Я с любопытством разглядывал зажигалку.
— Ладно, тебя уже не переделать, учи не учи. Теперь, не посоветовавшись со мной или Горенцом, шагу не ступишь, понял?
Я изобразил на лице покладистость.
— Давайте о деле, — закончив вступительную часть, он придвинулся ближе. — Кури, если хочешь.
Немедленно скрывшись за облаком дыма, я пытался вспомнить, от кого ещё способен столь безропотно терпеть нравоучения. По всему выходило, что в этом списке был только один человек.
— Что тут долго говорить, — начал Олег, — надо разобраться с этим Сысоем. А потом и за Гнома возьмёмся.
— Уберём Сысоя, другой приедет, — не одобрил Богданов. — Нет. Войну затеять всегда успеем. Съезди-ка ты, — он посмотрел на Олега, — к Гному. Поговори с ним по-хорошему, может, удастся договориться. Этого, — он ткнул в меня пальцем, — возьми с собой. Я хочу, чтобы и Гном, и Сысой отвязались от него. Так и передай. И дела свои Сысой пусть здесь сворачивает, нечего лишний раз ментов на уши ставить. А насчёт нашего пацана, которого вчера положили… Что ж, сделай пока вид, будто не знаем, откуда ветер дует. Понял?
Олег покивал.
— Теперь, что касается Сысоя. Пока ведутся переговоры, надо вычислить, где этот шустряк обосновался. Так, на всякий случай.
— Как где? — удивился я. — В «Евразии»
— Нет его там, — досадливо поморщился он. — Съехал. Мы проверили в аэропорту, вроде не улетал такой. Если только поездом… Но он парень резкий, судя по всему, по железной дороге ему трястись не с руки. Значит, осел где-то неподалёку и затаился. В общем, займитесь этим.
Мы помолчали.
— Олег, подожди своего дружка за дверью. Нам еще наедине поговорить надо, — неожиданно сказал Богданов.
Олег без лишних слов испарился из комнаты, оставив меня отдуваться в одиночку.
— Саша, ты как думаешь, я слепой или нет? — начал Богданов.
— Загадками говорите, Владимир Борисович, — пожал я плечами, гадая, чем ещё вызвал его неудовольствие.
— Ну, для меня-то точно не загадка то, как ты Наташке голову морочишь. Я не прав?
Я сидел, сжав зубы. В такой ситуации что ни скажи, всё будет выглядеть оправданием.
— Я тебя, Махницкий, вот с таких лет знаю, — он немного приподнял руку над столом. По всему выходило, что познакомились мы с ним, когда я ещё был размером меньше человеческого зародыша. — Всю свою жизнь ты у меня на глазах. И последние годы тоже. Ты думаешь, я не знаю, как ты с бабами по кабакам нарезаешь и мозги им пудришь? А теперь и до Наташки добрался, ещё её в койку хочешь затащить? Тормози лучше, брат лихой. А то будешь иметь дело не с каким-то Гномом, а со мной. Мало не покажется, поверь на слово.
Я поверил. Богданов слов на ветер не бросает.
— Думаю, ты меня понял. Или нет? — рыкнул на меня Наташкин родитель.
— Понял, — ответил я. Когда он в таком настроении, лучше с ним не шутить.
— Иди. Больше, надеюсь, на эту тему говорить не придётся.
Я не заставил себя долго упрашивать. Выскочив за дверь, я столкнулся с Горенцом. Он явно кое-что слышал и сочувственно посмотрел на меня.
— Что, Саша, пошли?
— Погоди, — ответил я, увидев идущую к нам Наташу.
— Саша? Почему я не знаю, что вы у нас? — удивилась она.
— Мы с Олегом заскочили на минутку, — ответил я. — Уже уходим.
— Как? — огорчилась она.
— Извини, так получилось. Ты же хочешь, чтобы твоя изоляция от общества скорее закончилась? Этим мы и собираемся заняться. Увидимся как-нибудь.
Я погладил её по плечу и, не оглядываясь, пошёл к выходу. Сзади затопал Горенец. Выйдя на улицу, я глубоко вдохнул морозный воздух и закурил.
— Что, досталось от Богдана? — спросил Олег.
— Ерунда, — небрежно бросил я, — обойдётся.
Я пошёл к машине, думая про себя, что Богданов, в общем то, прав.
Моя личная жизнь давно уже стала предметом подколок на работе, а уж для соседей и подавно не является секретом. Целомудрием она не отличается, что есть, то есть. Наташка же у Богданова любимая дочь, он, естественно, хочет, чтобы всё у неё было хорошо, и потому пришёл в такую ярость.
Так и не решив для себя, как быть дальше, я сел в машину и хлопнул дверью. Горенец примостился рядом.
— Ну что, в «Слим»? — спросил он, заводя двигатель автомобиля.
Я кивнул. Настроение было испорчено и разговаривать не хотелось. Олег аккуратно вёл машину. На дорогах уже появился гололёд, водители осторожничали, опасаясь быстро разгоняться, и старательно выдерживали дистанцию.
Я приоткрыл окно и принялся наблюдать, как сизый сигаретный дым вылетает в просвет, тут же подхватываемый ветром.
Что ж, так мне и надо. Знал ведь, что не кончится добром это увлечение. Знал, но всё тянул, ждал чего-то, непонятно чего. Вот и дождался. Ладно, ну их, этого Богданова с его взбалмошной дочкой. Пусть живут, как хотят, не буду туда больше лезть, решил я. Бог с ним, дел-то всего — плюнуть и забыть.
Роскошная вывеска «Слима» мелькнула за окном, пропала на мгновение, заслонённая проезжающим автобусом, и снова появилась во всей своей красе. Выйдя из машины, мы направились к входу. Охранники, видимо, знали Олега, потому что кивнули и расступились, освобождая путь.
Не раздеваясь, мы прошли в бар. Со времени моего последнего посещения там ничего не изменилось. По-прежнему негромкая музыка, стайка девушек за столиком и шустрый бармен за стойкой.
Вот только Алик Пак не мог в этот раз составить компанию Гному. Поэтому Лёва сидел один, угрюмо облокотившись, и разглядывая стоящий перед ним стакан. Судя по бутылке, блестящей гранями на столе, в стакане было виски.
Не испорти Богданов мне настроение своими речами, я с удовольствием злорадно рассмеялся бы.
Физиономия Гнома, исцарапанная и залепленная пластырем, имела весьма жалкий вид. Шевелюре тоже изрядно досталось от рыжего террориста, отчего Гном до сих пор выглядел всклоченным.
Заметив меня, он вскочил, раскрыв рот и, видимо, не веря своим глазам. Стул с грохотом ударился об пол. Виски тихонько забулькало, выливаясь из упавшей бутылки.
— Ты ещё и сюда посмел явиться, гадёныш! — хрипло закричал он.
— Давай обойдёмся без трагических реплик, — хмуро попросил я, присаживаясь. — Как поживает мой пушистый друг? Ты его, надеюсь, не обижаешь?
Он потянулся ко мне, мечтая, видимо, задушить на месте.
— Успокойся, Гном, разговор есть, — сказал Олег, не смущаясь и тоже присаживаясь за столик. — Виски? — он принюхался. — Хорошая штука.
— Говори, чего надо, — просипел Лёва, обводя нас злым взглядом и тяжело дыша.
— Обсудить кое-что требуется, — ответил Олег. — Здесь не очень удобно. Поэтому жду тебя завтра в старом карьере, у завода.
