— Хорошо. Дай-ка трубку Мишане, — попросил он.
Я протянул трубку здоровяку. Тот, выслушав указания Горенца, несколько приободрился и, закончив разговор, скомандовал двум своим подчинённым:
— Быстро в машину. Док, вы с нами?
— Нет, я буду сам по себе. Езжайте, — ответил я.
Он, болезненно морщась и всё ещё прижимая руку к ране, кивнул и скрылся за дверью.
— Похоже, ты не всё рассказал мне о своём друге, — произнесла Аня своим будоражащим воображение голосом. — Он, оказывается, ещё и с местной мафией на короткой ноге. А притворяется обычным доктором. Вы — человек-загадка, Саша, — в её взгляде я прочёл неподдельный интерес.
Костя открыл рот, чтобы ответить, но, видимо, ничего толкового не придумал. Поэтому снова закрыл его и, нахохлившись, уставился в угол.
— Поверьте, Аня, мой друг, хоть он и рассказывает про меня гадости, — я приобнял Кузю за плечи, — гораздо больше достоин вашего внимания. Я же действительно ненадёжный тип. Вот и сейчас, пригласил вас на ужин, а компанию составить не смогу. Вы уж повеселитесь без меня. Где-нибудь в другом месте, — добавил я, кинув взгляд на заметно оживившихся с отъездом Мишани ресторанных охранников.
— Подожди, а как же твоё обещание рассказать мне всю историю от начала до конца? — остановил меня Костя.
— В другой раз, — отмахнулся я от расстроенного друга, и выскочил на улицу.
Пора подключаться к поискам Наташки. Только где её искать? Я заторопился к машине. Рядом с ней копошился какой-то человек.
— А ну, брысь отсюда! — крикнул я, приняв его за угонщика.
Он поднялся, распрямляясь, и в лицо мне брызнула струя едкой жидкости, выпушенная из баллончика. Последнее, о чём я успел подумать перед тем, как отключиться, было то, что я так и успел переговорить с Наташкой…
Потом мгла затянула мне глаза, и я мягко и совсем не больно ударился затылком об асфальт.
Глава 12
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ, ОН ТРУДНЫЙ САМЫЙ
«Чехи» стреляли из-за «зелёнки», оголтело поливая землю вокруг автоматным огнём. Я вжимался в неё изо всех сил и упрямо полз вперёд, отыскивая хоть неглубокое, но укрытие. Фонтанчики от пуль поднимались рядом, и отколовшаяся крошка больно ударяла по глазам, ослепляя. Я закричал от боли и принялся царапать землю, твёрдую, как бетон.
— Зачем кричишь, Саша? — услышал я голос Толи Тосканяна, по прозвищу Тоска, подорвавшегося на мине ещё в девяносто пятом. Он мучительно умирал на моих глазах, пытаясь запихнуть обратно в живот вывалившиеся внутренности руками, перемазанными кровью и землёй.
— Ты же умер, Толя? — удивился я.
— Умер, — согласился он. — Так что не кричи, здесь нельзя этого делать.
— А я? — спросил я, приподнимаясь, и не слыша больше очередей.
— Ты, наверное, тоже. Но кричать всё равно не надо. Это не страшно… — и голос его скрылся в плотном, как вата, белом тумане.
Я открыл глаза и невольно заскулил от боли. Так, наверное, воют избитые до полусмерти звери, негромко и безнадежно.
Боль пронизывала всё тело, от головы до ног, разрывая затылок и сверля отбитые внутренности. Я пошевелился, перемогая её, и попытался встать на колени.
Меня вырвало. Голова сильно кружилась, а глаза с трудом различали окружающее, будто посечённые песком. Я снова опустился на пол и огляделся. Вокруг были одни бетонные стены, без окон, да бетонный же потолок серо топорщился метрах в двух от меня. Длина и ширина комнаты примерно одинаковы, вяло отметил я, около трёх метров. Куда меня, чёрт побери, занесло?
Я ощупал тело, порадовавшись, что руки и ноги свободны. Оно снова отозвалось болью, но переломов я не обнаружил. Что ж, уже хорошо. Я постарался припомнить, как сюда попал, и устало выругался. Господи, какой я всё-таки дурак! Поверить, что Гном и Сысой будут настолько заняты разборками с Богданом, что забудут про меня, мог только полный идиот. А что с Наташей?
Я беспокойно завозился на полу. В помещении света не было, но глаза привыкли к темноте и выхватили дверь. Я подобрался к ней и попробовал толкнуть её плечом…
Как и следовало ожидать, она осталась на месте, а я скорчился на полу от очередного приступа боли.
Потом отполз в угол, и приготовился ждать, когда кто-нибудь появится и объяснит, что я здесь делаю.
Видимо, я снова потерял сознание, потому что открыл глаза, лишь услышав голос над собой:
— Вставай, хватит валяться. Ну?!
Рядом стоял крепкий парень и, судя по всему, собирался поторопить меня пинком по рёбрам. Я с трудом поднялся, цепляясь за стену.
— Да, поработали с тобой пацаны на славу, — протянул он. — Видок же у тебя… Пошёл вперёд, не оглядываться!
Повинуясь тычку в спину, я вылетел за порог, упал и ударился о ступеньки лестницы, ведущей вверх. Моего конвоира это ужасно развеселило. Просмеявшись, он поднял меня за шиворот, и сказал:
— Ещё раз захочешь отдохнуть по дороге, и тобой займусь уже я. Понял?
— Понял, — просипел я. Говорить с разбитыми губами оказалось очень неудобно.
— Пошёл, — повторил он своё напутствие, и я принялся взбираться по крутой лестнице.
Мы поднялись наверх и оказались в небольшом холле, украшенном оленьими и кабаньими головами.
— Вперёд, — снова подтолкнул он меня, и я оказался у двери.
Парень постучал.
— Да, — послышался в ответ голос, показавшийся мне смутно знакомым, и мы вошли.
В углу большой, хорошо обставленной комнаты рядом с камином уютно пристроился Моргун, он же Сысой, протянув ноги к огню и покуривая. Впрочем, как его ни назови, а эта физиономия не вызывала у меня особого восторга. Вот, значит, куда меня привезли. Охотничья заимка в Листвянке. А я-то голову ломал, как сюда пробраться. Всё получилось гораздо проще. Правда, и печальнее для меня.
— Саша! — обрадовался Сысой. — Бог мой, что с вами приключилось? Лицо у вас, я вам доложу…
— Поскользнулся, — прохрипел я, — гололёд, знаете ли.
— Бывает, — покивал он. — Присаживайтесь, пожалуйста. Сигарету, кофе?
Я осторожно опустился в кресло и взял предложенную сигарету. Потом затянулся дымом, и меня вывернуло наизнанку.
— Надо же так не следить за своим здоровьем, — сказал Сысой. — А ещё доктор.
— Что с Наташей? — я вытер рот рукавом пиджака. Пропал пиджак, мелькнула в голове тоскливая мысль. Весь гардероб мой перепортили, сволочи. В чём меня теперь хоронить-то будут?
— Вы имеете в виду дочь Богданова? А что с ней? — притворно удивился он. — Насколько я знаю, у неё всё в полном порядке. Она, правда, несколько удивилась, когда не обнаружила вас в больнице по указанному адресу, но быстро утешилась, празднуя день рождения подруги.
