— Наташа, поверь, мне очень жаль, что так вышло. — Дежурная фраза показалась мне пустой, как скорлупа гнилого ореха.
Она отвернулась, зябко кутаясь в пуховый платок.
— Видит бог, всё наладится, — я мучительно пытался подобрать нужные слова. — Владимир Борисович обязательно поправится, он и не из таких передряг выходил победителем. А пока его нет, за него посчитаются…
— Кто посчитается? — Она резко обернулась, заставив меня слегка отшатнуться. — Ты?! Тоже мне, неуловимый мститель нашёлся. Ладно, мы с тобой уже обсуждали этот вопрос. Не вижу смысла возвращаться к нему. А тебе советую поторопиться и покинуть наш дом. Можно ненароком под очередной обстрел угодить. — Её губы сложились в едкую усмешку.
Позади меня кто-то громко захрюкал. Я обернулся. Незамеченный мною человек в кресле у двери продолжал издавать странные звуки, считая их, видимо, смехом. Я пригляделся к нему и решил, что он мне не нравится. Лет двадцати пяти — двадцати шести, одетый в дорогой, безукоризненно сшитый костюм, с холёным лицом, он приподнялся с кресла, небрежно протягивая мне руку с мерцающим на ней дорогим перстнем.
— Наташа, а это что ещё за князь Мышкин? — удивился я, не торопясь пожимать протянутую руку.
— Э-э… Валяев, Денис Андреевич, финансист, — пробормотал он, явно сбитый с толку непривычным для него обращением.
— Финансист? — ещё больше удивился я. — Ах да, Наталья Владимировна теперь у нас большой начальник. Я и забыл. А ты, небось, чёрный нал помогаешь пересчитывать?
Глаза у него округлились, рот приоткрылся, и до меня донеслось невнятное мычание.
— Что-то у тебя с произношением, друг, — посочувствовал я. — То хрюкаешь, то мычишь. А руку-то чего не опускаешь? А-а, — сетуя на собственную недогадливость, я порылся в кармане и высыпал ему в руку горсть мелочи. — На вот, возьми на лечение.
— Саша, немедленно прекрати хулиганить и уходи отсюда! — ударил в спину Наташин голос.
Я нехотя оставил в покое акулу капитализма и пошёл к выходу, искренне недоумевая, как можно доверять деньги такому охламону. Двери квартиры гулко захлопнулись за мной. Оказавшись в прохладном сумраке лестничной площадки, я сунул в рот сигарету, усмехнулся и выпустил дым сквозь крепко сжатые зубы. Спору нет, мститель из тебя, Махницкий, никакой, сказал внутренний голос. Максимум, на что ты способен, — это нахамить тощему банкиру, больше похожему на суслика, чем на человека. Я послал внутренний голос куда подальше, швырнул окурок на пол и вышел на улицу.
Холодный северный ветер хлестнул меня по лицу и, дурачась, закружил вокруг хоровод лёгких, как пух, снежинок. Они летали в воздухе, танцуя зимний вальс, а потом медленно таяли на ресницах. Я почти дохромал до своего подъезда, когда услышал хриплые крики догонявшего меня Горенца
— Стой! Саша, да стой же, чёрт возьми! — Он подбежал, оскальзываясь на покрытом наледью тротуаре. — Куда собрался?
— Домой, — я пожал плечами. — Искал тебя, искал, да так и нашёл.
— Бывает, — хмыкнул он, отводя глаза в сторону. — Ладно, поехали в «Мельницу», там поговорим.
Не дожидаясь моего согласия, он развернулся и пошёл к своему джипу. Я уныло побрёл за ним, удивляясь собственной покладистости. Больше всего на свете я сейчас хотел, чтобы все оставили меня в покое. Поэтому, хлопнув дверью машины, угрюмо уставился в окно и молчал всю дорогу. Олег косился в мою сторону, подло ухмылялся, но потревожить не решился. «Мельница», респектабельный ресторан в центре города, давно уже стал неофициальной штаб-квартирой Богдановской группировки. Мне приходилось бывать здесь раньше, поэтому я не удивился, когда Олег, войдя, бросил, не глядя, подоспевшему официанту:
— Накрой стол внизу, только быстро.
— Слушаюсь. — Тот изогнулся в почтительной позе и испарился.
Мы нырнули за тяжёлые портьеры и стали спускаться вниз по невысоким ступеням. Тщательно отделанный и хорошо освещенный коридор оканчивался дверью.
— Проходи, располагайся. — Олег толкнул её, распахивая, и отступил, пропуская меня вперёд.
Я угнездился за большим столом, стоящим посреди комнаты. Сзади послышалось бренчание тележки, влекомой официантом. Он вкатил её, ловко и быстро сервировал стол и вытянулся перед Олегом.
— Что-нибудь ещё?
— Иди, — отмахнулся Горенец. — Давай, Саша, поедим сначала. Я с утра верчусь, как белка в колесе, маковой росины во рту не было.
— Давай, — ответил я.
Есть совершенно не хотелось. Олег посмотрел, как я ковыряюсь в тарелке, и укоризненно крякнул. Потом склонился над своим блюдом и заработал челюстями. Он ел быстро и жадно, как человек, хорошо потрудившийся, но не собирающийся останавливаться на достигнутом.
— Вот теперь можно и поговорить. — Он, наконец, отодвинул тарелку.
— Говори, — согласился я.
— Что-то не слышу энтузиазма. — Улыбка мелькнула на его исхудавшем лице. — А, между прочим, тебя ждёт прекрасное будущее. Подарок судьбы, можно сказать.
— Ну-ну, — недоверчиво усмехнулся я. — Ты давай ближе к делу.
— Хорошо. — Он стряхнул пепел с сигареты и поднял на меня глаза. — Саша, ты помнишь предложение Богданова?
— Войти в его «команду»? — скривился я. — В зубах навязло уже. Помню, конечно.
— То есть, оно тебе по-прежнему не нравится?
— Нет.
— А как тебе место босса?
— Какого ещё босса? — недоверчиво спросил я.
— Богдана, — Олег, не отрываясь, смотрел на меня.
— Глупая шутка, — я тоже потянулся за сигаретой.
— Это не шутка, Саша. Сейчас я попытаюсь обрисовать ситуацию в целом, а выводы ты уж сам делай. То, что в городе практически все сферы влияния давно поделили между собой несколько человек, тебе, надеюсь, известно.
— Не маленький, — хмыкнул я.
— Не перебивай, — поморщился Горенец. — Итак, всё поделено. Богдан — один из тех, кто принял когда-то участие в дележе и теперь на равных с другими имеет право голоса при принятии каких-либо коллективных решений. Естественно, решения эти затрагивают всех, а не только кого-то одного.
Прямо Дума подпольная получается, усмехнулся я про себя.
— Недавно возникла необходимость принять именно такое решение, — продолжил Олег. — У нас в городе есть кавказская диаспора. Они торговали на рынках, в чужие разборки не лезли и в случае чего предпочитали откупаться. В общем, не светились лишний
раз. Поэтому Богдан удивился, когда от них поступило предложение нашим авторитетам встретиться и кое-что обсудить. Отказывать им не стали, помня, что всегда проще выслушать, чем потом хвататься за голову. От них приехал…
— Казбек, воин Аллаха, — всё-таки перебил я Олега.
— Точно. Знаешь уже про него? Кстати, он и не думает скрывать, что воевал против нас. Похоже, даже гордится этим, сука, — Олег заиграл желваками. — Ладно, не в этом дело. А в его предложении. Казбек подрядился по бросовым ценам поставлять в город героин. Любыми партиями, какие только потребуются. Продавать его на наших территориях без разрешения он не мог, поэтому собрал авторитетов и предложил им процент от прибыли за право работать в городе, плюс обязался платить в общак. По понятиям вроде бы всё правильно. Он продаёт товар, делится наваром по-честному, и все довольны. Бабки на этом можно поднять бешеные, причём без всяких хлопот — проблемы с транспортировкой товара и его реализацией «чёрные» брали на себя. В общем, его предложение понравилось.
