раз он беспредельничать начал. Вот Богдан и рассудил: лучше сразу пригасить его, чем плакать потом, когда он в силу войдёт.
— А Гном показал зубы, — догадался я.
— Точно. Я послал своих пацанов в Восточный. Сначала всё было нормально, с людьми Гнома никаких конфликтов не было. А на обратном пути их машину расстреляли из автомата. Прямо на перекрёстке. Того, что за рулём сидел, положили на смерть. Мишане повезло, успел в дверь вывалиться. Но что интересно, Мишаня уверен, что это не лёвины ребята были. Тех он всех в лицо знает, сам родом из Восточного.
— Из автомата, говоришь, — переспросил я, гася сигарету. — Подожди минуту.
Я прошёл в спальню и задал подранку пару вопросов. Затем вернулся на кухню, вылил в раковину остывший чай и налил свежий, погорячее.
— Тебе что-то известно? — нетерпеливо спросил Олег.
— Как сказать. Судя по всему, один из напавших на твоих ребят за это время уже обзавёлся маленькой дырочкой во лбу для проветривания мозгов. А второй должен быть жив-здоров, если только не окоченел от холода. Он в дачном посёлке, что в районе Утёса. Дача номер 23.
— Что ж ты молчал? — вскочил он.
— Погоди ты горячку пороть. Сядь. Тут дело вовсе не в этих боевиках.
— А в чём?
— Не в чём, а в ком. В Сысое. Он же Сысоев Сергей Юрьевич, москвич и представитель той самой тихой и неприметной крыши Гнома, которая решает его проблемы.
— Иди ты, — Олег явно был поражён. — А ты откуда знаешь?
— Оттуда. Чем я, по-твоему, всё это время занимался?
— Сысоя вычислял? — предположил он
— Почти угадал, — я встал, пряча улыбку, и только тут заметил на затылке у него большую шишку.
— Это у тебя откуда? — спросил я, дотронувшись до неё.
— Твоя работа, — прошипел Горенец, морщась.
— Что?!
— А кто этой… Наташке, в общем, насочинял про меня? — обиженно спросил он.
— Было что-то такое, — начал припоминать я.
— Тебе-то всё шуточки, а она ж верит всему, как малое дитя. Возьми, и грохни меня скалкой по голове. Хорошо, Богдан домой вернулся, а то она уже собиралась бригаду из психушки вызывать.
Я, уже не сдерживаясь, рассмеялся. Горенец покосился на меня и вяло улыбнулся.
— Кстати, как она? — спросил я.
— Что с ней случится, — проворчал он. — С ней, если кто и свяжется, сам первый пожалеет. Ты бы позвонил ей, Сань, а то завтра опять будет приставать: где Махницкий, что с ним. Будто я тебе в няньки нанимался. В самом деле, позвони, — он протянул мне телефон.
Я набрал знакомый номер и закурил в ожидании ответа:
— Алло? — прозвучало в трубке.
— Не спишь ещё, стрекоза?
— Я, между прочим, не маленькая девочка, чтобы так меня называть, — возмутилась она.
— Знаю, что не маленькая. Горенца треснула по голове совсем не по-детски, — сказал я, не обращая внимания на умоляюще замахавшего руками Олега.
— Сам виноват. Зачем понапридумывал про него всякой всячины?
— Ох, кругом я виноват, — вздохнул я.
— Саша, а долго мне ещё сидеть взаперти?
— Я-то здесь при чём?
— Горенец, чтоб ты знал, тебя выдал после того, как я его скалкой по голове огрела. Он сказал, это была твоя идея изолировать меня от общества.
Я погрозил Олегу кулаком. Он мстительно ухмыльнулся.
— Так как? — настаивала Наташа.
— Слушай, чего тебе дома не сидится? Отдохни пока, сил наберись…
— Нечего меня уговаривать, — отрезала она.
— Пару дней, от силы, — наконец ответил я.
— А ты меня проведать не собираешься? — смягчилась она.
Я пробормотал что-то невразумительное.
— Махницкий, ты что, совсем по мне не соскучился? — возмутилась она.
— Ещё как. Но, видишь ли, у меня есть дела поважнее, чем с тобой в куклы играть.
— Значит, я была права тогда в «Евразии», когда сказала, что вечер закончится, и ты опять станешь чужим и язвительным, — грустно сказала Наташа. — Тебе что, так нравится выводить меня из себя?
— Есть немного. Ладно, Наташа, не грусти. Завтра нанесу вам официальный визит, — несколько опрометчиво пообещал я.
— Честно?
— Да.
— Хорошо. Тогда я готова потерпеть ещё два дня. Но не больше, слышишь?
— Договорились, — ответил я и дал отбой.
Потом вернул трубку ухмыляющемуся Горенцу и снова закурил. Чёрт, лёгкие у меня, наверное, уже цвета антрацита.
— Где этого Сысоя найти, знаешь? — вернулся Олег к прерванному было разговору.
— Знаю. В «Евразии»
— Прекрасно. Едем?
— Куда?
— Как куда? В «Евразию», конечно.
— Во-первых, неизвестно, как ко всему этому отнесётся Богданов. Во-вторых, ты что, хочешь в гостинице погром устроить? Лично мне перспектива поучаствовать в перестрелке в центре города не нравится. А просто так Сысой не дастся, поверь на слово. Не такой он человек.
— Что же ты предлагаешь? — спросил Олег.
— Подождать утра и обсудить всё это с Богдановым. Там уже начнём действовать. Поверь, мне гораздо больше, чем тебе, хочется покончить с Гномом, Моргуном и прочей мразью.
— Моргун — это кто? — не понял он.
— Это я Сысоя так прозвал. Веко у него дёргается, — ответил я. — Пока предлагаю завалиться спать. Здесь найдётся где разместиться? Честно говоря, у меня был тяжёлый день, и ехать домой просто сил никаких нет.
Вкратце обсказав Горенцу всё произошедшее со мной, я заслужил его полное одобрение и отправился в одну из комнат, где в моё распоряжение выделили постель с чистым бельём и мягкой подушкой. Моему бренному телу, утомлённому ночёвкой на продавленном диванчике в продуваемой всеми ветрами Костиной даче, больше ничего и не требовалось. Я зарылся лицом в подушку, и до утра все заботы отлетели от меня.
Глава 10
ИЩУТ ЕГО, НО НЕ МОГУТ НАЙТИ…
На часах было семь, когда Горенец разбудил меня. Осмотрев Мишаню, заметно приободрившегося и только ойкавшего во время перевязки, я похвалил его, поплескался под душем и, освежённый, появился на кухне. Олег, которому мои привычки давно известны, колдовал над чайником. Наскоро выпив по кружке, мы разбежались каждый по своим делам, предварительно договорившись встретиться днём.
